Потребитель - Майкл Джира

Я решаю вонзить нож в горло существа. В тот же миг, будто прочитав мои мысли, оно отступает назад.

Я сажусь на пол, не сознавая, где я и что делаю.

Кладу раскрытую руку на пол перед собой. Беру нож и, не чувствуя ничего, режу кость и мышцы у запястья. Теперь моя рука отделена от тела, она лежит передо мной, пальцы скрючены — предмет, как и другие предметы. Кровь вытекает из моей руки на пол. Я стою над собой, глядя на себя глазами девочки/мальчика, наблюдая, как кровь льется из моей руки, красная на белом линолеуме.

Мне приходит в голову, что я, возможно, выпил всего лишь воды, а не яда, что меня заставили бессмысленно отрезать себе руку, чтобы они смогли посмотреть, как я истекаю кровью, чтобы просто видеть, как это будет выглядеть, как я буду реагировать.

Затем я просыпаюсь. Мое запястье забинтовано. Моя кисть присоединена к руке. Когда я снимаю повязку, виден лишь небольшой надрез, уже заживающий. Я перевожу взгляд ниже, между ног, ощущая пустоту. Мои гениталии вырезаны, или там всегда было пусто — я не знаю, не могу вспомнить.

Я оглядываюсь по сторонам, ища что-нибудь знакомое, за что можно было бы уцепиться. Другая комната. Я не знаю, помню ли я эту комнату. Я не знаю, что мне делать. Я не могу двинуться без того, чтобы не спросить себя, зачем я делаю это и делаю ли.

1986/1994

Кровосос

Я слышу твой голос, когда сплю. Я не уверен, что это сон и ты не стоишь надо мной, пользуясь моей восприимчивостью к внушению. Твой низкий голос крушит мое тело. Ты вжимаешь меня в землю. Я потею, завернутый в резиновое полотно, в котором ты запечатываешь меня каждую ночь. Мое сознание бессильно. Я не могу сопротивляться. Твой голос покрывает меня во тьме. Я заворачиваюсь в него, как в резиновое полотно, которым ты оборачиваешь мое тело. Твой голос вторгается в мое тело. Жар твоего голоса согревает мое тело, лишая его сил. Моя кожа — твоя кожа.

Твое лицо нависает над моим лицом, слабо мерцая во тьме. Ты бестелесен. Я заключен в нечто, напоминающее жир. Я выпотрошен. Мое горло перерезано. Под резиновым полотном я плаваю в отходах своего тела. Я открываю рот, чтобы ты мог впиться в меня своим языком. Я полностью твой. Когда твое лицо накрывает меня, я чувствую укол твоего острия, затем оно проскальзывает в мою грудь. Я смотрю тебе в глаза, затянутый твоей силой. Потом, завернутый в резиновое полотно, подвешенный в углу за лодыжки, я чувствую, как ты любишь меня, пока мои кровь и отходы стекают по моему лицу и падают на пол. Я полностью раскрыт тебе.

Ты оставляешь меня висеть в углу несколько часов. Кровь вытекает из моего тела. Моя плоть холодеет. Я осознаю, что подвешен в углу, и слышу смех в соседней комнате. Ты пьян. Когда ты рассказываешь своему другу, как ты меня кончал, ты давишься словами, как собака давится мясом. Я раскачиваюсь. Пол вываливается из-под меня. Я осознаю, что мое тело — пища. Я жажду быть съеден. Я хочу ощутить, как соскальзываю в твой желудок. Мне нужна твоя сила.

Ты натягиваешь меня на свое тело. Я чувствую, как ломаются мои кости. Моя спина гнется назад и трескается. Моя шея привязана к пяткам. Ты лепишь из моего тела, то что тебе нужно. Ты напеваешь песенку, убаюкивая меня, проверяя пакет, который сделал из моего тела. Я бессилен. Я твой.

Я сделаю все для тебя. Меня не существует за периметром твоих нужд. Моего тела нет, пока его не насилует твое тело. Я недвижим, я не хочу двигаться, не хочу сознавать себя без твоего руководства. Когда твоих рук нет на мне, я ничего не чувствую. Когда ты имеешь меня, погребая меня в постели, я пользуюсь твоей кожей, чтобы определить, где я заканчиваюсь.

Моя кожа резиновая. Когда ты раздираешь меня когтями, оставленные тобой рваные раны не кровоточат. Мое сердце мягко для тебя. Когда ты высасываешь мои глаза, ты чуешь вкус того, как я вижу тебя. Я хочу, чтобы ты запечатал меня, чтобы я не мог думать, и держал меня взаперти. Ты тащишь меня в себя. Я проглочен, я тону в твоем брюхе. Я себя не чувствую, когда я внутри тебя. Мне нужно, чтобы ты распоряжался моим временем, моими действиями, моим сознанием. Я не чувствую ничего, если ты не чувствуешь это за меня. Когда ты рвешь меня, когда вклиниваешься в меня, когда впускаешь, я кормлюсь твоим удовольствием. Я пуст внутри тебя.

1984

Женщина

Он заглядывает мне в платье. Он видит мои груди. Он хочет причинить мне боль, повесить меня на веревке, которую держит в руках. Он дразнит меня ею, раскачивая ее перед моим лицом, показывая, что если я пойду с ним, он повесит меня, после того как мы поебемся. Я не уверена, хочу ли, чтобы он сделал мне больно. Я знаю, что когда он протолкнет в меня свой член, мне будет больно, когда он толкнется в мою матку. Его член наполняет меня и делает другой личностью, покорной его желанию, его насилию. Он позовет своих друзей и предложит им изнасиловать меня по очереди, потом повесит меня, пока они мастурбируют в гармонии с моей мукой. Я — добыча. Охота на меня не прекращается. Я пригибаю голову, пытаясь спрятаться, вжаться в стену. Они всегда чуют меня. Моя задница источает запах. Я не могу от него избавиться. Мужчины чуют меня по запаху. Они хотят меня, они хотят стереть меня, как только запах достигает нервов у них в голове. Они хотят выебать, исполосовать меня. Мне придется себя закалить, быть умнее их. Я использую свой запах как приманку (вид оружия). Я веду их к обрыву, потом сталкиваю их оттуда. Они летят вниз и не верят в то, что с ними произошло. Они вопят в тупой мужской агонии. Их отымели. Иногда они берут надо мною верх. Тогда они пытают меня, режут, презирают меня, использовав. Он собирается меня повесить. Один из мужчин пойдет за мной следом и вздернет меня в своем сарае. Он мог бы убить себя вместо этого, потому что как только я уничтожена, я ему бесполезна, а он во мне нуждается. Ему нужен мой запах в его голове. Когда я умру, мой запах станет гнилью и удушит его желание. Его гнилое, уродливое желание. Мое — справедливо, потому что моя вагина должна быть наполнена. Моя вагина пахнет смертью, потому что она была создана для того, чтобы душить члены. Я заслуживаю того, чтобы меня повесили, выпотрошили, расчленили, потому что я — женщина. Мое тело должно остаться висеть в темной комнате, пока не созреет, пока запах не станет ощутимым, крепким. Когда он войдет и возложит на меня свои руки, срежет меня и разложит меня на полу, мой труп издаст стон, прося его меня выебать. Мой запах будет вжимать его в мой труп, пока он будет меня ебать. Слова, которыми я буду вылизывать его ухо, медленно убьют его, пока он ебет мое тело.

1984

Ты

Моя голова зажата у меня между ног. Спина согнута. Я расслаблен. Я чувствую себя: я — спираль. Я замыкаю себя, потом теряю себя опять. Воздух, который я вдыхаю, успокаивает меня, заражая мою кровь.

Я должен встать. Я не могу управлять своими членами. Когда я поднимаю левую руку, моя правая рука падает и обрушивает остальную часть меня за собой. У меня мягкие кости. Они гнутся под тяжестью тела. Мне нужно двинуться. Я скольжу по полу. Я — змея. Я высовываю язык и прижимаю его к полу, ощупывая путь. Я чувствую следы твоих ног на вкус. Я смотрю на тебя в другой комнате сквозь приоткрытую дверь. Ты сидишь за столом, ты говоришь по телефону. Я ползу к тебе. Ты замечаешь меня, но не обращаешь на меня внимания. Я у твоих ног, я смотрю из-под стола. Мои руки у меня между ног, я защищаюсь, я греюсь. На изнанке твоего стола вырезано: «Избавься от него». Я слышу повторяющийся скрип голоса в телефоне: «Я его ненавижу». Ты отвечаешь тихим и низким голосом. Слов я разобрать не могу. Они падают на мою кожу спокойными ровными волнами. Я кладу голову тебе на ноги, глядя на тебя снизу. Ты тянешься книзу, наматывая мои волосы на палец.

Ты вешаешь трубку. Я подтягиваю колени к груди, пытаясь сжаться. Мое тело — гладкая сфера, гениталии обнажены, свисают на пол. Я слышу слабый скрип твоих костей, когда ты нагибаешься надо мной, затем твой теплый рот обхватывает мои гениталии. Я пассивен, пока ты питаешься мной.

Ты подбираешь меня и перебрасываешь через плечо. Моя белая жидкость сочится из уголков твоего рта. У меня нет честолюбия, нет страха, нет воли, чтобы жить. Я сосу твою грудь, пока ты несешь меня. Твое молоко стекает прямо в мой желудок. Мой желудок разбухает, растягивается. Я беремен твоим молоком. Я отравлен.

Ты кладешь меня на кровать. Я вижу, как твой силуэт отдаляется, ты готовишь коробку в центре комнаты, укладывая одеяла и подушки под стенки. Я засыпаю.

Я просыпаюсь в коробке. Здесь темно, серебряная струйка света сочится сквозь щель. Я вытягиваю к ней руку. Свет падает мне на костяшки пальцев. Остальная рука во тьме. Это не моя рука. Она не принадлежит мне. Я в другом мире. Я пытаюсь вспомнить, где я был раньше. И не могу. Я не помню, как чувствовал себя, когда был там, снаружи. Я изучаю форму (моих костяшек) в луче света. Вот появляется палец — словно змея высовывается из воды. Я поворачиваю его к себе. Он исчезает, когда я подношу его ближе к лицу. Я провожу им по щеке, нажимая, чтобы понять, где я заканчиваюсь. Я вставляю его в рот, скользя им по шершавой поверхности моего языка, я сосу, вновь обретая сознание. Я чувствую, как вытягивается мое лицо.