Топить их всех! - Сергей Зверев

Вопросительная гримаса Азариаса не застала министра Набука Вабанда врасплох.

– Они уже в дороге.

– Очень хорошо.

Чтобы скоротать время ожидания, всенародно избранный ткнул бамбуковым удилищем коренастого пленника в голый живот:

– Какое преступление ты совершил?

Толстые губы дрогнули.

– Ваше Высокопревосходительство, я всего лишь…

– Говори правду. Ведь я строг, но справедлив. – Лулу сверлил взглядом переносицу несчастного. – Только я имею право выносить помилование.

При этом диктатор скромно умолчал, что ни разу еще не воспользовался этим правом, все прошения о помиловании отклонялись им с завидным постоянством.

– Меня взяли пограничники на границе с Танзанией. – Коренастый опустил плечи.

– Хотел удрать за границу? – Губы плотно сомкнулись, блеснули белки глаз.

– У меня там родственники.

– Этого одного достаточно, чтобы подозревать тебя в государственной измене. Человек, у которого есть родственники за границей, не может в полной мере любить свою родину. И что сделали с тобой пограничники?

– Они заставили меня съесть полную миску земли.

Недоуменный взгляд президента замер на пленнике.

– Это инициатива снизу, – вставил министр внутренних дел Набука Вабанда. – Так ваши доблестные пограничники учат предателей любить родную землю.

– Похвально. – Всенародно избранный почесал волосатую грудь, запустив пятерню под рубашку. – Надо, чтобы все силовые министерства применяли подобный метод воспитания к пленникам. Приятно слышать, что мои чаяния совпадают с чаяниями народа.

– Непременно сделаем, – осклабился Набука Вабанда.

Узнать, в чем провинились остальные темнокожие пленники, президенту не удалось. У министра запиликала рация, и он, лишь приложив ее к уху, тут же радостно доложил:

– Приехали.

– Пусть введут. – Лулу поудобнее устроился в шезлонге.

Под шуршание мраморного щебня во внутренний дворик ввели капитана, судового врача и еще двух членов экипажа контейнеровоза «Новочеркасск». Самые страшные синяки люди министра «заштукатурили» пудрой. Правда, искать ее в стране, населенной исключительно темнокожими, пришлось долго. В конце концов ее раздобыли у француженки – жены одного из чиновников Министерства экономики.

– Ну, – Азариас Лулу сдвинул брови, – я жду признания. – Он прощупал взглядом каждого из членов русской команды.

Капитан сухогруза молчал, молчали и его товарищи. Из бассейна доносились всплески голодных крокодилов.

– Упорствуют, – вставил министр внутренних дел. – Мои люди сделали все возможное, чтобы освежить им память, но они были настолько пьяны, что не могут вспомнить, как все случилось на самом деле.

Холуи из свиты согласно загудели. Но по гулу нельзя было определить настроение толпы. О точной цели, с какой привезли русских в резиденцию, оставалось догадываться. Сомнения развеял сам президент.

– Жаль. – Он тяжело поднялся из шезлонга, разобрал удилище на колене, самую толстую, полутораметровой длины часть его сжал в руке. – Когда человек умирает, не сознавшись в своих преступлениях, его душа не присоединяется к духам предков. А между тем у вас был шанс.

– Нам не в чем сознаваться, – негромко проговорил капитан, – раньше или позже вам придется нас выпустить. Наша страна сделает все возможное…

– Ваша страна, – ухмыльнулся президент, – она уже сделала все возможное, чтобы отказаться от вас. Кому нужны извращенцы и моральные уроды?

Всенародно избранный подошел к краю бассейна, счастливо прижмурился, отчего стал похож на жирного черного кота.

– С кого начнем, Ваше Высокопревосходительство? – подал голос министр внутренних дел.

Диктатор изобразил глубокую задумчивость. Затем нежно посмотрел на крокодилов:

– Мои хорошие, мои красавцы зелененькие. Проголодались? Мясо белых – редкий деликатес, сам знаю. Готовы к праздничному ужину по случаю Дня независимости?

Если зайца долго стучать по голове, то в конце концов его можно научить зажигать спички. Земноводные, хоть и не отличались особой сообразительностью, но регулярное повторение ритуала кормления в резиденции приучило их делать нехитрое умозаключение: появление пленников и ласковый голос хозяина обещали сытный обед. После чего можно было вновь прикидываться «бревнами». Крокодилы залязгали челюстями и дружно устремились к бортику бассейна. Более сильные беззастенчиво оттесняли молодых.

– Начнем мы с… – Азариас оценивающим взглядом прошелся по пленникам, задержал взгляд на Алексее Флерове.

Охранники резиденции принялись выстраивать пленников в шеренгу. Полутораметровая бамбуковая палка описала в воздухе дугу и уперлась в грудь судовому медику.

– Шаг вперед, – скомандовал министр Набука Вабанда.

Президент выразительно посмотрел в бассейн, после чего бамбук коснулся руки капитана.

– И ты – шаг вперед!

Удар прикладом в спину заставил Флерова сделать этот самый нелегкий шаг. Затем вперед вывели двух темнокожих.

Выдержав долгую паузу, Лулу кивнул на африканцев:

– Давайте начнем с этих.

Охранники подхватили под руки двоих – упирающегося нарушителя границы и его темнокожего соседа, поставили их на бортик бассейна. Крокодилы в предвкушении пиршества кружили, с азартом ударяя хвостами по воде. Лулу самолично столкнул пленников палкой. Голодные, раззадоренные рептилии бросились к несчастным. Того, что происходило на глубине, никто уже не мог рассмотреть – вода мгновенно окрасилась алым цветом. Капитан сухогруза боялся посмотреть на товарищей, он сильно сжал кулаки, натянул цепочку, сковывающую браслеты, наручники глубоко врезались в запястья. Судовой доктор, стоявший в первой шеренге, побледнел, плотно сжал веки и принялся шептать что-то вроде импровизированной молитвы. Он слышал, как мимо него проволокли очередную жертву, но найти в себе силы – узнать, свой это или африканец, не смог. Короткий вскрик отозвался эхом во внутреннем дворике и сменился плеском воды.

Алексей Флеров так и не отвел взгляда от двух охранников, ожидающих приказа диктатора. Африканцы смотрели на него безо всяких эмоций. Капитан должен был стать всего одной из жертв диктатора…

…когда ужасные звуки, доносившиеся из бассейна, поутихли, судовой доктор рискнул открыть глаза. Темнокожие пленники исчезли, о них напоминали только розовые капли воды, выплеснувшейся на бортик бассейна. Министр внутренних дел, президент и свита словно забыли о русских. Лишь охрана издалека наблюдала за ними.

– Уроды, – беззвучно выдохнул судовой медик и повернул лицо к Флерову.

Капитан облизнул пересохшие губы.

– Держись, док.

– А может, во всем признаться? – прошептал медик. – Дикие люди – дети джунглей. Ну их к черту. Жизнь одна.

Флеров еле стоял на ногах после пыток жаждой и зноем, но старался держаться.

– А потом что? – прохрипел он.

– Главное – живыми остаться.

– Думаешь, после признания он нас выпустит?

– А что…

– Заимеют кассету, и тогда уж нас точно прикончат, чтобы не выдали его подлый обман. Надо держаться до конца.

– А если все же выпустят?

– Дело не в личном спасении и не в нашей репутации, а в престиже страны. Не хочется ронять честь флага и флота. Как потом людям в глаза смотреть, если признаемся, что русские моряки во время выхода судна из порта предаются педофилии и пьянству.

Медик не стал спорить с капитаном.

Раскаленное солнце висело прямо над головами подводников. Волны, прорезаемые носом подлодки, заливали настил, прокатываясь под фальшивым бортом из гибких световых панелей. Трепетал, выгибался на ветру парус из простыней. Илья Георгиевич Макаров глянул под ноги, вся его тень сжалась в небольшое пятно и лишь чуть-чуть выступала за пределы носков и каблуков ботинок.

– Старпом, мы с тобой сейчас, как призраки или вампиры, даже теней не отбрасываем.

Николай Даргель не склонен был к шуткам. Даже в обычной, штатной ситуации он всегда сохранял серьезный вид. Старпом лишь обозначил короткую сдержанную улыбку, давая понять, что шутку понял.

– На экваторе всегда так, – тихо проговорил он.

– Приходилось раньше бывать?

– Бывать – был, но только в подводном положении.

– Не бойся, старпом, праздник Нептуна по поводу пересечения экватора устраивать не собираюсь. Нам еще не раз переходить эту воображаемую линию.

Мини-субмарина на полной скорости шла в нейтральных водах к заданному квадрату. Локаторы работали в пассивном режиме, фиксируя лишь источники излучения. Во-первых, не стоило лишний раз «светиться», во-вторых, мощное излучение с парусно-моторного барка наверняка бы насторожило операторов береговой охраны.

– А вот и наша плавбаза, – прищурившись, произнес командир и поднес к глазам бинокль.

На горизонте прорисовался неприглядный, громоздкий силуэт плавучей ремонтной базы, к которой «Макарову» и предстояло подойти. Оператор тут же зафиксировал мощный импульс локатора, направленный на мини-субмарину. Командир «Макарова» понимал, что люди, ожидающие подлодку, недоумевают, какого черта к плавбазе направляется бот под чужим флагом. Однако прояснить ситуацию, послав радиосигнал, не мог.