Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Потребитель - Майкл Джира

Потребитель - Майкл Джира

Читать онлайн Потребитель - Майкл Джира

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 42
Перейти на страницу:

— Эй! Эй! — кричит он, пытаясь придать своему голосу угрожающий тон. Оно останавливается, глядя на него, как бы в нерешительности. Американец вскакивает и бежит навстречу, загребая по пути горсти песка. Подбежав почти вплотную, он швыряет песок обеими руками в морду этой твари. Та исчезает, сморщиваясь и уходя сама в себя: черный овал размером с дыню мгновенно съеживается до одинокого зернышка зла, улетающего, растворяясь над бухтой.

Он возвращается к своему мешку и ложится. Тусклый свет звезд дождем падает на агонизирующие изгибы его кожи, пронизывая его насквозь. Он оглядывает Ирландца — тот не просыпается, его губы шевелятся, складываясь в бесформенные слова коматозного сна. Волны откатываются от их стоп на несколько ярдов вниз по пляжу, где их поглощает песок. Полная луна висит прямо над черной линией горизонта воды — убийца с раскрашенным лицом клоуна, что следит, разбрызгивая изо рта блеск по зеркальной глади.

Где-то среди ночи Американец просыпается и видит костер размером с дом, который горит внизу на пляже, ближе к ночлежке. Он застывает, сжимая нож в кулаке. Вихрь искр взлетает от огня, как стаи безумных миниатюрных птиц, рвущихся из преисподней сквозь расщелину в земле, вспыхивая в сводчатой черноте небес. Сгустки пламени разрываются, как связки огнедышащих змей, изрыгаемых сердцевиной ада. Темные фигуры стоят по кругу, глядя в огонь, крича и распевая пьяными голосами. Клокочущий мокротой хор выводит циклические напевы, окутанные бархатной мантией тьмы, обступающей сияние по периметру. Песня напоминает празднество, но и словно буровит на пределе злобы, как жертвоприношение.

Присев на кромке дюн, спускающихся к пляжу, перед границей освещенного круга, руководитель церемонии смотрит вниз зеркальными эбеновыми глазами жеребца. Его человеческий торс растет из туловища быка. Его лицо — маска человека: так содранная с трупа и высушенная кожа была бы натянута на остов его черепа. Глаза пьют свет пламени, будто заливаясь фонтаном крови. Рот разорван улыбкой — каверной хода, ведущего в черные цистерны его внутренностей. Американец чувствует, что его засасывает в эту пасть, и он проваливается в яму его кишок, исходя беззвучным и безнадежным криком. Он то проваливается в сон, то просыпается, с ножом наготове — если за ним придут. Вдруг он видит: тварь указывает в его сторону, и лицо-маска заливается рубиновым светом. Но сон защищает его, и он позволяет своему телу падать сквозь каньоны лихорадки, вспыхивающей от жара к ознобу, пока он ворочается, не в силах уснуть.

Он просыпается с первыми серыми проблесками утра, лихорадка побеждена, лучи солнца сочатся в небо из-за холмов. Напрягая слух, он различает последние крупицы пения муллы, пропущенного через усилитель, долетающего из Акабы, с того берега. Мглистая неподвижность волн окаймляет молчание. Он встает и идет по песку. Песок — прохладная жидкость между пальцев ног.

Когда он доходит до места, где ему привиделся костер, то с удивлением находит дымящуюся черную яму — песок вокруг нее взрыт, как будто множеством ног. Он бежит обратно к их ночлегу, чтобы разбудить друга и показать ему.

В первый раз со своего пробуждения он видит Ирландца. Прямо под подбородком у него аккуратный алый разрез, открывающий сверкающее мясо гортани свету. Ирландец лежит в той же позе, в которой спал, распластавшись на спине, как препарированный образец. Нож, лежавший с ним рядом, исчез вместе с их рюкзаком.

Американец какое-то время смотрит на друга, запоминая, затем сворачивает свой спальник. Он осторожно натягивает рубашку на волдыри и по пляжу направляется к дороге, ведущей на север, а там он ждет на остановке автобус, который может прийти в любую минуту.

1994

Цвет оборвали

Кровь идет из моего живота схватками боли. Теплый сироп пузырится у меня между пальцев. Мои окоченевшие ноги широко расставлены, как рыбий хвост, но тело держится на ногах, балансируя на моторной памяти, несмотря на мое желание упасть. Волны врываются на дорогу, швыряя ледяные кристаллы по воздуху. Замерзшие брызги падают на мое лицо прозрачной распускающейся пеленой, но ему горячо. Я пою — без слов, просто фразу «На-на-на на-на-на», снова и снова, медленно и монотонно, без мелодии. Ощущение звука у меня во рту приносит наслаждение, успокаивает меня, как наркотик, хоть я и не слышу его за шорохом волн. На море, у самого горизонта, качается нефтяная баржа, рывки наваливающихся волн сотрясают ее, опьяненную концентрированной энергией шторма. Волна зарывается у моих ко-лен, пытаясь затянуть меня в свой сливной колодец под самой поверхностью. Почему бы мне не последовать за ней домой, опутанным водорослями, уснувшим.

Дорога изогнулась в ровном чередовании подъемов и спусков, блестя серебром, как змея, ускользающая на север вдоль кромки сельвы, очерчивая контуры побережья. Пока я шел, невесомо спускаясь в котловину, горизонт скрылся, окруженный с одной стороны колыхающейся зеленью леса, с другой — наклонной стальной стеной воды. Диск чистой бирюзы кружился ястребами и чайками надо мной. Нудное головокружение от кодеина и теплого вина вызывало у меня чувство, что весь кружащийся хаос реальности вот-вот осыплется на меня, как песок в тоннель. Потом я поднимался вверх на резиновых ногах, будто дорога была одной из волн моря, и приглядывался к изгибающейся линии впереди, ища признаков перемены обстановки издалека: отблеск автомобиля, как крошечная ракушка, дорожный знак, окруженный рефлекторами, темный мазок задавленного животного, или, на что я особо надеялся, быть может, разбросанные постройки на въезде в следующий город.

Последний раз машина проехала мимо час назад, обдав меня ливнем сверкающего хрома и зеркал. Кривляющаяся толпа детей, корча мне рожи, прижимала слюнявые рты к заднему стеклу, пока я плелся следом. Я упал в мокрую траву у обочины, тяжело дыша, глядя, как они поднимаются и опускаются, исчезая в дали дороги, становясь все меньше с каждым подъемом.

Потом я заметил ее: она сидела, прижавшись спиной к дереву, глядя на океан, притянув к себе босые ноги, спрятанные под толстым одеялом сосновых иголок, и ее замшевая с бахромой куртка была покрыта темными пятнами от росы. Извержение рыжих волос стекало по ее черепу ржавыми струями, рассыпаясь по плечам спутанными узлами колючей проволоки, украшенной веточками и листьями, как будто она спала в кустах. Копна волос мерцала морским туманом, слегка спрыснутая блеском. Покоясь, как дитя на руках этих сплетенных лоз, бечевок волос вперемешку с бахромой ее куртки, обнаженные груди выступали предложенной свету жертвой. Они были похожи на два облупленных яйца, полные и тающие в тепле слабого солнца, оплетенные нежной сеткой голубых вен. Обернувшись ко мне, она улыбнулась. Ее рот был развалиной коричнево-черных когтей, но язык между ними был бледно-розов и блестел, как последнее выжившее во вселенной гнилья невинное животное. Пар поднимался из-под ее одежды и плыл к верхушкам деревьев.

Я вернулся за своим рюкзаком и подготовил себе место в траве и сосновых иголках с ней рядом. Опершись спиной на рюкзак, уставился в ту же воображаемую точку на горизонте, — где море смешивалось с небом, — куда, казалось, она смотрела обкуренным взглядом, как Изольда, вдруг оказавшаяся волком-вампиром, высматривающим свою добычу. Дым подымался от ее белых костлявых пальцев, растопыренных в ковре опавшей растительности крабьими лапами. Длинные ногти были выкрашены красным лаком; безупречно опиленные и сверкающие, они все были обклеены маленькими золотыми звездочками, будто ее только что посетила маникюрша под ЛСД.

У нее в пальцах был зажат косяк. Она протянула его мне, — вымоченный в опиуме, как она сказала. Я протянул ей вино, — к тому моменту уже смешанное с моей слюной.

Мы пили и курили, глядя на горизонт и бесформенный блеск солнца за серым туманом, искривляющимся книзу за край земли, куда он в конечном счете утянет за собой тьму. Первый проблеск шторма был лишь темной кляксой на небе, ползущей над морем вдаль, к югу. Мало-помалу мое сознание опустошалось, как рана, истекающая кровью в грязь.

Она отвернулась от меня, посмотрев вправо, в чащу леса, и засмеялась, как будто только что прочла на листьях некую инструкцию. Съежившись, как младенец, она протянула мне руку — корчащуюся брошенную диковину, которую я должен был подобрать и обогреть. Все плыло у меня перед глазами, когда она вела меня в глубь чащи. Наши вещи остались на месте. Она взяла только вино.

Когтистые ветви впивались в мои лицо и волосы, грязь чавкала и хлюпала под ногами, я скорее падал, чем шел, пока она вела меня через лес. Деревья истекали смолой, нависая, как поросшие изумрудной шерстью мамонты, согбенные под собственной тяжестью. Я пил воздух, насыщенный горькой росой и газом, поднимающимся от мульчи. Мое тело истекало одеждами, пропитанными липким потом и паром. Мои башмаки засосала и поглотила слякоть. Моя рубашка распалась, стекая по спине. Мои стопы были ободраны острыми ветками и костями, скрытыми в грязи. Мои ноздри и рот набивались тучами комаров и москитов. Циклоны сплетающихся ядовитых лоз непроходимой стеной обрушивались из воронки лесного бурелома.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 42
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Потребитель - Майкл Джира торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит