Жена врага - Юлия Булл

дни на полной самоизоляции. Ребята шли на поправку. Захар с Андреем днем занимались делами, утепляли наше жилье, готовились к зимовке, а ночью по очереди дежурили вблизи лагеря, делая обход. Спустя время к ним присоединился Никита.

Звуки двигателей пролетающих в небе самолетов участились. От незнания, что происходит, становилось только хуже. Захаром было принято решение выйти в разведку. Сказал, пойдет один. На все уговоры Андрея быть напарником Захар отвечал: «Снег лежит, зачем следить, сам справлюсь, к дороге пойду».

В тот день каждый из нас занимался своим делом. После ужина спать никто не торопился. Все ждали Захара. Почти в полночь послышались звуки филина, а спустя время и шаги, а потом глухие голоса. Андрей и Никита вооружились, приказав остальным затаиться. Настала тишина. А потом вдруг звук топота на пороге, отбивание снега с обуви. Дверь открылась, в проеме стоял Захар, не один, за его спиной были люди.

Мы все замерли и стали смотреть в недоумении. Никто из нас не решался завести разговор.

– Проходите, у печи обогрейтесь, Маруся, осталось что с ужина? – Захар посмотрел на меня.

Я быстро пришла в себя. Пробежалась взглядом по группе людей. В повязках, практически налегке, с усталыми лицами и, видно, промерзшие до костей. Пересчитала, восемь голодных, раненых мужчин.

Захар прошел вперед, обернулся к Кате и сказал:

– Раненые есть, посмотри, мать, что-то, может, серьезное.

Немного отогревшись, придя в себя, один из группы людей поведал страшные известия:

«Накануне в сопровождении немцев отряд пленных направлялся к железной дороге для отправки в лагеря. При проходе под одним из мостов произошел взрыв. Кто уцелел, тот побежал в сторону леса. На сегодняшний день врагом захвачены многие города, деревни, села. Штабы расположены везде, идет армия Германии. Потери огромные у нас, приходилось и отступать, еще в начале войны были взяты в плен тысячи людей. Разгромлены военные базы. Гомельская, Витебская области и другие захвачены, соседняя Украина первой оказалась оккупирована врагом. Тот, кто остался в городах и сопротивлялся, мгновенно был расстрелян. Есть среди своих и предатели, несут службу на благо Гитлеру. После того как Германия оккупировала белорусские земли, эскадроны смерти СС и местные полицаи арестовывали евреев, всех из сопротивления. За несколько недель были убиты тысячи человек, и еще больше ожидали депортации. Частями вывозили в лагеря, кто успел, подался в леса, партизанами, среди них есть и арестованные, которых не успели вывезти в Сибирь».

Сразу вспомнила знакомство в лесу…

От услышанного голова просто раскалывалась. Наталья расплакалась, Андрей взял ее под руки и увел. Я еще раз посмотрела на количество людей. «Как же теперь всех прокормить?» – подумала я, как вдруг Захар встал и произнес:

– Хочу, чтобы все поняли меня правильно. Здесь, в лагере, действуют свои правила, поэтому прошу вновь прибывших учесть это и принять, а иначе… А иначе вы сами понимаете. И да, количество человек прибавилось, стоит задуматься насчет пропитания.

– Мы принимаем любые условия, Захар, и согласны с тем, что ты говоришь. Вместе мы справимся. Насчет продуктов хотел как раз обсудить. Через пару дней немец перевозку будет осуществлять, продовольствие их, а также оружие будет. Информация точная, я немецкий язык знаю, разговор конвойных слышал.

Я смотрела на говорящего, сколько же ему лет, будто молодой совсем, а выглядел так, словно всю семью разом похоронил.

– Мои все погибли, никого не осталось, жена с сыном под обстрел попали, – продолжал говорящий, будто мысли мои прочитал.

– Поздно уже, – сказал Захар. – Сегодня потеснимся, а завтра решим, где кому место выделить, пока сугробами нас не завалило, землянку надо будет еще одну соорудить.

В назначенный день отряд Захара был сформирован из тех, кто физически был готов, и направился к той самой дороге.

Из рассказа наших гостей стало многое понятно и известно, что произошло и происходит последние месяцы. Захватчик стремительно двигался вперед, забирая тысячи жизней мирных людей. Никто из нас не знал, как шло распределение людей, кого в плен, кого на расстрел, а кто-то переходил на сторону врага.

И таких предателей хватало. Становились местной властью. Полицаи о чести не вспоминали, несли службу исправно. Не гнушались и тем, что в руки палача могли попасть родные и близкие, с кем хлеб в мирное время делили, под одной крышей жили.

В тот день я вспоминала Юру. Как он, где он, а вдруг что случилось? Гнала эти мысли, пытаясь себя чем-то занять.

Время действительно пролетело быстро, и я даже не заметила, как Захар вернулся с отрядом.

Поход оказался удачным!

– Нам повезло. Если правильно распределить продукты, то хватит на пару месяцев точно. Ко всему прочему теплая одежда, оружие и взрывчатка, – довольный будто собой, вещал Захар.

С той вылазки было двое раненых, но, по словам Кати, это были лишь пустяки, царапины. «И хорошо, – подумала я, – без потерь».

Взгляд новых соседей в мою сторону изменился, уже не такой улыбчивый и приветливый. Значит, Захар дал полный расклад. Мне, по крайней мере, объяснять ничего не пришлось.

Зима не заставила долго ждать. Лагерь подготовить успели, оставалось только пережить. Так и проходили наши дни, женщины вели хозяйство, мужчины охотились, ходили в разведку. Пост держали круглосуточно.

Однажды мы услышали выстрелы в лесу, совсем близко.

– Ружье, – произнес Захар.

Отряд ушел в лес. К вечеру все вернулись. Не сказав ни слова, Захар ушел к себе. Я принесла ужин ему, увидев, что он молчит и не смотрит в мою сторону, развернулась и хотела уйти.

– Останься.

Я подошла к Захару, он сидел, не вставая, уткнулся мне в грудь, словно маленький ребенок, еще секунда – и я бы услышала плач.

– Не держи ты на меня обиду. Я по-другому не мог. Прости. Всех не прокормишь, а милосердием я никогда не занимался, да и в Бога не верю.

Он поднял голову и посмотрел на меня. А я увидела глаза, заполненные слезами, вот только не текли они.

– Что произошло? Родной, не молчи.

– Там в лесу была группа людей, как они попали в наши края, неизвестно, ведь мы практически окружены болотами. Возможно, местами замерзло, но все равно непонятно. Кто эти люди, не разобрать. Кто-то из ребят предположил, что это еврейские семьи, отсиделись, видно, где-то в подполье, в деревне, а потом в лес пошли. Много женщин и стариков, детей не было. Кто из них стрелял, непонятно, может, птицу приметили или зверя.

Захар замолчал, а спустя минуту продолжил:

– Не взял я их и не дал знать о нас. Проследил просто, ушли они дальше. Не мог я, Маша, понимаешь? Не мог! Пусть говорят, что на мне креста нет, а его и правда нет. Чем кормить их, чем лечить? Мужиков привел, ты знаешь причину. Но брать ответственность за тех, за кого не ручаюсь, не мог! Не мог!

И он снова уткнулся мне в грудь, сжав руки на моей талии. Так сильно, будто боялся, что потеряет, что оттолкну, уйду. Не знаю, как поступила бы на его месте, но тогда в поле у поезда не бросил он нас, зная, на что идет, или не зная ничего на тот момент.

Из рассказа Захара я не все толком поняла, только то, что кто-то из ребят стрелять начал, а после затаились. Из той группы людей выжившие подались дальше в леса, от страха или как – не знаю. Я не стала лишних вопросов задавать Захару, видела, как ему это все было неприятно.

Про тот случай никто не вспоминал и у Захара не спрашивали. Начались наши зимние долгие дни.

Из прибывших в наш лагерь тот самый, говорящий, по имени Петр, оказался славным малым. А его доброжелательность и харизма никого не оставила равнодушным, даже нашу Катю.

Как это жить в лесу, прятаться, постоянно быть в страхе, не каждый понимал. Я часто вспоминала лагерь, детство, маму, отца, Кольку. И каждый день вспоминала своего сына, не теряя надежду встретиться с ним.

Глава 21. Новогодняя ночь

В канун праздника Нового года