Смоленское направление 2 - Алексей Борисов

– Ты Строган со свеем снюхался. Супротив православных пошёл, Новгород наш, уморить захотел. – Ответил Якунович, тоже привстав с лавки. Начался гул, посыпались оскорбления и обвинения, совершенно не касающиеся дела. Былаб трибуна – наверняка б заблокировали.

– Тише! Бояре, побойтесь Бога. Не для этого мы здесь собрались. – Посадник попытался навести тишину. Вскоре гам затих и стали высказываться остальные.

Обсуждали сколько потребно средств на приведение в божеский вид западной стены, кто этим будет заниматься и не получится ли как в прошлый раз, с мостовой на Загородском конце, когда постелили гнилую древесину. В общем, парламент Новгорода ничем не отличался от современного, что в России, что на Украине. Сотрясание воздуха и никаких дел. Про высадку свеев в устье Ижоры, или о последних событиях на Ореховом острове никто более не вспомнил. Сбыславу порекомендовали искать тёплое место в Ладоге, напомнив, что теремок молодожёнов сделан из дерева, а пожары настолько частое явление, что …

Партия Строгана победила. Слишком многие были завязаны на торговле с Западными землями. Угроза своим кошелькам перевесила угрозу приближающегося голода и иноземного вторжения. От услуг Александра отказались. Взамен его приняли решение посадить другого Ярославовича, Андрея, который не будет вникать в торговые махинации олигархов, а в случае военной угрозы, попросит своего отца помочь войском. На прощание, Александру напомнили: – Новгородское княжество по наследству не передать. Для деток своих, надо поискать других земель.

После сходки Сбыслав навестил Пахома Ильича. Возвернул крытый возок, на котором катались молодожёны, посетовал на недальновидность бояр и в конце визита чуть не расплакался.

– Прости Пахомушка. Змей пообещал дочку мою заживо спалить. Нет у нас сейчас власти, нечем ответить. – Якунович сидел в кабинете Пахома за столом, отказавшись от коньяка.

– Полно тебе, не горюй. Придёт наше время, будет и на нашей улице праздник. – Ильич хотел добавить присказку про инкассатора, но передумал.

– Бежать тебе надо. Бояре Андрюшку поставить хотят. Он юнец, ни в чём не разбирается. Крутить им будут, что колесом в телеге. Покуда договорились про распри забыть, да только нет у меня веры Строгану.

– Ненадолго. Как орденцы Чудь и Водь разорят, возле Новгорода станут*, санные поезда начнут щипать, так сразу за Сашкой и побегут. – Пахом был абсолютно спокоен, словно знал будущие наперёд.

( Зимой 1240 г. Орденцы заложат крепость Копорье, захватят Тесово. На севере дойдут до Луги. Передовые отряды станут в 30 верстах от Новгорода).*

– На остров пойдёшь? – Сбыслав просветлел лицом. Предсказаниям друга можно было верить – всё сбывалось.

– На остров. Крепость дострою. Дружину собираю, всех беру: и латинян и православных. Суздальских, только сегодня тридцать воев принял. Лексей в Смоленск подался, амуницию подвезёт. Ты главное тут держись. Ладожанам своим передай, чтоб не мешали. Одно дело делаем, Русь в единый кулак собираем.

– Значит, княжество делать будем? – Якунович плеснул в бокал коньяка.

– Бери выше. Русь делать будем. И Новгород станет сердцем новой Державы. Выпьем за это. – Бояре чокнулись и опустошили бокалы.

Строган в это время строчил письмо. Так сказать отчёт о проделанной работе. Писал в тайне, даже от своих близких. Ибо не сможет жена простить мужа, а дети отца, если б узнали об измене учинённой боярином.

– Вкусно есть, сладко спать – это все любят. Один я знаю, как этого достичь. – Слева от Строгана лежала толстенькая книжица, написанная на латыни.

Через три недели, Хайнрик фон Вида просматривал почту, которую ему доставили утром. Дела в основном касались палестинских событий и ничего существенного не представляли. Всё как обычно: обещания, яростные призывы, просьбы о помощи.

– Глупцы! Отрубленную руку не отрастить. Ульрих, есть вести от руссов? – Хайнрик отложил в сторону бесполезный пергамент.

– Да мой господин. Вас дожидается купец из Любека. Мне отдать послание отказался. – Ульрих пожал плечами. – Думаю, это связано с Псковом, там всегда тайны.

– Странно, почему послание адресовано мне, а не Конраду. Ландграф тюрннгенский пока ещё магистр Ордена. Политика в его компетенции, да и псковскими делами заведует Дитрих Гронингемский. – Фон Виду интересовали события в Новгороде, особенно слухи об удачливых действиях юного князя, однако то, что секретное послание было к нему, весьма польстило.

– Может, стоит принять его? Не отсылать же купца к Конраду. – Сказал Ульрих с улыбкой.

– Князь Александр Ярославович вместе с дружиной изгнан из Новгорода. Дорога открыта. Преданный друг Германа фон Зальца, да упокоит Господь его душу, боярин Строган. – Хайнрик закончил читать послание. Взятие Новгорода – прямой путь на место магистра. Вечный заместитель Дитрих, так и останется замом.

– Ульрих, отыщи братьев Карла и Якоба. Они мне срочно нужны. Надеюсь, Гриммы ещё не разучились готовить? – Бывшие воры, были пойманы Хайнриком пять лет назад. В обмен на помилование, братья оказывали фон Виде некоторые услуги, весьма деликатного свойства, непосредственно связанные с их прошлой профессией.

Спустя час Карл и Якоб выслушивали новый приказ своего 'благодетеля'. Им вменялось отправиться в Венден, устроиться работать на кухню, при резиденции магистра, прорубить лаз на второй этаж, где хранилась казна и потихоньку стащить деньги, спрятанные как неприкосновенный запас.

– Сразу всё не брать. Один фунт в день, взамен положите мешочек с галькой, под низ. Так незаметно будет. – Хайнрик не собирался прикарманивать казну Ордена. Обнаружение пропажи могло весьма болезненно ударить по авторитету Конрада, а уж тогда, он использует всё своё влияние и добьётся похода на Новгородские земли. Казну то надо пополнять.

– Где мы будем хранить серебро? Под шапкой фунт не спрячешь. – Старшему брату Карлу затея понравилась, но детали надо было утрясти до свершения дела.

– Олухи! Вы сначала доберитесь туда и устройтесь. Взятое передадите Ульриху, он будет наведоваться раз в две недели. И смотрите мне, за вами будут наблюдать. – Фон Виде сотворил на лице страшную гримасу, Карл испугался и отшатнулся от рыцаря.

Братья отбыли в Венден, преподнесли повару откормленного гуся и благополучно внедрились на кухню, не то поварятами, не то дровосеками. Это давало возможность шастать по хозяйственным пристройкам и не быть избитыми. По ночам, Гриммы аккуратно разбирали кладку, в углу, на потолке возле арки, замаскировав будущий лаз поленницей из дров. Сложенные под самый вверх буквой 'П' поленья – надёжно прикрывали отверстие. Однако братья на этом не успокоились и подстраховались. Они сделали люк, составив его из гладких дощечек, вымазали поверхность глиной и с помощью кирпичной крошки сымитировали кладку. При неярком освещении, заподозрить подвох было невозможно, настолько чётко был выполнен рисунок.

Две недели упорного труда и лаз был готов. Орден, ещё со времён крестовых походов хранил казну не в подвалах, а на верхних этажах – боялись подкопа. Дверь в хранилище открывалась тремя ключами, а их владельцы находились в удалении друг от друга. Пропажу обнаружили лишь спустя месяц, и то, случайно. Браья не выдержали, воспользовашись украденным серебром. Девица, обслужившая их, сделала пожертвование в церковь, кто мог предположить, что монета редкой чеканки вновь окажется в руках казначея? Разразился скандал, но Гриммы уже были далеко, сбежав сначала в польские земли, а оттуда подались в Смоленск, где были пойманы Бен Барухом, при попытке сбыть ему фальшивое золото*. Сплав красной меди, олова и цинка неопытному глазу было невозможно отличить от драгоценного металла, посчитав русских дикарями, ушлые Гриммы не на того напали. Таким образом, я и узнал из первых рук о краже казны Ордена.

(Бронзовый сплав, нередко использующийся в ювелирных изделиях; состоит из 58,3 % красной меди, 16,7 % олова и 25 % цинка. На рынках в Турции, пользуется спросм у доверчивых туристов, украшающих шеи массивными цепочками, не имеющих к золоту никакого отношения).* примечание автора

Барух определял подлинность золота совершенно простым способом. Правда, при этом надо иметь музыкальный слух.

– Смотри Алексий, вот кольцо из золота. Я брошу его на стол, и …, слышишь хрустальный звон? Так звенит только золото. – Бен Барух подхватил кольцо со стола, положил обратно в шкатулку и стал внимательно рассматривать серьги, лежащие кучкой, купленные мною в ломбарде.

– Что скажешь? – Художественной ценности изделия не представляли, а вот современная манера огранки камней явно должна была заинтересовать ювелира.

– Мёртвое золото, хотя сделано очень качественно. Подожди меня тут, я тебе кое-что покажу. – Барух привстал с лавки, зажёг ещё три свечи, помимо двух горящих, посмотрел по сторонам, что-то ища, и скрылся за дверью.