Черная Пустошь - Андрей Ливадный

Подсознательно Дитрих полагал, что весь технос в радиусе нескольких километров уничтожен либо обезврежен, хотя бы на время. Удары плазменных ракет, объемные взрывы и густо засеянные по площади генераторы электромагнитного импульса нанесли скоргам тяжелейший удар, открыв группам зачистки свободный доступ в опаснейшее из аномальных пространств Пятизонья.

Осматриваясь, он внезапно увидел Аскета. Сталкера не задела его пулеметная очередь. Укрывшись по другую сторону нагромождения камней, обезопасив себя от флангового огня, он снайперским огнем выводил из строя боевые машины.

«Н-капсулами стреляет!…» — догадался Дитрих.

Один из «Скаутов», опрокинувшийся, изрешеченный снарядами, скатился по склону и чадно дымил у основания возвышенности, четыре его собрата, только что расстрелявшие инфицированную машину, тупо подставились под снайперский огонь, получив по н-капсуле в уязвимые места, не полностью прикрытые активным пластиком.

Один за другим они остановились. Сложные роботизированные комплексы не получили видимых повреждений, и бойцы группы зачистки не сумели правильно истолковать факт их внезапной остановки. Дитрих перевел взгляд на подбитого, дымящегося «Скаута» и похолодел.

Из множества пробоин с тихим, неслышным из-за грохота извержений треском выпрастывались длинные, жадно шарящие по броне серебристые усики. Еще секунда — и под слоем активного пластика, отшелушивая его, пробежали замысловатые металлизированные узоры, похожие на разводы инея.

Все замерло.

Бойцы группы зачистки оцепенели, на миг растерявшись, а секундой позже длинная очередь из «ИПК» хлестнула по гребню возвышенности, щедро засеивая его н-капсулами.

Скорги, давно ждущие своего шанса на размножение, не теряли ни мгновения. Из ртутных брызг прямо на глазах оцепеневших спецназовцев внезапно начали появляться серебристые ростки, они сплетались между собой в тонкое, невесомое, стелящееся вдоль обугленной земли кружево, расширяясь симметричными пятнами округлой формы.

Командир группы первым пришел в себя. Замешательство длилось не более нескольких секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы стремительно растущие паутинки, цепляющиеся за каждую неровность почвы, почти дотянулись до его ноги.

Нервы офицера не выдержали.

Одно дело просматривать видеоматериалы, сидя в комфортабельном информатории, и совершенно иное — наблюдать, как серебристая проказа тянется к тебе, ощущать глухие удары сердца, чувствовать, как кровь приливает к лицу от мгновенных мысленных ассоциаций — словно призраки всех виденных на записях сталтехов сейчас собрались вокруг, заглядывая в полные ужаса глаза командира спецгруппы, пялясь на него через полупрозрачное забрало, усмехаясь, шепча: «Еще секунда — и ты наш!…».

Рассудком он понимал, что броня, защищенная слоем активного пластика, должна выдержать прикосновение тонких, будто волос, побегов нарождающихся металлорастений, но разум уже утратил власть над поступками — офицера охватила паника, сталкер, импульсный пулемет которого был снаряжен н-капсулами, казался демоном, исчадием отчужденных пространств, вступать в схватку с которым означало бы подписать себе смертный приговор.

Вырвав из подсумка плазменную гранату, офицер метнул ее в серебрящееся кружево, одновременно выкрикнув:

— Все назад! Отходим!

Когда гребень возвышенности поглотила вспышка плазменного разрыва, Аскет, мысленно отсчитав несколько секунд, достаточных, чтобы над головой пронесся жаркий, упругий вал ударной волны, вскочил на ноги и побежал к ненадежному, шаткому мостику, перекинутому через огнедышащий разлом.

Он действовал стремительно и целеустремленно.

Удар, нанесенный по Пустоши, многое поставил на свои места, наглядно и болезненно показав большинству сталкеров, что они уже отделены от понятия «цивилизация» и являются частью отчужденных пространств.

Возврата к прошлому нет. Их мир находится здесь. Без вариантов. И жить, и погибать они будут рука об руку с техносом.

«Вот только исчадия скоргов об этом не осведомлены…» — подумал Аскет, боковым зрением уловив, как на злополучной возвышенности, у края остекленевшей, истекающей жаром воронки вновь появились фигуры солдат.

Они отступали, ведя беспорядочный огонь, затем один споткнулся, взмахнув руками, упал, покатившись по склону, остальные залегли, отстреливаясь, и сталкер остановился, но не затем, чтобы понаблюдать за боем между группой зачистки и крупным бронезавром. Мью-фон Аскета внезапно уловил сигналы обмена данными между коммуникационными устройствами солдат и спутниками, находящимися над Пустошью.

На ходу меняя магазин «ИПК», он короткими перебежками устремился назад, туда, где у подножия возвышенности застыли опутанные металлическими побегами «Скауты».

Труп, скатившийся по склону, являлся законной добычей техноса, к нему сквозь наслоения горячего пепла уже тянулись жадные серебристые усики, но сталкер оказался проворнее. Активировав боевые импланты, он нанес упреждающий удар, остановивший жадное стремление одной из колоний диких скоргов завладеть очередным носителем.

Узконаправленный поток излучения, резанувший по молодым побегам, не сжег их, но заставил отпрянуть, извиваясь, словно они были способны испытывать некий эквивалент боли.

Удар, нанесенный сталкером, дал ему лишь небольшую фору.

Добежав до застывшего в безвольной позе тела, Аскет с усилием перевернул его и, игнорируя огромную рану в груди солдата, бегло осмотрел его экипировку.

«Ага… Есть…». Он быстрыми движениями отсоединил от бронекостюма несколько универсальных, легко заменяемых блоков и, ни секунды не медля, ринулся назад.

Бой у возвышенности разгорелся с новой силой, видимо, бронезавр получил серьезные повреждения ходовой части и теперь отстреливался из башенного орудия, пока скорги восстанавливали его двигатели.

Аскет, на которого никто больше не обращал внимания, стремительно преодолел шаткий мостик и, обернувшись, дал очередь из «ИПК», обрушив ненадежную конструкцию в истекающий жаром разлом.

— Дитрих! — негромко произнес он. — Вылезай. Заставишь искать — будет хуже.

Никто не отозвался на угрожающий призыв, и Аскет, памятуя об очереди, которую выпустил по нему егерь, мысленно пожал плечами — вольному воля. Найду — убью, как и обещал.

Дитриха он обнаружил за грудой обломков различных металлоконструкций, сметенных взрывными волнами к невысокому, торчащему из праха скальному выступу.

Намерение прибить егеря и тем самым покончить хоть с этой проблемой не нашло немедленного выхода.

Аскету помешали два обстоятельства. Во-первых, Дитрих валялся без сознания, совершенно беспомощный, а во-вторых, в небе над Пустошью внезапно появились мерцающие полосы зеленоватого света, похожие на сполохи полярного сияния — верный признак грядущей пульсации Узла.

Принимать решение в подобных ситуациях следовало немедленно.

Предвестники очередного катаклизма никогда не лгали, но определить, сколько времени осталось до спорадического возмущения гипертоннелей, связывающих отчужденные пространства, было практически невозможно.

Сталкер, замешкавшийся на поверхности, не отреагировавший на признаки близящегося катаклизма, рисковал навек исчезнуть из нашего мира либо быть выброшенным пульсацией в иные регионы Пятизонья.

Аскета ни один из вариантов не устраивал. Укрыться от пульсации можно только под землей. Почему так — доподлинно неизвестно, но доказано практикой.

Несколько секунд Аскет смотрел на безвольное тело Дитриха, затем, прекратив внутренний спор, закинул «ИПК» за спину и, взвалив на себя егеря, быстрым шагом направился к разрушенной опоре моста, подле которой сила объемного взрыва вытолкнула наружу фрагмент перекрытия, открывая доступ в подземную часть уничтоженной постройки техноса.

Для чего скорги выстроили подземные этажи, насколько там безопасно, Аскет понятия не имел, но зеленоватое мерцание уже охватило половину обозримого небосвода, и выбора, по большому счету, у него все равно не было.

Глава 4

Объединенный штаб группировки изоляционных сил.

Кабинет генерала Шепетова

— Они ударили по техносу!

Шепетов, мрачно наблюдавший за картиной, транслируемой со спутников, промолчал.

Какой смысл отвечать на реплики, когда и так все видно?

Вопрос в том, что делать?

Центр молчит. Они там ослепли, оглохли или…

Словно в ответ на злые мысли генерала, заработал защищенный канал связи.

Воздух сгустился, формируя голографическое изображение.

— Иван Андреевич, докладывай.

Шепетов взглянул на президента. Вид у того был такой же — усталый, злой.