Ложные клятвы - Мэрил Хэнкс

— Ты довольна?

— Мне-то что за дело! — тут же ощетинилась Дженнифер.

Указательным пальцем Дон легонько надавил ей на нос.

— Лгунья! Тебе отнюдь не все равно.

Она смущенно отвернулась. Любуясь точеными чертами лица, прелестной бархатной щечкой, темными бровями вразлет, Дон невозмутимо продолжал:

— Трудно поверить, что ты меня и впрямь любишь. Но после того как ты откликнулась на мои ласки нынче ночью, я убедился в одном: тебя снедает тот же лихорадочный жар, что и меня, и пять лет, проведенные врозь, недуга не излечили.

Двумя пальцами он ухватил ее за подбородок и развернул лицом к себе.

— А если так, то предлагаю побыть вместе до тех пор, пока жар не спадет и оба мы не обретем свободу. Тогда я дам тебе развод — быстро, без проблем.

Столь расчетливые слова ранили Дженнифер в самое сердце.

— Ни минуты с тобой не останусь, даже под угрозой смерти! — хрипло воскликнула она, отстраняясь.

— А я думал, после этой ночи… — медленно начал он.

— Эта ночь — ужасная ошибка. Нельзя было допускать…

— Но так случилось, и ночь эта послужила доказательством…

— Доказательством того, что я — первостатейная идиотка. Верно, совсем из ума выжила: переспать с мужчиной, который считает меня корыстолюбивой интриганкой, а может, даже воровкой!

Дженнифер сбросила одеяло. Но Дон ухватил ее за локоть и удержал в постели.

— Ты куда?

— Я уезжаю. Немедленно. Сейчас же. Если ты не переправишь меня на большую землю, я доберусь вплавь.

— Ничего подобного. Может, ты и корыстолюбивая интриганка, да только я не позволю тебе сбежать от меня дважды.

— Тебе не удержать меня здесь силой.

— Ты уверена? — Дон встряхнул ее за плечи. — Послушай, Джо, может, не будем…

— Убери руки! — воскликнула она. — Оставь меня в покое! Не хочу тебя видеть!

Видя, что железный захват не ослабевает, Дженнифер принялась отчаянно вырываться. Защищаясь от беспорядочных ударов, Дон сомкнул пальцы на ее запястьях, завел ей руки за голову и притиснул к подушке.

— Ненавижу тебя, — выдохнула она. — Не смей ко мне прикасаться!

Дон напрягся, все его существо излучало угрозу, зеленые глаза потемнели от ярости.

— Вот еще, — процедил он. — Пока ты моя жена и пока меня к тебе влечет, я буду прикасаться к тебе столько, сколько вздумается.

— То есть прибегнешь к насилию? — глухо отозвалась Дженнифер.

— Вовсе нет. Мне никогда и в голову не приходило взять женщину против ее воли, и пересматривать свои взгляды я не собираюсь…

Дон подался вперед и коснулся губами нежной щеки — легонько, точно прикосновение пушинки одуванчика. В следующее мгновение язык его скользнул за розовое ушко.

— Видишь, любовь моя, в насилии необходимости нет.

Ласковое обращение застало ее врасплох, горячие губы обожгли шею — и Дженнифер затрепетала. А поцелуи Дона слали исполненные страсти послания каждому нерву ее тела.

— Ты так прекрасна… Наслаждение мое, страсть моя, боль моя… Я ждал этого так долго, мечтал заключить в объятия, представлял тебя рядом, в постели… Желал так, как ни один мужчина не желал еще женщину…

Дженнифер ждала грубого натиска. А вместо этого Дон явил ей свою слабость, свое желание, свою тоску…

— Я не хочу тебя, — с трудом выговорила она.

— Не верю, — улыбнулся Дон, зарываясь лицом в ее волосы. — Не знаю, что за узы связали нас спустя столько лет, проведенных в разлуке, но, что бы это ни было, ты чувствуешь то же самое…

Губы его скользнули к плавной округлости груди, кончик языка, дразня, прикоснулся к розовому соску, и тот приподнялся, затвердел. Наслаждение было настолько острым, что граничило с болью. Затем Дон погладил упругое бедро, плоский живот, с каждым мгновением делаясь все смелее.

Дженнифер тихо застонала. Он приподнял голову, поцеловал ее в сомкнутые уста.

— Ну же, приоткрой губы. Ты ведь этого хочешь…

Перед грубым натиском Дженнифер, может, и устояла бы. Но Дон был искушающе нежен, используя весь свой опыт, все свое искусство обольщения, чтобы пробудить в ней ответный отклик. С легким вздохом губы приоткрылись, и Дон припал к ним с торжествующим поцелуем — поцелуем победителя.

Признавая поражение, Дженнифер обвила его руками, притянула к себе и развела бедра, приветствуя любимого, как часть самое себя. То было мгновение чистого, ничем не замутненного экстаза: два тела сплелись воедино, символизируя высшую, интимнейшую из всех человеческих радостей.

Однако какая-то часть сознания Дженнифер упорно отказывалась в ней участвовать, нашептывая: «Что может быть унизительнее, чем любить человека, который не только презирает тебя, но еще и себя проклинает за это «порочное» влечение»…

Когда все закончилось и дыхание любовников понемногу выровнялось, Дон отстранился, и Дженнифер вдруг почувствовала себя брошенной и опустошенной. А он? Счастлив ли он или просто торжествует победу?

Дон протянул руку, властно привлек ее к себе так, чтобы темноволосая головка легла на его плечо, и поцеловал в лоб.

— По-моему, пора прекратить дурацкие разговоры о разводе и начать строить планы на будущее. — В голосе его, по мнению Дженнифер, звучало невыносимое самодовольство. — В прошлом году я провел столько времени на Уоллстрит, — продолжал он тем временем, — что уже подумываю либо перепоручить все надежному представителю, либо самому перебраться в Нью-Йорк. А когда сама посмотришь и на Бостон, и на «Большое Яблоко», ты решишь, где тебе больше по душе.

Так Дон уже вообразил, что выиграл не битву, но войну в целом! Ну что ж, значит, он глубоко заблуждается.

Чувствуя, как вокруг нее смыкается шелковая сеть, Дженнифер беспокойно пошевелилась. И, встретив вопрошающий взгляд Дона, сказала первое, что пришло в голову:

— Который час?

— Почти половина второго, — взглянул он на часы.

— Половина второго! — недоверчиво воскликнула она.

— Ну, ночь выдалась насыщенная, а в такую погоду… — Дон указал на окно, затянутое серой пеленой тумана. — В такую погоду и вставать незачем, можно проваляться в постели до темноты.

— Но я не могу! — не подумав, воскликнула Дженнифер. И, заметив, как нахмурился Дон, торопливо добавила: — Я ужасно проголодалась.

Он легонько коснулся пальцем ее щеки.

— Медовый месяц только начинается, так что лежи, а я исследую запасы продовольствия и подам ланч в постель.

— Я лучше встану, — возразила Дженнифер, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я же говорила: не люблю есть в постели.

— Как скажешь, — с явной неохотой отозвался Дон и чмокнул ее в нос.