Голубая луна (перевод Б Левина) - Лорел Гамильтон

- Телохранители? Ты имеешь в виду Джейсона и котят?

Ашер кивнул, и золотые волосы упали на изуродованную половину лица. Это была его старая привычка. Волосы скрывали шрамы - или почти скрывали. Точно так же он умел использовать тени. Будто всегда знал, как падает на него свет. Столетия практики.

- Не знаю, где они, - ответила я. - Мы только что закончили разговор с Ричардом. Наверное, они решили, что нас надо оставить наедине.

- А надо было? - спросил Ашер. Он глядел на меня, используя шрамы и красоту для контраста, усиливающего эффект. И чем-то он был недоволен.

- А это не твое собачье дело.

Дамиан сел в изножье аккуратно застеленной кровати. Огладил длинными бледными пальцами синее покрывало.

- В этой кровати вы этого не делали.

Я подошла и посмотрела на него в упор, сверху вниз:

- Если еще какой-нибудь вампир или оборотень любого вида вякнет, что чует запах секса, я ему голову откручу!

Дамиан не улыбнулся. Он вообще не был весельчаком, но в последнее время перестал быть таким серьезным. Сейчас он просто сидел и смотрел на меня. Жан-Клод или даже Ашер улыбнулись бы и стали бы меня дразнить, а Дамиан только смотрел на меня, и в его глазах проглядывала сдержанная скорбь - как у другого сдержанный смех.

Я положила руку ему на плечо - при этом мне пришлось отодвинуть локон. Он отдернулся, как от ожога, вскочил и подошел к двери.

Я убрала руку, недоумевая.

- Что с тобой, Дамиан?

Ашер подошел, встал рядом, осторожно положив мне руки на плечи.

- Ты права, Анита. Чем вы занимаетесь с мсье Зееманом - не мое собачье дело.

Я положила ладони на его руки, переплела с ним пальцы. Ощущение его прохладной кожи я помнила. Прислонилась к нему спиной, обняла себя его руками, но мне не хватало роста. Это была не моя память, а Жан-Клода. Когда-то они с Ашером более двадцати лет очень дружили; когда-то давным-давно.

Вздохнув, я стала отодвигаться.

Ашер положил подбородок мне на макушку.

- Тебе нужны руки того, от кого ты не будешь чувствовать угрозы.

Я прислонилась к нему, закрыв глаза, на миг давая ему себя держать.

- Это так приятно только потому, что напоминает чье-то чужое удовольствие.

Ашер нежно поцеловал меня в макушку.

- Ты смотришь на меня сквозь ностальгию воспоминаний Жан-Клода, и потому ты - единственная женщина за двести лет, которая не видит во мне циркового урода.

Я ткнулась лицом в сгиб его руки.

- Ты сокрушительно красив, Ашер.

Он убрал волосы с моей распухшей щеки:

- Для тебя, быть может. - И он, наклонившись, невероятно нежно поцеловал меня в щеку.

Я отодвинулась от него - мягко, почти неохотно. Воспоминания об Ашере были куда проще чего бы то ни было в этой моей жизни.

Он не пытался меня удержать.

- Если бы ты не была влюблена в двух других мужчин, то одного твоего взгляда оказалось бы вполне достаточно.

Я вздохнула:

- Извини, Ашер. Мне не надо было тебя трогать. Это просто... - Я не могла найти слов.

- Ты обращаешься со мной как со старым любовником, - помог мне Ашер. Ты забываешь и трогаешь меня так, как трогала в те времена, когда это всегда был первый раз. За это не надо извиняться, Анита. Мне это в радость. Никто больше не коснется меня так... без напряжения.

- Жан-Клод мог бы, - сказала я. - Это его воспоминания.

Ашер улыбнулся почти скорбно:

- Он верен тебе и мсье Зееману.

- Он тебя отверг? - спросила я и тут же пожалела.

Улыбка Ашера стала ярче, потом погасла.

- Если ты не согласилась бы делить его с другой женщиной, неужто ты действительно стала бы делить его с мужчиной?

Я секунду подумала.

- Да нет. - Я нахмурилась. - Но почему мне хочется за это извиниться?

- Потому что ты делишь со мной и Жан-Клодом воспоминания о Джулианне и о нас обоих. Это был очень счастливый menage a trois, и длился он чуть ли не дольше, чем ты живешь на свете.

Джулианна была человеком-слугой Ашера. Ее сожгли как ведьму те же люди, которые изуродовали Ашера. Жан-Клод не сумел спасти их обоих. И кажется, никто из них не простил этого Жан-Клоду.

- Если я не очень мешаю, то мне нужна еда, - сказал Дамиан. Он стоял у двери, обхватив себя руками, как от холода.

- Так что, мне открыть дверь и крикнуть, чтобы принесли ужин? спросила я.

- Мне нужно разрешение на еду, - ответил он.

Я нахмурилась от этой формулировки, но сказала:

- Пойди найди кого-нибудь из наших ходячих доноров и угостись. Но только из наших - мы не имеем права здесь охотиться.

Дамиан кивнул и выпрямился. Я ощущала его голод, но это не от голода он горбился.

- Я не буду охотиться.

- Вот и хорошо.

Он замялся, держа руку на дверной ручке. Стоя спиной ко мне, он тихо спросил:

- Можно мне пойти поесть?

Я глянула на Ашера:

- Это он к тебе обращается?

Ашер покачал головой:

- Не думаю.

- Да, конечно, иди.

Дамиан вышел, оставив дверь чуть приоткрытой.

- Что с ним творится последнее время? - спросила я.

Ашер улыбнулся:

- Наверное, это вопрос к нему, а не ко мне.

Я повернулась:

- Ты не хочешь ответить или не можешь?

Он улыбнулся, и у него была очень гибкая мимика, даже рубцовые участки двигались свободно. Ашер обращался к хирургам-косметологам в Сент-Луисе. Конечно, никто из них не имел опыта лечения рубцов от святой воды у вампира и не знал, получится ли что-нибудь, но доктора выражали надежду - правда, осторожную. До первой операции еще предстояли месяцы.

- Дело в том, Анита, что страхи бывают очень личные.

- Ты хочешь сказать, что Дамиан меня боится?

Я даже не пыталась скрыть удивление в голосе.

- Я хочу сказать, что если ты хочешь услышать ответ, обратись прямо к нему.

Я тяжело вздохнула:

- Этого мне только не хватало. Сложностей с еще одним мужчиной.

Ашер засмеялся, и смех пробежал по моим голым рукам как прикосновение, образуя гусиную кожу. Только еще один вампир умел на меня так действовать Жан-Клод.

- Перестань! - потребовала я.

Ашер поклонился, низко и размашисто:

- Мои самые искренние извинения.

- Перестань дурачиться и иди есть. Кажется, вервольфы планируют на сегодня то ли вечеринку, то ли церемонию.

- Один из нас все время должен быть возле тебя, Анита.

- Я слыхала ультиматум Жан-Клода, - сказала я, не пытаясь скрыть удивления. - Ты думаешь, он действительно тебя убьет, если со мной что-то случится?

Светлые-светлые глаза Ашера были очень серьезны.

- Твоя жизнь значит для него больше моей, Анита. Иначе он был бы в моей постели, а не в твоей.

В этом был смысл, но все же...

- Убить тебя собственноручно - это для него значит убить что-то в себе.

- И все же он это сделает, - сказал Ашер.

- Зачем? Потому что обещал сделать?

- Нет. Потому что не сможет избавиться от мысли, будто я дал тебе умереть в отместку за тот случай, когда он не сумел спасти Джулианну.

А, вот что. Я открыла рот, собираясь еще что-то сказать, но тут зазвонил телефон. Дэниел говорил тихо и растерянно на фоне музыки-кантри.

- Анита, мы в "Веселом ковбое" на главном хайвее. Можешь подъехать?

- Что случилось, Дэниел?

- Мать выследила женщину, которая обвинила Ричарда. И решила заставить ее перестать лгать.

- Они уже дерутся? - спросила я.

- Пока орут.

- Ты тяжелее ее на сотню фунтов, Дэниел. Перебрось ее через плечо и вытащи поскорее. Она только все портит.

- Она моя мать, я не могу.

- Блин! - с чувством сказала я.

- Что случилось? - спросил Ашер.

Я покачала головой.

- Дэниел, я приеду, но ты просто слабак и трус.

- Я готов убрать всех ребят в этом баре, но не ее, - ответил он.

- Если она устроит скандал по полной программе, тебе может представиться такая возможность. - Я повесила трубку. - Поверить не могу.

- Во что? - снова спросил Ашер.

Я объяснила как можно быстрее. Дэниел и миссис Зееман остановились неподалеку в мотеле - Ричард не хотел, чтобы они жили в пансионате в окружении такого количества оборотней. Теперь я пожалела, что мы не стали держать их ближе к дому.

Хотелось бы сменить заляпанную кровью блузку, но не было времени. Ни минуты покоя грешнику.

Но самая трудность была в другом - что делать с Ричардом. Он захочет броситься на помощь, а мне никак не надо, чтобы он оказался поблизости от мисс Бетти Шаффер.

По закону он имел бы право войти в бар и сесть рядом с ней. Приказа суда держаться от нее подальше не было. Но если шериф сообразит, что из города мы не уезжаем, он воспользуется любым предлогом засадить Ричарда за решетку. И вряд ли во второй раз Ричарда встретят там так же мило, как в первый. Поставленная засада сработала против ее организаторов, и они будут разъяренными и злыми. На этот раз они могут нанести Ричарду повреждения. Да и мать его тоже может пострадать. Так, значит, мне придется малость побеседовать с Шарлоттой Зееман. Если подумать, я начинала понимать Дэниела: лучше драться против всего бара, чем беседовать с его матушкой. Она хотя бы не будет никогда моей свекровью. Если мне придется сегодня ее стукнуть, то эта мысль почти утешительна.