Кот олигарха. РОМАН - Петр Карцев

– Почему ты со мной так возишься?

Лара обрезала последнюю лишнюю нитку и убрала ножницы в сумочку вместе с отрезанным рукавом.

– Не говори глупости.

Она твердо взяла Лену за плечи и развернула лицом к себе, придирчиво разглядывая следы двойной ампутации.

– Не Лагерфельд, – критично сказала она. – Но плечи красивые.

У Лены внутри разлилось странное тепло от этих слов, но она не успела проанализировать их значение, потому что за дверью послышались голоса. Лара взяла ее за руку и потянула за собой. На узкой лестнице им пришлось вжаться спинами в стену, пропуская две темные фигуры, спускавшиеся навстречу. Здесь тоже стоял полумрак. Лара отпустила Ленину руку только на самом верху, у входа в зал.

За время их отсутствия народу заметно прибавилось.

Это обстоятельство Лену одновременно успокоило и напугало. С одной стороны, в толпе было легче затеряться. С другой стороны, в этой именно толпе не было, по ее ощущениям, другого столь инородного тела, чем ее собственное.

Из дальнего конца зала им уже махал рукой Троицкий, заприметивший Лару орлиным взором. Подхватив с барной стойки три бокала красного, он направился к ним. Но Лару заметил не он один. Широкоплечий парень в косухе и со спадающей на глаза русой челкой вдруг материализовался совершенно ниоткуда прямо перед ними и с белозубой улыбкой жестом иллюзиониста извлек из-за спины тонкий бокал шампанского, подавая его Ларе.

– Для королевы бала, – с шелковистой беспрекословностью произнес он.

Лара посмотрела на него исподлобья, включив свою самую нейтральную улыбку.

– Нас двое, – коротко пояснила она ситуацию, не принимая бокал.

– Оп-ля, – как по нотам отреагировал фокусник, доставая из-за спины второй бокал и предлагая его Лене, но не отрывая взгляд от Лары. – Меня зовут Степан, кстати. Для друзей Степа.

В это время рядом с ними появился встревоженный Троицкий с альтернативными бокалами.

– Лара, я уже испугался, что вы ушли, – поспешно вмешался он.

Лена поскорее взяла из руки Троицкого бокал красного, уверенная, что негалантный кавалер в косухе протягивает ей собственный бокал, из которого, вероятно, уже пил. Степан между тем мгновенно оценил ситуацию.

– Шампанское, – сказал он тоном знатока, бросая вызов старшему сопернику, – больше идет к цвету платья вашей дамы.

– Желтый – цвет разлуки, – довольно едко заметил в ответ Троицкий, обнаруживая неожиданную готовность практиковать психологию на самом популярном уровне.

– В таком случае, – ровно произнесла Лара, принимая шампанское и поворачиваясь к Троицкому, – внесем в наш вечер элемент трагедии.

Лена опустила глаза в бокал и сделала два небольших глотка.

– Я хочу вас кое с кем познакомить, – торопливо сообщил Троицкий и, взяв Лару под локоть, направил ее к слабо переговаривающейся неподалеку компании мужчин и женщин предпохоронного возраста.

Степан посмотрел им вслед несломленным взглядом.

– Подруга? – спросил он.

Хотя взгляд его не отрывался от Лариной спины, Лена предположила, что кавалер обращается к ней.

– Да, – осторожно сказала она.

Степан как потенциальный собеседник не вызывал в ней энтузиазма, но стоять среди массы беседующих и смеющихся гостей совсем одной было бы и вовсе невыносимо. Она улыбнулась Степану искусственной улыбкой и глотнула еще немного вина. Вино было сухое и щипало язык. Лена пообещала себе много наблюдать за Ларой и научиться улыбаться, как она.

Мимо них прошел официант с пустым подносом, и Степан молниеносным движением поставил на плывущий поднос оставшийся невостребованным второй бокал. После этого он с неожиданным интересом осмотрел Лену с головы до ног и обратно, словно фиксируя наконец ее присутствие как часть бесспорной физической реальности.

– Как же водки хочется, – доверительно сообщил он ей, закончив инспекцию. – Там, понимаешь, только вино наливают бесплатно. – Он мотнул головой в сторону бара. – А что у нее с этим хорьком?

– Да ничего, – автоматически отозвалась Лена, которая тоже продолжала думать о Ларе. – Он просто спас ей жизнь.

Такой поворот разговора удивил их обоих. Степан сконцентрировал на ней более внимательный взгляд, и сама Лена в некотором фигуральном смысле вытаращила на себя глаза со стороны.

– А он кто? – уважительно спросил Степан.

– Он психолог, – сказала Лена и поежилась. – Очень известный психолог. – Голые плечи мерзли. Она сложила руки на груди и свободной от бокала ладонью стала тереть плечо. – Она попала к нему, когда врачи уже отчаялись. Она не могла дышать. У нее была страшная боль в груди, она задыхалась. Никто не мог поставить диагноз – на рентгене все было в порядке, никакие исследования ничего не показывали. Но Лара умирала. – Лена чуть не заплакала от жалости. – И тогда случайно про нее узнал Троицкий. Он предложил попробовать гипноз. Никто не верил, что Лару можно спасти, но лечащий врач согласился. И Троицкий загипнотизировал ее и начал регрессию.

– Начал что? – переспросил Степан, до этого слушавший ее, как завороженный.

– Регрессию. Это когда под гипнозом человека заставляют вспоминать события его жизни в обратном порядке, до самого момента рождения и дальше…

– Куда дальше?

– В прошлые жизни. – Лена сделала паузу и строго взглянула на Степана, предвосхищая дальнейшие вопросы, но тот молча смотрел на нее изумленными глазами, явно ожидая продолжения. – И Лара под гипнозом вспомнила, что в прошлой жизни была фронтовой санитаркой и погибла на Курской дуге. Танковый снаряд попал ей прямо в грудь. Она умерла мгновенно – может быть, даже не успев в тот момент ничего почувствовать. Но под гипнозом она испытала все это заново и описала, как видит летящий в нее снаряд, как будто в замедленной съемке, как он ударяет в грудь и разрывает ее на части.

Степан смотрел на Лену с открытым ртом, ловя каждое слово. Она вспомнила, как лет десять назад в детском лагере пересказывала, в расширенных и дополненных версиях, прочитанные фантастические и приключенческие романы зачарованному кругу сверстников. Ей было немного стыдно.

– Лара закричала, – твердо сказала Лена. – Врачи и медсестры потом говорили, что никогда в жизни не слышали такого крика. В соседней палате от шока умерла пожилая пациентка. Люди сбежались со всей больницы узнать, что происходит. Но когда Троицкий вывел ее из состояния гипноза, Лара была абсолютно здорова. Боль в груди прошла, и она могла спокойно дышать.

Лена со значением посмотрела в глаза Степану и сделала большой глоток из бокала. Потом, смерив размытым взглядом остаток жидкости, допила вино до конца.

Степан перевел дыхание и присвистнул.

– Крутой чел, – веско сказал он. – Респект.

Его манера была лишена иронии.

– Но он для нее все-таки староват, – добавил Степан после небольшой паузы, задумчиво глядя туда, где Лара и Троицкий разговаривали теперь с известным тележурналистом.

Диваны у стен были уже полностью заняты беседующими гостями, и у столов с закусками толпилась непробиваемая на вид стена голодающих. Лена почувствовала острое желание тоже что-нибудь съесть, но внедряться в эту толпу было для нее немыслимо как из соображений скромности, так и по причине слабых физических качеств, не позволявших конкурировать за пищу с многочисленными и более крупными соперниками.

Из какого-то невидимого, но близкого источника заиграла бодрая музыка.

– Я обреченная ветвь эволюции, – громко сказала Лена Степану.

Он обратил на нее непонимающие глаза.

– Если мне придется самой добывать себе пищу во враждебной окружающей среде, я умру от голода. Не говоря уже о том, чтобы выкормить потомство.

Степан перехватил ее взгляд в направлении фуршетного стола.

– Постой тут, – по-хозяйски сказал он и двинулся в сторону еды.

Не прошло и полутора минут – Лена едва успела толком почувствовать себя одинокой и никому не нужной, – как он вернулся с тарелкой, обильно нагруженной закусками. Там были корзинки с салатами, креветки, наколотые на миниатюрные деревянные шампуры, крошечные сэндвичи сложной архитектуры и даже пара розовых стаканчиков с густой субстанцией, напоминавшей то ли суп, то ли жюльен.

Лена с благодарностью приняла тарелку, подумав о том, что при грамотном обращении даже такой малообещающий на вид мужчина, как Степан, может принести пользу – хотя, конечно, его разрушительные способности наверняка гораздо сильнее развиты. Штука была в том, что Лена не умела управлять ни теми, ни другими качествами. Сложенная, фигурально говоря, к ее ногам добыча была абсолютно случайной и предназначенной в некотором смысле Ларе через ее, Ленино, посредничество.

– Спасибо, – прочувствованно сказала она и тут же запустила зубы в жирную резиновую креветку.