Девочка и ветер - Драган Мияилович

Ивана сначала смотрела на нее ничего не выражающим взглядом, а потом зло отрезала:

– Чего тебе от меня надо? Следишь за мной и все хочешь знать. С кем я, где, что делаю… Пойми ты, наконец, что я – взрослый человек и у меня своя жизнь. Я же тебя ни о чем не спрашиваю!

– Кто же тебя будет спрашивать, если не я? Я – твоя мать. Было бы лучше, если бы и ты вела себя как мать, а не так. Бросила Ангелину, потеряла всякую родительскую ответственность перед ней. Как тебе не стыдно!

– Пусть тебе будет стыдно! Каждый твой кусок у меня в глотке застревает! – взвизгнула Ивана и, перебросив через плечо джинсовую куртку, вылетела на улицу.

Оставшись одна после ареста Стефана, мучимая чувством безнадежности и скуки, в дурном настроении, страдающая от бессонницы и наркотиков, Ивана в это время сближается с косовским албанцем Адемом, с которым встречалась время от времени. Он покупал ей наркотики, а поскольку ей нечем платить, предложил работать на него, продавая наркотики в розницу. Он все чаще стал навещать ее, и со временем между ними установились близкие отношения.

Вначале Ивана боялась, что ее поймает полиция, а потом привыкла. Ее телефонная книжка была исписана номерами телефонов людей, половину из которых любой более-менее серьезный полицейский мог поместить по ту сторону колючей проволоки. Живя в своем невротичном мире и судорожно борясь за спид или что-нибудь посильнее, она вообще не замечала разницы между криминалом и нормальными людьми. В мире, где царит недоверие всех ко всем, где любой готов за грамм «беленького» продать самых близких, жить невозможно. Обмануть здесь значит быть успешным. Так и Ивана добавляла в кокаин или героин разрыхлитель теста, поэтому кое-что перепадало и ей.

Адему неожиданно пришла в голову сумасшедшая, но, по его мнению, отличная идея. Зачем с ней канителиться, когда можно на ней подзаработать? Он начал водить ее на ужины, в ночные клубы и другие места, где она, за неимением денег, никогда не бывала и даже не догадывалась, что они существуют. Со временем Адем втерся к ней в доверие, а ей нравилась его компания. Он даже подарил ей золотое кольцо, которое Ивана восприняла как знак их помолвки.

Было начало мая, когда он удивил ее предложением поехать ненадолго отдохнуть. За последние семь лет Ивана только один раз была на море, с Магнусом Петершоном, о чем она всегда с радостью вспоминала, и новый случай упускать не собиралась.

– Мы съездим на пару дней в Приштину, навестим моих родителей, а потом – на море в Черногорию. У меня родня в Улцине, нам это обойдется недорого. Согласна?

Она повисла у него на шее и страстно поцеловала.

– Когда едем?

– На следующей неделе.

– Ты великолепен! – шепнула она ему на ухо, ласково высвобождаясь из его объятий.

XX

В приштинский аэропорт они прилетели где-то в пять пополудни. Их встретил Исмет Хоти, о котором Адем сказал, что это его двоюродный брат. Они сердечно поздоровались, обнимаясь и потряхивая друг друга за плечи, Иване показалось, что это длится целую вечность. Потом Исмет обратился к ней на плохом английском:

– Welcome to Kosovo![29]

Ивана изумленно смерила его взглядом с головы до пят. Большеголовый, с густыми, коротко остриженными волосами, твердой, почти квадратной челюстью, небритый, он сразу же вызвал в ней какое-то неприятие.

– Ты не знаешь сербский?

– Маленький сербка?! Ха-ха-ха! Нье говорю сербский. Нье знаю.

Выйдя из здания аэропорта, они направились к ближайшей стоянке, где их ждал черный «ауди». Ивана села на заднее сиденье, а Адем впереди. Все время он и Исмет шумно разговаривали на непонятном ей языке, громко смеясь. Иногда она замечала, как Исмет похотливо смотрит на нее в затемненное зеркало заднего вида. Ей было неприятно, и она прятала глаза, рассматривая пейзаж за окном. Женщина ощущала какую-то дрожь перед его холодным взглядом, а некий внутренний голос предупреждал, что от этого человека лучше держаться подальше.

– Адем, молодец! Умеешь выбрать стоящее. Всегда привозишь качественный товар.

– Это моя работа. У меня деловой нюх, я одарен умением выбирать самое лучшее.

– Kinemi с́ijetSrb[30]! Ха-ха-ха, – задохнулся от смеха Исмет.

– Знаешь, сколько я на нее бабок потратил, пока не привез сюда?

– Понимаю. Все получишь сполна и в натуре, как всегда. И мой товар первоклассный. Героин высокого качества, афганец.

Перед глазами Иваны сменялись заботливо обработанные поля и заповедные леса с густыми грабовыми чащами, перетекающими в пшеничные поля цвета старого золота. Колосья в ожидании жатвы колыхались под дуновением ветерка и сгибались в поклоне. Большие, еще неоштукатуренные и недостроенные дома краснели в густой зелени. Каждый был обнесен высоким забором, за которым пряталась таинственная и неизвестная жизнь и провинциальный быт его обитателей. Слева и справа от дороги на зеленых лугах пастухи пасли стада овец, а у самой обочины шоссе паслись коровы, наблюдая за пыльными автомобилями и провожая их слезным, равнодушным коровьим взглядом. Дорога была неровной, они постоянно налетали на ямы, которые Исмет, резко притормаживая, пытался объехать, но это удавалось ему с трудом. Из-за одного поворота они чуть не наехали на группу рабочих в синих, выцветших рабочих куртках, которые рыли водоотводный канал у самой обочины. Один из них, опершись на черешок лопаты, ленивым взглядом наблюдал, как остальные, стоя до пояса в канаве, выбрасывают жирную землю направо и налево. Исмет заметил его лишь в последний момент и опытным маневром избежал трагедии, проехав на миллиметр от него. Окаменев от страха, рабочий рефлексивно отступил назад и по инерции или из-за скользкой грязной земли под резиновыми сапогами стремглав упал в канал к потным собратьям.

– Cipsanona![31] – взбешенно заорал он, стряхивая грязь с рыжих кудрявых волос, а черный «ауди» уже исчез вдалеке.

Приехав в город, Ивана заметила, что на улицах полно народу, особенно молодежи. По обеим сторонам тротуара двигалась река прохожих, волнуясь и сталкиваясь, напоминая цветной людской муравейник, на который кто-то неосторожно наступил. И на дороге царила настоящая рашомониада[32]. Казалось, все, что двигалось на двух или четырех колесах, собралось здесь и оккупировало улицы Приштины, стремясь добраться до центра или выскользнуть из него. Здесь были и дорогие автомобили, лакированные бока которых сияли под косыми лучами послеполуденного солнца и на чьих задних сиденьях вальяжно развалились бывшие руководители УЧК[33], а сейчас – влиятельные бизнесмены и предприниматели, занимающиеся в основном наркотиками и торговлей белыми рабами. Были здесь и расшатанные грузовички, груженные арбузами и перцами, мопеды, велосипеды и телеги с запряженными конями. После стольких лет Ивана снова увидела ослика, впряженного в маленькую тележку с резиновыми колесами, хозяин оголтело охаживал его разукрашенным бичом по худым бокам, пытаясь направить в транспортную колею, но осел упрямо упирался.

Проехав рядом с отелем «Гранд», они повернули налево, потом прямо, свернули направо и остановились перед желтым двухэтажным домом, над входом красовалась большая светящаяся вывеска, мигая крупными буквами: NIGHTCLUBILIRIYA.

– Выходи, мы приехали, – сказал ей Адем, открывая дверцу.

– Что это? – Ивана, прочитав рекламу, вопросительно посмотрела на него.

– Это клуб Исмета. Выпьем чего-нибудь здесь и перекусим.

Он взял сумку с ее вещами и, подхватив ее под руку, повел к двери.

– А твои вещи? Почему ты их оставил в машине?

– Мне надо будет потом на десять минут отскочить к одному приятелю, передать ему кое-что, он просил купить для него.

Они вошли в полутемное помещение. Иване понадобилось какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте, прежде чем она начала различать контуры мебели и окружающий ее интерьер. Посередине чернел массивный бильярдный стол. За стойкой бара бармен расставлял по полкам над головой вымытые бокалы чашами вниз, поэтому со стороны казалось, что они просто висят в воздухе. В левом углу, освещенном приглушенным светом, струящимся из-под синего абажура, тихо переговаривались несколько девушек. Они были полуодеты и очень бледны, или Иване просто так показалось из-за воскового отсвета и легкого колыхания теней в полутьме клуба. На их ничего не выражающих лицах выделялись только губы, вульгарно, вызывающе накрашенные красной помадой.

– Вот прибыла новенькая!

Их перешептывание не дошло до слуха Иваны. Исмет выбрал стол напротив барной стойки и, поманив указательным пальцем официанта, попросил обслужить их.

– Ljatif, bjen di ska me pi?[34]

Приказной тон Исмета ясно дал понять, кто здесь хозяин:

– Мне – пиво, Адему – лозу[35], а ты, what do you want?[36] – обратился он к Иване, ущипнув ее за щеку.

– Я буду кока-колу и виски со льдом, – ответила Ивана, оттолкнув его мясистую руку.

Адем с Исметом о чем-то разговаривали, а Ивана незаметно поглядывала на девушек, пытаясь разгадать, чем они на самом деле занимаются. Адем резко встал из-за стола и с вымученной улыбкой, нагнувшись через стол, шепнул Иване на ухо: