Божья кузница (сборник) - Грег Бир

Паола была единственной из людей, которой разрешили присутствовать на церемонии, что очень польстило ее самолюбию.

Спящая заполнила весь экран, гипнотизируя деталями. Хаким и Точный Глаз, воспринимали информацию, выражая каждый по-своему возбуждение от впечатления, которое она производила на них. Четвертая планета казалась экстраординарным объектом наблюдения.

Планета имела внутренний источник тепла, которого было достаточно, чтобы поддерживать поверхностную температуру около двадцать градусов Цельсия. Исключение составляли расплавленные жидкости и газы, протекающие, в основном, меж горных хребтов, которые представляли из себя массивные горные плато, наслаивающиеся одно на другое.

Как Хаким уже говорил, без помощи оборигенов им бы предстояло продолжительное адаптирование к данным условиям. Возможно, вся планета была искусственной, однако грубость исполнения говорила об обратном… Не было способа разгадать противоречия, между тем, что они знали, и тем, что видели.

Недоработанность Спящей охватывала всю ее огромную поверхность. Из площади в тридцать два миллиарда квадратных километров девять десятых скрывались под водой, сотни миллионов квадратных километров земли громоздились в очевидном беспорядке, свидетельствующем об бесполезном использовании поверхности. Мрачные черные облака поднимались над теми местами, где расплавленная жидкость, вытекающая из горных массивов, впадала в безбрежные океаны.

Воздух был влажным, с высоким содержанием двуокиси углерода и низким кислорода. Мартин предположил, что, возможно, это атмосфера, рассчитанная для оптимального роста растений. Хаким и Точный Глаз, используя примитивные инструменты «Троянского Коня», сумели рассмотреть изображение огромных темнозеленых массивов лесов, поднимающихся прямо из воды — подобно дрейфующим материкам — причем, самый большой из них был протяженностью около десять тысяч километров.

В составе горной структуры преобладал кварц, однако в некоторых местах он перемеживался с темными базальтовыми осадочными породами, вносящими разнообразие розовых и оранжевых красок.

— Судя по цвету, там присутствуют фосфаты, углероды и какие-то зеленовато-желтые компаненты, возможно, остатки вулканических пород, — сказал Хаким. — Прекрасное зрелище, перспективное для получения знаний, но наши инструменты так ограничены!

— Пришло время собраться нам всем вместе и все обсудить, — сказал Мартин.

Все двадцать членов экипажа «Троянского Коня» встретились в столовой — люди вперемежку с Братьями.

Небесный Глаз и Мартин медленно дрейфовали в центральной части помещения. Первым выступил Небесный Глаз. Он произносил оды в музыкальном сопровождении, веревки на его голове широко расходились в разные стороны, клешни щелкали почти как еще один музыкальный инструмент. Паола, наверное, была способна что-то понять, но и Мартину, знающему только несколько слов из лексикона Братьев — тех, которые содержали меньше шипящих звуков — речь показалась интересной, хотя, конечно, полностью непонятной. Затем Небесный Глаз переключился на английский.

— Сейчас мы нам следует говорить на языке хозяев, чтобы мы нас понимали. Все мы мы говорим на английском достаточно, чтобы мы нас можно было понять. Паола Птичья Трель поможет мы нам. Сейчас мы мы меж собой тоже говорим на английском.

— Мы оценили такой жест, — откликнулся Мартин.

— Это затруднительно, но необходимо, — признался Небесный Глаз.

— Мы собираемся предусмотреть некоторые очень важные меры предосторожности перед первым контактом с нашими хозяевами, — доложил Мартин. — Мы знаем, что они могут контролировать наши действия и на этой дистанции, но, все же мы думаем, что сохранить секрестность вполне реально. Во-первых, мы собираемся быть осторожными. Во-вторых, мы имеем все основания утверждать, что в «ноучевый кабинет» обитателям системы никак не проникнуть. Поэтому, если мы захотим поговорить о чем-то секретном, чтобы наши хозяева не услышали, мы должны общаться именно там.

— А вдруг кто-то незаметно проникнет на наш корабль, и мы лишимся безопасного места. Например, какие-нибудь сверхкрохотние шпионы, — сказал Георг Демпси, — Ведь они смогут расположиться даже в наших телах.

— Нам остается только надеяться, что этого не случится, — ответил Мартин. . Итак, давайте с вами договоримся — не посылать никаких посланий на другие наши корабли, не моргать и не кивать многозначительно, то есть ничего подозрительного… не соответствующего нашим ролям.

Люди пошушукались и закивали. Братья, выражая согласие, слегка изогнулись.

— Итак, начинается наш спектакль, — подвел итог Мартин. — С этого момента все мы — актеры.

«Двойное Семя» вышел на орбиту радиусом в десять тысяч километров от Спящей, и гриф-стервятник вновь появился на экране. Теперь не было видимых препятствий для общения.

— Мы попросили вас выйти на орбиту четвертой планеты, потому что она наиболее безопасная. Около других планет слишком большая активности — большое количество отбывающих и прибывающих кораблей. К тому же, четвертая планета наиболее комфортабельна для вашего вида. Мы просим, чтобы вы сообщили нам состав вашей атмосферы, предоставили образцы материалов для одежды и образцы продуктов питания, и мы приготовим транспорт и все необходимое снаряжение для вас.

Мартин уже отсосал кровь у себя и Ариэль. Небесный Глаз позаимствовал для образца кусок своей веревки.

На экране гриф-стервятник поднял свой длинный нос, открывая доступ дыханию и говорящим отверстиям внизу головы. Грудь инопланетянина расширялась и слегка посвистывала, когда он что-нибудь произносил.

— Мы заинтересовались вашими агрегатами. Мы еще таких не встречали. Вы будете очень полезны нам и будете уважаемые нами. Вы сможете нас многому научить.

Эйрин глядела в потолок. Мартин же с невозмутимым лицом пристально глядел в камеру.

— Наш корабль присоединится к вашему через несколько минут, — сообщил гриф-стервятник. — Образцы внутри вашего корабля будут собраны стерилизованной машиной.

— Может быть, пришло время нам познакомиться и назвать свои имена. Мы привыкли, чтобы нас звали по именам, — сказал Мартин.

— Мы не нуждаемся в именах, но для вашего удобства можем присвоить себе какое-нибудь имя.

— Мое имя — Мартин.

— Я буду называться Амфибией. Это имя мне кажется наиболее подходящим, по моей физиологии.

— Может быть, лучше Лягушонок, — предложил Мартин.

— Хорошо, я буду называться Лягушонком. Когда вы встретитесь с другими обитателями нашей системы, вы тоже, если пожелаете, сможете дать им имена.