Кровь, паръ и сталь. Охотничий лагерь - Mrs.Katrina Darkwood

и беззащитными. Один решающий бросок — все будет кончено. Кровь билась в висках, однако сил на то, чтобы бежать или пытаться бороться уже не осталось.

— Прости, что втянул тебя в это. — прошептал Николай.

Аркадий хотел было что-нибудь ответить, однако в тот же момент Скалодрев предпринял свою атаку.

И тут же отскочил в сторону.

— Огонь! — пробасил кто-то позади, перекрывая гром.

Десятки маленьких огоньков полетели над головами четверки, ударяясь об шкуру чудовища. Оно завизжало от страха, глядя на разбросанные ignis-конденсаты, пусть те и горели не слишком сильно, однако должный эффект все же возымели. Молотя лапами по земле, Скалодрев в ярости шипел, глядя на четверых охотников, что не могли пошевелиться от шока. Издав последний обессиленный вопль, Скалодрев быстро пополз прочь, извиваясь телом, словно ящерица.

Лишь тогда обстрел огнем прекратился. Аркадий уставился на тень крупного автоматона, что все время охранял лагерь на сторожевой башне. Рядом с ним были еще несколько человеческих фигур. Самая крупная из них быстрым шагом направлялась к ним. Лишь на расстоянии десяти метров Аркадий признал воспитателя лагеря.

— Выбрались… — облегченно прошептал Николай, резко дернувшись от острой боли в спине.

Борис Романович округлил глаза, переводя взгляд то на одного, то на другого. Стояло неловкое молчание. Другие стражники подтягивались к ним, поглядывая по сторонам.

— Что у вас здесь произошло? — Борис Романович не сводил с них пораженного взгляда.

— Борис Романович, мы заслужили зачет? — Николай вдруг тихо захихикал собственной шутке, что заразил и Аркадия.

Вдвоем они содрогались от едва сдерживаемого смеха, ловя недоумевающие взгляды со стороны всех остальных. После пережитого этой ночью зачет казался такой незначительной мелочью, что становилось просто смешно от того, что еще несколько часов назад это было их главной проблемой.

А ливень все продолжал обрушивать на них огромное количество воды. Наверное, он продлится всю ночь.

* * *

Следующие сутки они провели в лазарете практически без сознания. Две сестры милосердия ворковали над ними, практически не отходя от постелей. Чудовище не смогло свалить Аркадия, однако оказалось, что это под силу простой ангине. На спине Николая остались три крупных следа от зубов Скалодрева, которые в первую очередь пришлось очищать от грязи, пока не начался процесс гниения. И пусть сейчас выглядело все куда лучше, Николай все равно стискивал зубы от боли при движениях спиной, а потому большую часть времени лежал на животе.

Илье же досталось больше всех. К сожалению, ногу уже было не вернуть в прежнее состояние даже с помощью магны, ибо времени с момента получения травмы прошло слишком много. Ежели бы Илья не воспользовался имевшимися у него в распоряжении vivus-конденсатами, то мог бы полностью лишиться ноги до колена. Однако все же ее удалось сохранить, пусть теперь он будет сильно прихрамывать. Оставалась еще надежда на силы врачей в городе Архангельске. Собственно, на следующий день за ним прибудет повозка, что увезет его на дальнейшее лечение. Но сейчас он мирно посапывал в кровати.

Единственным, кто отделался легким испугом был Федор, который, тем не менее, пока остальные находились на лечении, успел поведать всему лагерю свою версию произошедшего, не забыв при этом указать на свою важность в этой истории.

— Я обязательно припомню ему это. — ворчал Николай, который пролежит на больничной койке почти дольше всех, не считая Ильи, из-за отказа от пользования магией, требуя традиционного лечения, «подкрепленного наукой». — Знал бы — не стал бы спасать вовсе!

Аркадий издал короткий смешок, тут же зайдясь в протяжном кашле. Он находился в небольшой изоляции, потому не мог видеть остальных, однако представлять до смешного недовольного лицо Николая все же мог. Вокруг висела белоснежная ширма, однако все же голоса соседей по палате были слышны просто замечательно.

— Что-то я сомневаюсь. — подавляя смешки, сказал Аркадий.

— Почему это?

— Не такой ты человек. Помнишь-с, что ты мне сказал два дня назад?

— О чем ты?

— Что ты здесь только ради того, чтобы стать дворянином. — Аркадий ехидно улыбался. — Да только стал бы человек, который здесь лишь ради возможности забраться повыше, лезть в самое пекло, не думая о собственной безопасности, ради других?

Николай молчал, однако Аркадий не стал давить на него. Пусть расскажет все самостоятельно, когда посчитает нужным.

Вскоре дверь к ним в помещение зашли сестры милосердия, державшие в руках подносы с едой. Уловив аромат постной гречневой каши, несмотря даже на заложенный нос, Аркадий проглотил слюну. Он нормально не ел со дня экзамена. А вчера он не мог нормально проглотить даже небольшую ложку супа из-за болей в горле.

На ширме появилась тень одной из сестер, которая прошла направо — туда, где лежал Илья.

— Тут к вам посетитель. — отодвинув ширму в сторону, сестра поставила металлический поднос с теплым супом на стоявшую рядом прикроватную тумбочку.

Аркадий попытался выглянуть из за женщины в черно-белом одеянии с большим красным крестом на груди и белым платком на голове, ожидая увидеть Федора или кого-то из сокурсников.

— Я полагаю, вы можете оставить нас одних. — услышал он голос Бориса Романовича.

Внутри что-то дернулось. Зайдя за огороженную территорию, они нарушили столько правил, которых вполне хватило бы на исключение из университета. Потому Аркадий не знал, чего ожидать.

Сестры ушли, оставив троицу с воспитателем.

— Вѐсенов, не могли бы вы отодвинуть ширму, дабы я мог вас видеть?

Аркадий поспешно так и сделал, подавляя хриплый кашель. Николай было хотел подняться, но Борис Романович жестом остановил его. Повертев головой, воспитатель нашел стул и поставил его перед троицей так, чтобы его было видно со всех кроватей.

— Я бы хотел поговорить с вами о произошедшем на экзамене. — откашлявшись, сказал Борис Романович. — Дело в том, что случился крайне нехороший инцидент. Наши силы не увидели молодую особь Скалодрева, который готовился к спячке рядом с нашим лагерем. В этот период у них завершается сезон спаривания, во время которого они очень агрессивны, потому сигнальные ракеты потревожили его. Однако вы также нарушили достаточно правил. В особенности, вы двое, Вѐсенов и Муравьев.

Николай, находившийся на второй койке на противоположном ряду, нервно улыбнулся.

— Мне