Пустая клетка - Сергей Зацаринный

Банщик, как и было предсказано, ждал на пороге. Время было удачное. Послеполуденные посетители уже разбрелись, а вечерние ещё не пришли. Хозяин был рад редким гостям:

– Какой травки заваривать? Мяту, смородиновый лист или липовый цвет?

– У тебя квас малиновый есть?

– Найдём. Пока моетесь, принесут. Вот мыло с запахом роз. Может каменку разогреть? С веничком? Я быстро.

– Не нужно. Принеси мне гребень небольшой. Для бороды.

Когда хозяин ушёл, Злат довольно заметил:

– Лучше булгарцев никто в банях не понимает. Они и хамамы устраивают на персидский манер, ещё с давних пор у хорезмийцев научились. И с веничком у каменки не дураки попариться. Даже здесь многие у реки баньки срубили. Хотя и дорогое удовольствие. Хозяин ловко придумал. Река рядом, воду возить не нужно. За забором Булгарская пристань, лесные и дровяные склады. С одной стороны, всегда можно щепками и обрубками на истопку разжиться, с другой – полно приезжих летом, которые на кораблях живут. Им баня под боком в самый раз. Да ещё вечером с работ на причалах народ придёт помыться перед вечерним намазом. Золотое дно.

Он, не спеша разделся и пошёл в жаркую комнату, прихватив холщёвую простыню.

– Если народ подвалит, уйдём в отдельную комнату. Здесь есть для тех, кто побогаче.

В огромной чаше посередине, похожей на маленький бассейн, играла бликами горячая вода, у потолка плавал пар, пронизанный солнечными лучами. Злат развалился на горячем каменном лежаке и блаженно закрыл глаза.

– Булгарцы Сарай не любят. Живут особняком, как в крепости. Чужой им город. Всё не могут забыть, как ханы жили в Булгаре, Укеке да Мохши. Тогда они вертели делами. Все ханские уртакчи, торговцы казёнными товарами, были булгарцы. У сбора дани – они, на монетных дворах – они. Здесь всем верховодят хорезмские. А на базарах персы, армяне. По денежным делам евреи большие мастера. Целый квартал арабов. Сейчас потихоньку и франки появляются. Их пока мало, но делами уже ворочают большими. Да чуть не полгорода черкесов и зикхов. Те тоже особняком держаться. Свой язык, свои порядки. Кипчаки уже скоро совсем не будут себя чувствовать хозяевами, хоть их и больше всего. А мы, да булгары с мордвой и ясами-буртасами здесь явно пришлые.

В дверь заглянул цирюльник с блестящим тазиком:

– Побрить, мозоли срезать?

– Мы ненадолго, – махнул рукой Злат, – Только помыться. Скажи хозяину, чтобы с квасом поторопился.

Голова исчезла. Тем не менее не спешили. С удовольствием взбили розовую пену на лубяных мочалках, обливались горячей и студёной водой. Вышли отдыхать в раздевалку, где уже ждал кувшин с малиновым квасом. Разлили по деревянным ковшикам.

– Теперь понял, почему старый хрыч так напирал на слово малиновый? Запах и вкус сильный. Легче подмешать чего-нибудь, чтобы незаметно было.

– Но, ведь хан кваса не пил.

– А, если бы выпил, был бы жив. Как и Измаил. Помнишь что эн-Номан говорил? Долго действующий яд. А в квасе было простое рвотное. Чтобы этот яд вывести из тела. Правильно сказал Измаил, разгадать такую загадку было легче лёгкого. Вот ему и закрыли рот исповедью. Да ты пей квас, пей. В здешних краях такой редко попробуешь. Зря что ли эн-Номан тебя мясом кормил? Не для того, чтобы ты жаждой мучился. Ну, а теперь давай покажи свои способности в диалектике. Как там правильно нужно говорить по учёному?

– Наука о мышлении – это логика.

– Тоже учите?

– Немного, – поскромничал Илгизар. – Три человека едят из одного котелка. Если они после этого умерли, то сразу станет ясно, что их отравили.

– Самое главное, – поддакнул Злат, – сразу будет понятно, кто отравил.

– Значит, всё это было для того и задумано, чтобы не поняли кто отравил.

– Ибо удрать ему было некуда. Все были на корабле.

– Тогда непонятно зачем убили Намуна

– Если бы сразу двое свалились одновременно, то догадались бы, что они и отравились одновременно. Можно было сразу подумать на долгодействующий яд. А так лекарь так и не смог определить от чего умер хан. Хотя он сильно почернел и было видно, что дело не чисто. Кроме того, он ел уже и после смерти Намуна – можно было подумать, что тогда и отравился. А так никому и в голову не пришло, что его отравили за день до этого. Кроме того, яд на всех действует по разному. Если один почувствовал недомогание раньше, то лекари могли вовремя догадаться в чём дело и найти противоядие. Непонятно одно. Тот, кто убил Намуна, и кто положил яд в гороховую кашу – разные люди. Они находились на разных кораблях. А ещё интересно, зачем Туртас приходил к Измаилу? У меня нет ни малейшего сомнения, что это был он. До смерти Тохты ему нет никакого дела. Да и за Намуна ему ни к чему мстить. Нужно всё это скорее Хайме рассказать.

– Он ищет, кто убил Намуна?

– Да. Давняя история. Видел, он до сих пор хранит нож, которым якобы убили друга. Нас же с тобой должно больше интересовать, кто кинул свиную ногу во двор жирного Сулеймана и кто отправил на тот свет бедного Санчо. Ради этого мы можем даже позабыть о сбежавшей Райхан.

– Урук-Тимур скоро приедет.

– И что? Дочка зарезала жену. Уж не ханская ли стража должна была их разнимать? Мы дали знать на все заставы, уведомили караулы. А вот свиная нога не даёт спать самому шейху эн-Номану. Значит на её манящий аромат мы и должны идти. Только кто бы подсказал куда? Твои науки здесь не помощницы.

– Почему, – обиделся за науки шакирд, – Науки тоже занимаются поиском неизвестных. Значит могут пригодится и здесь. Есть даже специальная книга «Китаб мухтасаб аль-джабр и ва-ль-мукабала» великого учёного Абу Абдуллаха аль-Хорезми. Об искусстве вычислений. Неизвестное там нужно выразить через известное и вычислить результат.

– Надо же до чего просто, – скривился наиб, – Чего же мы тогда бегаем третий день? Займись-ка, брат Илгизар вычислением, а я пока полежу, тебя послушаю.

Однако юный последователь великого аль-Хорезми и не думал сдаваться. Он немедленно взялся за дело.

– Первое преступление – кража денег. Здесь всё известно. Всё понятно. Деньги украл Санчо. Второе преступление – подбрасывание свиной ноги. Здесь тоже всё понятно. Его совершил Санчо. Есть здесь что неизвестное? Это причины. Один и тот же человек совершает два совершенно разных действия. Но, они должны удовлетворять одного человека и подходить обоим преступлениям. Что хотел сделать человек, совершивший первое преступление? Скрыться с деньгами. Что хотел сделать совершивший второе? Он хотел вызвать злобу на франков. Что должно было произойти утром после совершения первого преступления? Бонифаций должен обнаружить пропажу денег и Санчо. А после второго? Генуэзцам бы выдвинули обвинение в святотатстве и потребовали выдать виновного. Как видим, здесь прекрасно одно объясняет другое и нет никаких противоречий. Теперь третье преступление. Здесь всё ещё проще. Санчо убит, деньги пропали. Неизвестны, в данном случае, убийцы. Что мы про них знаем? Только то, что это были сообщники Санчо. Не имеющие никакого отношения к двум первым преступлениям. Скорее всего, они должны были помочь ему скрыться, ограбили и убили.

– Пока ничего нового ты не навычислял.

– Есть ещё одно преступление. В нём тоже участвует наш Санчо. Он получал послания от дочки Урук-Тимура. Убийство в доме сокольничего, во время которого пропали ещё и деньги с драгоценностями, произошло в ту же ночь, что и остальные преступления. Здесь тоже есть неизвестный. Вернее, неизвестная. Которая приходила в тот день под фатой. Очень похоже на первое преступление. С той лишь разницей, что похитительница исчезла. Если бы убийцы не попались водовозам, ситуация была бы один в один, как в первом случае. То, что во всех этих случаях присутствует Санчо, указывает на то, что и сообщники были одни и те же. По крайней мере теперь уже чётко вырисовались три неизвестных. Два мужчины и одна женщина.

– И, возможно, Райхан находится там, куда не довезли Санчо. – закончил мысль Злат. – К сожалению, всех их знал один Санчо. Единственный ниточка, которая у нас в руках – та самая телега, что мы оставили у водовозов. Облачимся мой юный друг в наши пыльные одеяния, расплатимся с гостеприимным хозяином и отправимся к верному Бурангулу. А то он уже поди решил, что про него забыли.

XIX. Диковинные сапожки

Не зря говорят, на ловца и зверь бежит. Едва вышли на дорогу, как позади загрохотала пустыми кувшинами телега водовоза.

– Вот хорошо, как раз и доедем, – обрадовался наиб.

Но, он не успел даже дать знак водовозу остановиться. Тот взволнованно закричал.

– Мы уже полдня вас ищем. Во дворце сказали – домой поехал, в русском квартале, что в сторону Булгарской пристани ушли. Там вас никто не видал.

– Никак Бурангул меня чем хочет порадовать?

– Порадовать нечем. Сегодня на Чёрной улице ещё одно убийство. Бурангул велел никому не говорить пока тебе не скажет. Так что мы пока даже стражу не вызвали. Он сам сейчас там.