Сезон свинцовых туч - Валерий Георгиевич Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Винегрет какой-то, – пробормотал Вадим. – Когда произойдет переворот?
– Неделя-две, – пожал плечами Генри. – О точных сроках мне не докладывают. Должна окончательно сложиться благоприятная обстановка.
– На какие силы он опирается?
– Поддержка переворота, понятно, не афишируется. Есть некие личности в правительстве, тот же Виоло. Двенадцатый батальон Национальной гвардии, до мозга костей преданный генералу, при полном вооружении – пулеметы, гранатометы, артиллерийские установки, бронетранспортеры и даже несколько танков Т-62. Не исключено, что по ходу путча другие части перейдут на сторону Гортеса – колебаться будут недолго…
– Мистер Гриффин в курсе?
– А как же, – усмехнулся Кларк. – Если в курсе даже я. Но не рекомендую бить в набат. Гортес все равно выкрутится, сошлется на происки недругов и завистников, а вы утратите шанс прищучить его. И вряд ли сохраните свою жизнь. Не забывайте, что у путчистов повсюду глаза и уши. Действовать надо тоньше. Но это не мое дело – я предоставляю информацию, а вы уж сами ею распоряжайтесь…
Солнце неумолимо склонялось к горизонту. Природа погружалась в тусклые тревожные цвета. С палубы вернулась Уолли, завернутая в полотенце. На мужчин она не смотрела, быстро спустилась вниз. Допивать пиво расхотелось.
– Возвращаемся? – Вадим посмотрел на часы.
– Да, через пять минут снимаемся с якоря, – кивнул Кларк. – Просьба отнестись серьезно ко всему, что я наговорил. До Ричарда будет доведено, что контакт с советским разведчиком состоялся, буду продолжать вас прощупывать. Мы ведь действительно неплохо провели время? Только постарайтесь ничем не выдать меня. Предлагаю встретиться на причале послезавтра в девять вечера. Вы сообщите о решении вашего начальства, а я постараюсь поработать по вашим вопросам.
– Не слишком рискованно?
– Нет, – покачал головой Кларк. – Все в посольстве знают, что я люблю свою «Эспареллу» и много времени провожу на причале, вылизываю яхту, ковыряюсь в моторе. Это успокаивает и позволяет отвлечься. Кому это интересно? Многие наши сотрудники вообще полночи проводят в увеселительных заведениях, и начальство на это закрывает глаза.
– Вы правда выявили кубинского шпиона в вашем посольстве?
– Уже знаете, – ухмыльнулся Кларк. – Правда. Это произошло восемь месяцев назад. Некий Алехандро Мунчес, сбежавший в конце шестидесятых от режима Кастро. Проверяли тщательно: был арестован в Гаване по обвинению в подрывной деятельности, совершил побег, скрывался в провинции. Старший брат сражался против режима, погиб в памятную ночь в Заливе Свиней. Родители – интеллигенты, сестру переехал на джипе патруль, спешивший куда-то по вечернему городу… Этот человек был вне всяких подозрений, прошел подготовку, успешно выполнил пару несложных заданий. Лишний раз подтверждается факт, что ДИ умеет работать. Попался глупо, во время съемки фотокамерой секретных документов. Я вернулся в здание поздно вечером, потому что забыл на работе свой любимый приемник. Внимание привлекла возня в соседнем кабинете… Мунчес пытался меня убить, используя тяжелое пресс-папье, но я в молодости несколько лет занимался боксом… Это имеет отношение к нашим делам, Вадим? Я много лет служил верой и правдой американскому правительству.
Глава шестая
Расшаркиваться не пришлось. Понятно, чем было вызвано гостеприимство. Натянуто улыбались друг другу, прощаясь на причале. Уолли из-за спины супруга смотрела с какой-то щемящей меланхолией – едва ли наигранной. Если все правда, то она была прочно повязана с Генри. В девятом часу вечера Вадим загнал машину на территорию посольства, выключил двигатель. Хвост не тянулся – он намеренно поплутал по городу. На причале тоже стороннего внимания не чувствовалось. Вадим восстанавливал в памяти детали диалога, анализировал слова американца. Логика в них имелась, но абсурд продолжал цвести. Во Вьетнаме янки проиграли, на Кубе проиграли, почему бы не взять реванш в Гвадаларе, опираясь на успех в Чили? Генри мог быть прав: янки не верят в Альбу, который уже сбитый летчик, разругался со своими соратниками и на поле боя явных успехов не демонстрирует. С Гортесом все иначе: харизматичный парень, пользуется поддержкой военных, которым плевать, куда движется страна, лишь бы она уцелела и платили деньги. Это не разношерстная интеллигенция, шумно диспутирующая о судьбах страны.
Но почему до сегодняшнего дня не просочился ни один слушок? Все это было крайне подозрительно. Мысль о том, что советскую разведку решили поводить вокруг пальца, пока превалировала. Кто может арестовать Гортеса? Да никто, только он сам! Может быть, люди из министерства нацбезопасности, что вряд ли возможно, если и там его подельники. Лично президент Монтейро? Только пальцем у виска покрутит: мол, вы что, мадам, белены объелись? В Политбюро не поверят, в собственном Комитете…
Охранник пропустил в здание загулявшего полуночника. Вадим шел по пустым извилистым коридорам, прислушиваясь так, словно рядом затаился шпион с пресс-папье в одной руке и портативной фотокамерой в другой… Секретная часть находилась за двумя дверьми. Он отправил сообщение в центр, стал ждать ответа. Не важно, что большая разница во времени – на подобные сообщения принято отвечать. Ответили через полчаса. «Маловероятно, – гласило послание. – Требуются убедительные доказательства. Вербовку Кларка разрешаем, пусть он и двойной агент. Кларка и его жену требуется тщательно проверить. Вопрос с финансированием агента решится в ближайшее время». Ничего другого он и не ждал. Курил, наблюдая, как змейки дыма исчезают в решетке вентиляции. Когда он вышел во внутренний двор, на территории было тихо – просто нереально тихо. Такое ощущение, что не только люди, но и природа к чему-то готовилась. А еще не проходило чувство, что за ним следит незримое око… Что-то подгоняло, толкало в спину. Он пересек зеленую зону, поднялся в квартиру. Печально, но даже на территории своего государства (коей, безусловно, являлась территория посольства) он чувствовал себя паршиво. Паранойя обострилась? Недобрые предчувствия не отпускали, спал Вадим отвратительно. Но посягательств извне этой ночью отмечено не было…
Наутро он тянул растворимый кофе, пристально вглядывался в экран телевизора. Местные информационные и аналитические передачи страдали однобокостью. А где они таковой не страдали? В родном государстве? Даже там, где демократия пышно расцветает, однобокость – главная черта СМИ. Улыбался мужественной улыбкой генерал Гортес, давая очередное интервью по поводу грядущего посещения Москвы.
«Зачем вы туда едете?» – спрашивала журналистка.
«Там дышится свободно, – ответствовал генерал и хоть бы одной ужимкой выдал иронию! – И я, представьте себе, не шучу. В России живут замечательные люди, у меня там много друзей. Разумеется, речь пойдет о вопросах обороны, ожидаются свежие поставки, мы вступаем в новый этап военно-технического сотрудничества. К сожалению, не могу об этом рассказывать, данные сведения составляют государственную тайну, но со временем вы обо всем узнаете».
Идея отправки в Гвадалар ракет с ядерными боеголовками все же витала в воздухе. Не сразу, курочка по зернышку, через многочисленные переговоры и консультации…
Вадим уже тянулся к кнопке выключения телевизора, когда в студию принесли срочную новость. Из достоверных источников стало известно, что поздно вечером в провинции Антанаско была подорвана машина, на которой передвигался генерал Альба! Местность горная, безлюдная, он возвращался в штаб после инспекции переднего края. Кортеж попал в засаду, неопознанные личности стреляли из ручных гранатометов РПГ. Подорвали две машины из трех, водитель последней пытался спастись бегством и загремел в пропасть. Доподлинно известно: а) генерал находился в кортеже и б) при обстреле никто не выжил. Закончив стрельбы, неопознанные лица провели зачистку из стрелкового оружия, а потом не поленились и добили раненых. Вадим отрешенно смотрел в телевизор и вспоминал слова Генри Кларка. Накаркали, господин агент…
Что-то подсказывало – генерал Гортес не даст себя арестовать, предусмотрел такое развитие событий. И в этом случае путч начнется уже сегодня. Да и кто осмелится препроводить его за решетку? То же Политбюро не позволит. Нужны убедительные доказательства преступной деятельности генерала…
Виталику Сотникову он не стал ничего говорить – секретничать, так до полного абсурда. Тот ожидал чего-то большего от бессвязного повествования о встрече
