Лживая правда - Виктор Метос

– Ваша честь, по правде говоря, рассуждение здесь должно быть иным. Предварительное слушание дает нам возможность прощупать позиции обвинения и удостовериться в том, что у него достаточно доказательств, чтобы двигаться дальше. Эти восемьдесят четыре свидетеля позволят определить, чем именно располагают прокуроры и какие именно обвинения они могут предъявить.

– Чушь какая-то! – возмутилась Келли. – Это попытка обременить штат ненужной деятельностью и заодно выловить хоть что-то в свою пользу. Если защита хочет побеседовать со всеми этими свидетелями, пусть сама их допрашивает. Задача предварительного слушания не в этом.

Судье Хэмилтону потребовалось какое-то время на то, чтобы дочитать список до конца, после чего он сказал:

– Миз Риччи, я не позволю вам вызвать в суд восемьдесят четыре свидетеля, из которых семьдесят, а то и больше, не имеют никакого отношения к делу. И я согласен с обвинением, что одного дня недостаточно для того, чтобы обвинение успело отреагировать на такое количество повесток.

– В апелляционном заявлении мы обязательно упомянем это ошибочное решение, ваша честь.

Хэмилтон впервые не скрывал своего раздражения. Дилан предположил, что судья, вероятно, ждал другого в день первого появления средств массовой информации в суде.

– Я это отмечу. У вас есть еще какие-либо доказательства, которые вы хотели бы представить?

– Мы снова выражаем желание вызвать миз Холли Фоллоуз, на что имеем право в соответствии с седьмым пунктом Уголовно-процессуального кодекса штата Невада.

– На запрос вызвать в суд свидетеля отказано. Мистер Уорд будет давать показания?

– Не будет.

– В таком случае я считаю, что дело следует рассмотреть в суде по пунктам обвинения с первого по тридцать третий. Защита, вы предпочитаете вернуться к пунктам обвинения позже или сделать это сегодня?

– Сегодня, пожалуйста, – сказала Лили.

– В таком случае: признает ли ваш клиент себя виновным по пунктам обвинения с первого по тридцать третий?

– Не признает.

И тут Арло вскочил с места:

– Ваша честь, это неп-правда!

У Дилана в груди все оборвалось.

– Арло! – сказал он. – Сядьте!

– Нет, неправда. Я виновен.

Только теперь до Дилана дошло, что он не подготовил Арло к суду надлежащим образом. До сих пор Арло вел себя так тихо и безучастно, что Дилан предположил, что так будет и дальше.

– Арло! Замолчите и сядьте!

– Арло, – Мэдлин взяла подсудимого за руку, – пожалуйста, не говорите больше ничего.

Бросив взгляд на усмехающуюся Келли, судья сказал:

– Мистер Уорд, у вас не зря есть защитник. Все, что вы скажете сейчас для протокола, может быть использовано против вас в суде. Я предлагаю вам прислушаться к совету ваших защитников.

– Н-нет, ваша честь. Лгать незачем. Я сделал это и не буду утверждать, будто не делал.

На какое-то мгновение Дилан застыл. Арло только что признал свою вину перед судьей и журналистами, и это будет занесено в протокол. Ему на ум пришло только одно.

Он вскочил на ноги:

– Мы заявляем о невиновности на основании психического расстройства. – Повернувшись к Арло, он прошептал: – Это означает, что убийство совершили вы, но вас нельзя привлекать за него к ответственности.

Подумав немного, Арло согласился:

– Ну хорошо.

– Итак, – сказал судья Хэмилтон, – мы заносим в протокол заявление о невиновности по пунктам обвинения с первого по тридцать третий на основании психического расстройства. Этот вопрос мы рассмотрим в следующий вторник. Благодарю вас за вашу работу. Заседание закончено.

Журналисты поспешили из зала, вне всякого сомнения, чтобы выложить всем о том, что Арло открыто признал свою вину в суде, после чего заявил о своей невменяемости. Собрав документы в портфель, Келли подошла к столу защиты.

– Такой метод защиты срабатывает меньше чем в одном проценте дел, а в нашем штате такого еще не случалось ни разу. Идиотский шаг, – добавила она, прежде чем уйти.

Дилан посмотрел на Лили, та молча пожала плечами.

Судебный пристав подошел к Арло, и тот спросил:

– Можно мне забрать в камеру блокнот и к-карандаш? Я еще не закончил свои рисунки.

Глава 28

Раньше в ванной было безупречно чисто. Эйприл всегда требовала, чтобы ее каждый день мыли антибактериальным средством. Холли печально улыбнулась, вспомнив, как умышленно оставляла грязное белье на полу или засохшую зубную пасту на раковине, и Эйприл кричала на нее и бежала в кладовку за чистящими средствами. В детстве ей поставили диагноз обсессивно-компульсивное расстройство, и для нее не было ничего страшнее беспорядка.

Теперь в ванной порядка не было. Повсюду валялась грязная одежда, а на дешевом фаянсе раковины и унитаза темнели пятна подтеков. К зеркалу были приклеены фотографии Эйприл и Майка, а под ними розовым маркером были выведены слова: «ОБЯЗАТЕЛЬНО СТАНЕТ ЛУЧШЕ».

Холли спала плохо уже несколько дней. С тех самых пор, как увидела в зале суда Арло. Ее постоянно будили кошмары, после которых она подолгу не могла снова заснуть. У нее под глазами нависли темные мешки, волосы были грязные и растрепанные. Одетая в майку и трусы-боксеры Майка, она смотрела на себя в зеркало.

– Больше он не сделает тебе ничего плохого, – прошептала своему отражению Холли, сама до конца не веря своим словам.

Раздался звонок в дверь, и первой ее мыслью было не открывать, однако она понимала, что это может быть лишь один-единственный человек. Взяв костыль, Холли проковыляла к входной двери и заглянула в глазок.

На пороге стоял с пакетом пончиков ее отец, крупный седовласый мужчина с заскорузлыми руками. Холли впустила его внутрь, и они прошли на кухню. Пока отец выкладывал пончики, Холли сидела, поставив локти на стол и положив подбородок на руки, поскольку не была уверена в том, что сможет удержать голову.

– Вид у тебя неважный, милая. Тебе нужно поесть.

Взяв пончик, Холли откусила крошечный кусочек.

– Не хочешь сегодня погулять? – спросил отец. – Я думал, мы могли бы сходить в парк.

– Настроения нет.

Посмотрев на нетронутую еду, отец сказал:

– Я тоже о ней думаю – каждый день. Родители не должны переживать своих детей. Остается только радоваться тому, что твоей матери не пришлось этого увидеть… – Посмотрев на дочь, он накрыл ее руку своей. – Ты знаешь, что они сейчас вместе, да? И ждут, когда мы присоединимся к ним.

– Да, конечно. – Холли отодвинула надкусанный пончик.

– Холли, нам нужно верить в то…

– Папа, ну что это за бог, раз он допустил такое? Ну как он мог сидеть и безучастно смотреть на то, как дорогих моему сердцу людей раздирали на части? – Шумно вздохнув, Холли обмякла на стуле. – Никакого бога нет.

– Не говори так! В жизни всем приходится тяжело, ты меня слышишь? Ни у одного человека не бывает легкой жизни. Но Господь посылает нам испытания, чтобы мы обрели силы, которые иначе нам никак не получить. – Поддев подбородок Холли пальцем, он заставил ее поднять голову и посмотреть ему в глаза. – Мир жесток. Очень жесток. Но ты должна быть сильной. Ты должна быть крепкой. Понимаешь?

Повернувшись к окну, Холли посмотрела на молодую яблоню, которую они с Эйприл посадили, когда только переехали сюда. Тогда они даже представить себе не могли, что яблоня переживет одну из них.

– Да, – тихо произнесла Холли. – Понимаю.

Глава 29

Когда Дилан приехал в тюрьму, чтобы встретиться с Арло, там царило шумное оживление.

Арло сидел в комнате для свиданий, уставившись на пол. Глаза у него остекленели, он не моргал. И вообще даже не шелохнулся, никак не показав, что заметил появление в комнате постороннего. Лишь когда Дилан уселся напротив и что-то сказал, Арло вздрогнул и поднял взгляд.

– Арло, как вы себя чувствуете?

– Все в порядке. Я уже два дня не принимал л-лекарства. Медсестра заболела и не вышла на работу.

– Я прослежу за тем, чтобы его вам давали.

Положив руки на стол, Дилан внимательно посмотрел на своего клиента. Внешне Арло напоминал ему парня, с которым он был знаком в юности. Этот болезненный подросток подхватил лихорадку и умер, чего никто не ожидал. Так вот, оба они казались хрупкими и беззащитными. Словно их нужно