Шутки старых дев - Дарья Калинина

Отъезд дамы положил начало повальному бегству свидетелей. И если первая хотя бы сочла нужным объявить о своем отъезде, то остальные старались слинять незаметно и, что хуже всего, в неизвестном направлении. Второй исчезла племянница отбывшей в Пензу ученой дамы. На все попытки выяснить, куда именно она отправилась и когда ее можно ждать обратно, родственники отвечали обвинениями: мол, майор, ничего не сделал для охраны их сокровища; и еще намекали, что неплохо было бы оплатить расходы за установку новой двери и замка. Последнее расстраивало больше всего: платить за чужие двери, которые к тому же он не ломал, майор не любил. К счастью, расстрелянная дверь случилась не в его дежурство, и он мог злорадно потирать руки, в душе только завидуя, что там обошлось без трупов, а стало быть, и особо крупного расследования по поводу двери проводить никто не собирался.

Третьим исчез сын убитой.

– Просто не представляю, что на него нашло! – горестно восклицал муж убитой и отец сбежавшего. – Он мне ничего не говорил.

Это выглядело тем более странно, что у сына – они с отцом жили душа в душу – были на носу экзамены в институте, от которых он избавился, взяв «академку», и похороны матери, от которых он уж никак не мог избавиться. Поэтому на кладбище его еще видели, а потом он исчез, не сказав даже родному отцу, куда отправляется и где его искать. Оставил только объяснительную записку, адресованную невесте; причем объяснения были настолько туманными, что материалиста майора они никак не могли удовлетворить. Жирков прочитал записку несколько раз, но ничего не понял. Разве что убедился в том, что в этом деле чокнутых гораздо больше, чем преступников.

– А вам ваша жена в день убийства не говорила, куда она собирается пойти вечером? – спросил майор у мужа убитой, и это был весьма резонный вопрос.

– Почему же не говорила? Говорила! – воодушевился муж. – Сказала, что пойдет на деловой ужин, что провожать ее не надо, она возьмет машину. Только никакой машины она не брала, я потом заглянул в гараж, Верина машина стояла на месте.

– А с кем у нее был ужин?

– Как с кем? У Веры были обширные знакомства по бизнесу, вот с кем-нибудь из них она и встречалась, – ответил супруг, наливая себе пятую (только за время разговора с майором) стопку янтарного коньяка.

В итоге майор остался наедине с многочисленными деловыми знакомыми убитой и смог вплотную заняться их проработкой. Для всякого другого они представляли бы богатый урожай, почти за каждым наверняка числилось какое-нибудь правонарушение, но – увы! – майор не занимался уклонением от налогов и прочими экономическими преступлениями. И все же копать среди них, стараясь найти привязку к пистолету или киллеру, стали бы многие, но только не майор. Он не славился среди своих коллег прытью, зато когда требовалось чутье, то ему не было равных.

И это самое сыщицкое чутье твердило майору: убийство совершено не профессионалом, а дилетантом, которому просто чудовищно повезло, поэтому искать среди деловых людей почти бесполезно, они с дилетантами не знаются. То есть кое-что накопать можно, но сил на это уйдет многовато, а силы свои майор понапрасну тратить не любил.

В итоге Жирков сосредоточился на сыне убитой и ее муже. По отзывам знакомых, которые в личной жизни убитой разбирались немногим хуже, чем в своей собственной, муж у нее был полным тюфяком, сын – тоже, так что вертела ими она, как хотела. И майор воодушевился, он по опыту знал, как легко затюканные сыновья попадают под влияние своих волевых подруг и как быстро происходит эта замена. Требовалось одно: чтобы нашлась девушка с сильным характером и чтобы эта девушка захотела заняться маменькиным сынком. В итоге майор откопал среди Лешиных сокурсников девушку, которую звали Светлана и которая отвечала всем требованиям за исключением одного: она отказывалась признать, что у нее имеется хоть капля интереса к Леше. Тем не менее все сокурсники утверждали, что частенько видели их вместе.

Светлана не была красавицей – подбородок у нее для девушки был тяжеловат, а нос слишком длинный, зато имелись длинные густые локоны, которые роскошной пелериной рассыпались по ее плечам. Холодные же серые глаза Светланы внимательно изучали собеседника, пока он пытался наладить с ней контакт.

– Как же так? – пытался урезонить майор строптивую девушку. – Все уверяют, что вы с Лешей постоянно вместе, а вы говорите совсем другое...

– Не нужен он мне, – проронила девушка. – Вы больше слушайте наших сплетников, они и декана с первокурсницей поженят, если увидят, как она его ждет возле деканата. И напрасно бедняжка будет объяснять, что зашла за ведомостью. А с Лешей иногда было интересно поговорить, в том смысле, что он умел слушать. Мама, должно быть, приучила.

– А вы и с мамой его знакомы? – с невинным видом поинтересовался майор.

Но девушка взглянула на него так, словно удивлялась: как это некоторые умудряются дожить почти до сорока лет и дослужиться до майора, а ловушки ставят так неуклюже?

– Маму я его видела несколько раз. Она неожиданно появлялась рядом с нами, когда мы сидели в институтском скверике. Всякий раз она при этом страшно удивлялась неожиданной встрече, а мне казалось, что она за нами долго подглядывала, прежде чем появиться. Но я сразу поняла, что Леша у нее полностью под каблуком, мне его даже жалко становилось – таким он делался при ней маленьким и тихим, но маму очень любил. Думаю, что ему пришлось бы тяжело, если бы он решился жениться, мама точно бы начала искать ему невесту по своему вкусу.

– А у вас, стало быть, никогда не возникало желания выйти замуж за Лешу? – поинтересовался майор.

Светлана подозрительно покосилась на него, пожала плечами и неожиданно засмеялась:

– Да вы что! Меня его мама возненавидела с первой же минуты. Она ничего не говорила, но, знаете, женщины такое чувствуют. У меня даже мелькнула мысль позлить ее и закрутить с Лешкой настоящий роман, но потом подумала, что пострадает в первую очередь он, а его мне обижать не хотелось.

– Вы ответьте, – настаивал майор, – если бы у Леши не было такой мамы, то вы бы согласились за него выйти?

– Неловко как-то об этом говорить с милицией, но у нас с Лешей ничего не было. Я подозреваю, что он вообще с девушками до меня наедине не общался. Он даже за руку меня подержать стеснялся, а уж о том, чтобы предложить мне свою собственную руку и сердце в придачу, да еще без одобрения мамы, – о таком и помыслить смешно. И если начистоту, то я не хотела бы выйти за него замуж, потому что это автоматически заставило бы меня общаться с его мамой.

"Умна, – подумал майор. – И не подкопаешься. Полная откровенность. Если это она убила, то доказать будет трудненько. Надо искать Лешу, может, он окажется послабей и расскажет нам что-нибудь интересное про то, как проводит его подруга свое свободное время. Хотя вряд ли она посвятила бы его в свой замысел, так как трудно ожидать, что сын с горячностью одобрит убийство матери.

– Да и если бы Леша серьезно ко мне относился, – продолжала тем временем Светлана, – то он бы мне обязательно сообщил, куда отправился, и позвал бы с собой. А так вы видите? Мы просто общались, как общаются люди, которые вынуждены много времени проводить вместе. Так что наш роман существовал только в головах наших сокурсников.

Майор все-таки поинтересовался, что Светлана делала в вечер убийства, и услышал:

– Ничего не делала. Сидела дома и готовилась к экзаменам. Родители тоже были дома, и еще соседка двадцать раз забегала, у нее что-то с трубой случилось, и она почему-то считала, что это мы виноваты. Знаете, бывают такие склочные люди, когда им скучно, начинают травлю окружающих.

Майор на всякий случай пообщался с соседкой, которая действительно оказалась пренеприятнейшей особой. Узнав, что Жирков из милиции, она завалила его перечнем соседских правонарушений.

– Я тут с шестьдесят третьего года живу, так что всех знаю, – с гордостью сообщила склочная тетка. – Спрашивайте про любого, расскажу вам все, как есть. Сплошные пьяницы и наркоманы здесь живут.

– Да, – вежливо согласился майор, – с соседями вам не повезло. Но неужели нет ни одного нормального семейства. Я тут разговаривал с вашими соседями сверху, так они мне показались вполне достойными людьми. Девочка у них очень славная, за учебниками сидела, должно быть, учится.

– Учится, – весьма неохотно признала бабка; чувствовалось, что говорить добрые слова об окружающих у нее с непривычки плохо получается. – Дома сидит постоянно. И чего сидит. Девица молодая, пошла бы погуляла. Так нет же. Тут у меня трубу прорвало, эти соседи сверху кран перекрыли, а потом воду дали, так ее и прорвало. Я и «аварийку» вызывала, они велели узнать, дома ли соседи сверху. Так я к ним три раза бегала, пока «аварийка» ехала. Тоже мне – «аварийка», утонуть можно, пока они приедут.