Загадка Скалистого плато - Юрий Ясько

— У вас любопытные наблюдения, и говорите вы эмоционально. Но вернемся к тому дню. — Борис отставил чашку в сторону, закурил: — Все-таки напрягите память. Может быть, видели вы кого-нибудь на берегу реки?

— Вы меня уже спрашивали. Никого я не видел, хотя… — Заров наморщил лоб. — Когда возвращался в Рудничный, заметил одного сравнительно молодого мужчину. Он шел несколько впереди меня, покачивался. Я еще подумал: где он смог напиться? Вроде бы на берегу реки магазинов не имеется. Когда я его нагнал, он остановился, попросил у меня папиросу, я угостил его.

— Ну, я пойду… Спасибо за беседу.

Борис, придя в свой кабинет, описал прошедший день, положил общую тетрадь в сейф. Который час? Седьмой. Надо позвонить Елене Владимировне. Она, наверное, уже пришла к себе. Борис набрал номер.

— Слушаю вас, — голос Дроздовой звучал чуточку приглушенно.

— Это я, Борис. Жду ваших указаний по поводу сегодняшнего вечера.

— Знаете, кино отменяется, неважно себя чувствую. Если есть возможность, приходите ко мне. Я люблю, когда меня навещают.

Елена Владимировна читала, сидя в стареньком кресле, обитом невзрачным ситцем. Борис обратил внимание, что и сегодня на ней то платье, в котором она пришла к нему в посёлке Рудничном. Дроздова встала ему навстречу, протянула узкую ладошку.

— Добрый вечер! Присаживайтесь на это кресло, я сяду на стул. Ничего мне не расскажете?

— Пока нет.

— Знаете, я сегодня весь день размышляла о вас и обо мне.

— О нас?

— Да, да, размышляла. Мне нравится следователь Туриев. Вы удивлены моей откровенностью? Разве женщина не имеет права сказать такое? Почему, почему привилегия мужчин — объясняться с женщиной?

Борис растерянно улыбнулся, пауза вносила неловкость.

— Вы мне тоже нравитесь, — наконец проговорил он.

— Слава богу, объяснились, — рассмеялась Елена Владимировна.

— Ваш облик запечатлелся в памяти давно. Я увидел вас раньше, чем вы меня.

— Шутите?

— Нет. Это было в Москве, в ресторане «Якорь». Вы сидели неподалеку от меня. Тот мужчина…

— Это был мой муж. Мы с ним разошлись. Подумать только, как тесна земля! У меня растет сын, ему три года.

— А где он?

— С мамой в Москве. Вы послезавтра найдете время пойти со мной на вокзал?

— Зачем?

— Надо быть рядом с Васиным: он встречает корреспондента. А сейчас я устрою пир. Мне сегодня повезло: захожу в гастроном, а там балык продают, в очереди постояла, полкило досталось. Вы любите балык? Выражение лица говорит само за себя. И еще у меня есть пиво и бутылка шампанского. Что будем пить?

— Холодное шампанское.

— Принимается. Вы умеете открывать шампанское без выстрела?

— Запросто.

— Чудесно.

За короткими репликами Дроздовой Туриев видел ее волнение. Что беспокоит Елену Владимировну? Что она хочет сказать ему, но не решается?

Дроздова проворно накрыла на стол, Борис открыл бутылку, налил в граненые стаканы шампанское.

— За что выпьем? — Дроздова подняла стакан на уровень глаз, разглядывая поднимающиеся пузырьки.

— За нас троих, — шепотом ответил Борис. Дроздова подняла брови.

— За нас троих: за вас, за меня и за тишину, — закончил Борис.

— А вы не так просты, как кажетесь, — усмехнулась Дроздова.

— Не мое творчество, вычитал в одном современном романе. Только там было: «за тебя…»

— Согласна и на «ты». У геологов не принято обращаться на «вы». Ты был геологом и знаешь это.

Дроздова сделала один глоток, потянулась за ломтиком балыка.

Борис встал, открыл окно, вернулся на свое место. В номер ворвался шум улицы: перезвон трамваев, говор людей, звуки далекого духового оркестра.

— В юности любила я ходить на большую эстраду в парке Горького и слушать духовой оркестр. Нет голоса более призывного, чем голос медных труб.

— Как стихи прочитала.

— Ты мне будешь иногда рассказывать, как идет расследование?

Борис отрицательно мотнул головой.

— А если случится соприкосновение… как ты мне говорил… преступления со Скалистым плато?

— Тогда — может быть, хотя…

— Что — хотя?

— Не лови меня на слове, Лена.

— Если защита проекта пройдет успешно и если мы с Васиным докажем, что плато достойно интереса, у нас начнется совсем другая жизнь.

— Завидую.

— Кому?

— Васину, кому еще?

— Не дурите, молодой человек. Может, на вас повлиял бокал шампанского?

— Хочу сделать предложение…

— Уже?

— Пойдем к нам, я тебя с мамой познакомлю. Она все время, бедняжка, одна. Если понравится, сдашь номер, будешь жить у нас, меня дома почти не бывает… Ночевать буду у моего друга Миши, он живет в доме напротив.

— А что? Пойдем! Я смелая!

В коридоре им встретился Васин. Он вопросительно посмотрел на них и спросил у Дроздовой:

— Как же так? Уходите, а мы договорились.

— Нарушаю договор. Решила прогуляться со следователем по особо важным… Не дуйтесь, милый мой Игорь Иванович.

— Двадцать часов пятнадцать минут, — проговорил Васин.

— Завтра, завтра. Согласны?

— Чего хочет женщина, того хочет бог, — Васин улыбнулся.

— Вот и хорошо, что вы не из обидчивых. Пойдемте с нами, а? Борис, ты не против?

— Не могу. Надо подготовить то, что я обещал, — возразил Васин, — В отличие от некоторых своих обещаний не нарушаю.

— Какой злой! Но все равно вы мне нравитесь.

Борису надоела перепалка Дроздовой и Васина, он отошел в сторону, бездумно глядя на пузатую кадку с пыльным фикусом. Удивительно, во многих гостиницах страны красуются фикусы, будто нет других комнатных растений.