Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

— А теперь ступай на конюшню, я подойду через минуту.

— Да, Аня, — тихо откликнулся он, и двинулся в указанном направлении.

Саха проводил его хмурым взглядом, и уставился на меня.

— Ты что это собираешься? — егерь подозрительно нахмурился.

— Я собираюсь последовать твоему совету, — раздраженно дернула я плечом.

— Аня, не надо, — Макс просительно уставился на меня, — парень, конечно, дурак…

— Значит, будем учить, что б дураком не был! — перебила я друга. Перед глазами все еще стоял вздернувшийся на дыбы Гром. Семьсот с лишком килограмм живых мышц, вооруженных острыми копытами.

— Ань, не надо, — тихо попросил за Влада Саха, заставив мои брови изумленно взлететь.

— Чего не надо? На этот раз надо, — отрезала я, — на этот раз он перешел все границы! И только не говори мне, что он не знал, что твой Гром… Не влазь Саха, вот сейчас не влазь!

— Да ничего я не влезаю, — вздохнул егерь, — я опасаюсь только одного — ты сейчас психуешь, а в таком состоянии наказывать нельзя. Да, я вижу, что ты уже все решила и не отступишься. Но я прошу об одном — только не кнутом, слышишь? Вон хворостину, какую возьми или ремень…

— Да пошел ты!

— Эй, вы чего очумели? — Макс переводил растерянный взгляд с меня на Саху, — Вы чего это всерьез?

— Всерьез, всерьез, — покачал головой егерь — Пошли, парень, задерживать нет смысла. А в положении Влада ждать хуже некуда…

Влад сидел на корточках, опираясь спиной на распахнутые ворота конюшни. При моем приближении парень вскочил и принялся расстегивать штаны.

— Не здесь.

— Куда мне? — уныло спросил он, оставляя в покое застежки и опасливо косясь на кнут в моих руках.

— Туда, — я указала подбородком на темноту конюшни.

— Ань… можно мне сказать?

— Нельзя! — рявкнула я.

— Да нет, — Влад мотнул головой, — я не про то… я ж все понимаю… но там кнутом места мало — зацепишься, себя ударишь…

— Пошел! — я указала кнутовищем на распахнутые ворота. — Заботливый выискался! Раньше заботиться надо было.

В конюшне было светло, пахло сеном, кожей и немного лошадиным потом. Я приостановилась у кладовки со сбруей, свернутый кнут повесила на отведенный для этого крюк. Саха прав — кнутом я вполне могу серьезно покалечить парня, опыта работы по живому нет. А калечить Влада в мои планы не входило, только наказать. Но и ремень с хворостиной не подойдут, если я хочу, чтоб крепко запомнил урок. Мой выбор остановился на короткой треххвостой веревочной плети. С тяжелым вздохом сняла плеть со стены и вышла из кладовой. Возможности оттягивать дальше исчерпаны.

Заметив меня, парень коротко кивнул и резким движением, стянув штаны вместе с трусами, неловко потоптался, вылезая из одежды, и вопросительно посмотрел на меня.

Ну и что дальше, доктор? Что ты с ним теперь делать будешь? Рабовладелица хренова!

— Мне ложиться, — вполне спокойно спросил Влад, кивая на длинную лавку, на которую обычно сваливали сбрую, перед тем как убрать, — или на колени встать?

— А есть разница?

— Есть, — пояснил он, отводя глаза, — есть разница в твоем удобстве. И… и желании меня помучить.

— Я так понимаю, если тебя просто поставить на колени, — задумчиво протянула я, покачивая плетью, — да еще и руки за голову приказать, тебе будет не в пример больнее, ведь придется еще и себя удерживать?

Судя по тому, как Влад напрягся, я оказалась права. Я держала паузу, заставляя нервничать парня все больше. Он старался сохранять невозмутимое спокойствие, но зная его слишком хорошо, видела, что он на грани. Ох, как я потом об этом пожалею.

— Ложись, — разрешила я.

— Спасибо, — едва слышно выдохнул он, вытягиваясь на лавке.

Твою мать! Он меня еще и благодарит! Я смотрела на распластанного передо мною мужчину. Вот черт! Ну и как его наказывать? Особо когда в голову ну, совсем другие мысли лезут!

— Ань, — Влад посмотрел через плечо, чуть приподняв голову от сложенных ладоней, — я ударов тридцать так вытерплю, но если собираешься больше, лучше привяжи…

— Заткнись! Советчик… — рыкнула я озлясь и размахнулась… Тридцать ударов… мммать его!

Мужчина вздрогнул, принимая первый тяжелый удар.

— Заткнулся… — выдохнул Влад, переждав пару секунд.

На спине вздулись три длинные вишневые полосы, из рассеченной кожи выступила кровь. Меня хватило еще на десяток. Влад молчал, не позволяя себе даже поскуливать, хотя боль должна быть адская. Спину и ягодицы украшали неровные перекрещивающиеся полосы, стремительно наливающие чернотой. Я с отвращением рассматривала дело своих рук. Теперь понятно, почему этого упрямца избивали до полусмерти, неинтересно его было бить — не орал он и не ерзал, вот и старались… И я туда же! Блядь! Я шевельнулась, тихо звякнуло кольцо, на котором крепились веревочные хвосты. Влад сжался в ожидании удара.

— Вставай! — бросила я.

— Что уже все? — прохрипел он. Мне показалось или я слышала усмешку? — Спасибо.

— А тебе, что — мало!? Так я сейчас добавлю!

— Не надо добавлять. Мне хватит, — Влад тяжело сел.

— А за что интересно, спасибо? — подозрительно сощурилась я, доставая из скомканных мужских штанов трусы.

— Как за что? За науку, — уже в открытую ухмыльнулся Влад. — Ты столько сил положила, чтоб мне урок преподать. А за это принято благодарить.

— Ах, ты!.. — задохнулась я, и перетянула парня его же трусами.

— И за это спасибо, — еще раз поблагодарил Влад, насмешливо сверкнув глазами и не подумав уклониться.

— Влад, ты чего добиваешься? — зарычала я.

— Да ничего я не добиваюсь, — устало покачал он головой.

Я тяжело вздохнула и присела перед ним на корточки, подцепила пальцем за подбородок, заставляя поднять голову. Бледное лицо, блестящее от испарины, губы в крови, Влад дернул головой, вырываясь, и задвинул за спину руку. Вздернув бровь, я выловила его руку. Да уж, вот она цена молчанию — прокушенное почти до кости запястье.

— Одевайся, пошли домой, — я протянула Владу одежду. У меня хватило благоразумия не помогать.

— Я не пойду домой, — нагибаясь, что б натянуть штаны, тихо проговорил Влад.

— Что значит — не пойду? А куда ты пойдешь?

— В амбар, — поставили меня в известность, — и ночевать буду в амбаре.

— Влад, что опять за фантазии!?

— Это не фантазии, — мотнул он головой, слегка поморщившись, — я не могу идти домой в таком виде! Как ты не понимаешь!? Как я на глаза Василисе покажусь? Да и отцу твоему тоже. Стыдно мне!

— Ну и черт с тобой! — прорычала я, понимая, что переубедить его не удастся, — Можешь хоть переселиться в амбар, твои проблемы! Но перед тем как уползешь задницу поротую зализывать, плеть от крови, чтоб отчистил, и на место повесил! Понял!?