Забытая башня - Веда Талагаева

— Зеркало. Опять, — прошипела тень свистящим шепотом, — Я ненавижу эти волшебные стекла. От них одни неприятности.

— Но оно только что поспособствовало нашей встрече, — Эверонт склонил голову с несвойственным ему почтением.

— Я не нуждаюсь ни в каких встречах, — холодно возразила тень и гордо выпрямилась, закрыв собой половину зала, — Ты темный эльф, так? Что тебе от меня нужно?

— Ваша сила, ваш могучий темный дух, — напрямик ответил Эверонт, хотя лицо его застыло от напряжения, а дыхание почти замерло.

Тень скрипуче рассмеялась. Эверонт молча смотрел на нее, его бесцветные глаза сверкали мрачной решимостью.

— С чего ты взял, что я отдам мою силу первому встречному и вдобавок эльфу? — спросила она, — Какой мне в том прок? Моей силы мало даже мне самой.

— Вашей силы достанет, чтобы я смог закончить начатое. Вам же необходимо окрепнуть, чтобы заново возродиться в телесном облике, — ответил Эверонт.

По мере того, как разговор продолжался, самообладание все больше возвращалось к нему, и голос владыки темных эльфов звучал все более самоуверенно:

— Я могу устроить так, что вам представится возможность отправиться в тихое и безопасное место, где вы будете копить свое новое могущество для успешного возвращения. Как несколько лет назад.

— М-м? — тень в шипящем голосе тени звучала насмешливая ирония, но она с любопытством подалась вперед.

Видя это, Эверонт едва заметно усмехнулся уголком бледного рта.

— Именно так, Ваше темное могущество, — он снова с почтением склонил голову, — Вы сможете обрести былое величие, а также с моей помощью увидеть конец своих врагов.

Ночь казалась бесконечной. Тяжелые облака цеплялись за шпиль башни, окружая ее сгустками серо-черного тумана. В гулкой тишине пустого зала слышны были лишь два негромких голоса, похожих на шипение двух змей.

— Хорошо, — сказала тень, скрестив руки на груди, — Ты получишь то, о чем просишь. Но только в том случае, если исполнишь обещанное.

— Я выполню обещание немедленно, — твердо ответил Эверонт, беспечно откидываясь в кресле, — Гонец отправится на Роорвинд, не дожидаясь рассвета.

— Да будет так, — тень склонила голову, накрытую капюшоном в знак согласия, — Но сначала, — ее голос стал глухим и хриплым от клокотавшей в нем ненависти, — Покажи мне его!

Король Налдар полностью сдержал свое слово. В замке Манифар путников с севера устроили со всеми удобствами. После сытного ужина все разошлись в приготовленные им теплые покои. Ночь была тиха и безмятежна за надежными стенами крепости. Но Орн долго не мог уснуть. Мягкая постель в комнате, которую он делил с Ноком и Евгленом, казалась ему не удобной и жесткой. Демон долго ворочался на своем ложе, слушая, как ровно дышит во сне молодой воин Крылатого Льва и сладко похрапывает гном. Потом долго стоял у окна, глядя поверх крепостных стен на заснеженные просторы ночной степи. Орн пытался прогнать тягостное чувство, откуда ни возьмись, возникшее на душе. Но оно не уходило, превращаясь в смутную тревогу, растущую час от часа. Наконец, демон забрался в высокое деревянное кресло, обтянутое кожей и задремал, забывшись зыбким, тяжелым сном. Орн переворачивался с боку на бок на неудобном для ночного отдыха сидении. Во сне ему казалось, что призрачные силуэты с мрачными очертаниями обступают его со всех сторон, склоняются над креслом. Они дышали в лицо тленом и холодом, по его груди, казалось, скребли цепкие когти. Демон болезненно морщился. Зловещие тени скользили рядом, касаясь его краями одежд. Он слышал невнятный, неразборчивый шепот. Шепот этот шел издалека, он нарастал и постепенно превратился в один-единственный свистящий, как ледяной ветер, голос.

— Предатель! Предатель!

Орн запрокинул голову на спинку кресла и закусил губу. На его висках выступили капельки пота. Его товарищи по-прежнему крепко спали. Никто из них не видел, как скользнула в сторону драпировка на стене, и в темноте тускло блеснуло зеркало, установленное перед тазом для умывания. Нереальный темный отсвет зародился в глубине безобидного домашнего стекла. Из него в комнату смотрела громадная тень, которую отбрасывала фигура в бесформенном балахоне. Тень, казалось, склонялась над креслом, в котором метался спящий Орн. Она простиралась над всей комнатой и падала на лицо демона. Он тяжело дышал и мотал головой.

— Предатель! — глухим шепотом повторила тень, — Предатель!

Орн мучительно застонал. Храп гнома внезапно оборвался. Нок подскочил на кровати и сонно потер глаза. Как и большинство жителей подземных пещер, он хорошо видел в темноте. В бледном звездном свете Нок с удивлением разглядел, что его друг демон спит, сидя в кресле, и услышал его прерывистое беспокойное дыхание.

— Орн! — позвал Нок громким шепотом, поднимаясь и спуская ноги с кровати, — Что с тобой?

Не успел гном подойти к креслу, как демон вздрогнул всем телом и открыл глаза, дико озираясь.

— Приснился страшный сон? — с сочувствием спросил Нок, — Не мудрено — ты уснул в таком неудобном месте. Вон, лег бы лучше, а?

Гном указал на пустую кровать демона. Орн отрывисто замотал головой. Его дыхание все не успокаивалось.

— Она была здесь. Она смотрела на меня.

— Кто? — чувствуя испуг друга, Нок опять невольно перешел на шепот.

Орн прикрыл глаза и облизнул пересохшие губы.

— Темная госпожа.

В третий час после полуночи, в самое глухое и страшное время ночи из ворот одинокой башни выехал всадник. Едва тяжелые створки ворот сомкнулись за его спиной, всадник послал своего черного коня в галоп. Ветер взметнул полы его широкого плаща цвета ночного мрака. Под плащом на груди гонец вез спрятанную в кожаный футляр граненую фляжку из черного стекла, плотно закрытую пробкой острой конической формы. До рассвета было еще далеко. Гонец повернул на восток, в поисках дорог, ведущих к побережью Ильраана, за которым открывался морской путь на далекий остров Роорвинд.

Никто не мог объяснить отчего, но по утру путники проснулись с тяжелым сердцем. Эзельгер был бледен больше, чем обыкновенно бывают бледны эльфы, светлокожие от природы. Его серые глаза излучали тревогу, причину которой никто не понимал. Один только Нок бросал на приятеля сочувственные взгляды. Подавленным выглядел и Элиа. С самого момента пробуждения он хранил молчание и, не смотря на уговоры Кадо, почти ничего не съел за завтраком. Настроение этих двоих передалось и остальным. Серьезными и печальными путники собрались покинуть Манифар. Когда к отъезду было все готово, к Вернигору подошел Роальд из Таладара и отозвал его в сторону.