Холодный счет - Владимир Григорьевич Колычев

– Хотелось бы поговорить с ним, узнать, – сказал Милованов, без осуждения, но и невесело глянув на Севастьяна.

Упустили они вчера Харитонова, а признательные показания так нужны. Для успешной карьеры.

– Поговорим. И узнаем.

– Я Ирину Владимировну предупредил, но думаю, этого будет мало. Думаю тебя, Севастьян Семенович, привлечь. Для охраны объекта. – Милованов кивком указал за ворота.

– И я подумал себя привлечь.

– Ну вот видишь, как все хорошо. Поговорю с Брызгаловым, пусть он оружие тебе выдаст.

– Было бы неплохо, – кивнул Крюков.

– Под мою ответственность… Не подведешь?

– Нет.

– Не думаю, что Харитонов где-то рядом, ему в себя прийти нужно, но ты бы не уезжал, раз приехал. Оставайся, а пистолет тебе подвезут, я организую… Могу и сам, дети у меня здесь, у бабушки, жену забираю. – Милованов кивком указал на свою «Весту». – А подъехать могу в следующую пятницу.

– Да я и сам съезжу.

– Наверное, так будет проще… Только девушек своих не бросай, – тепло улыбнулся Милованов. – С собой возьми… Дело серьезное, сам понимаешь…

– Понимаю.

– Ну тогда действуй. На свое усмотрение.

Милованов сухо простился с Ириной, крепко пожал Севастьяну руку, сел в машину и был таков. А они остались. У калитки. В состоянии полной неопределенности.

– Кого там Харитонов убивает? – с примесью ревности в благодушной улыбке спросила Ирина.

– Где твой муж?

– В отпуске. Семью свою бывшую на море вывез.

– Ты это серьезно?

– Я не ревную.

– А он?

– Ну ты же знаешь, я женщина серьезная.

Севастьян красноречиво промолчал. Ирина – женщина не гулящая, во всяком случае, сама на мужиков не бросалась, но на знаки внимания могла и ответить. И увлечься могла очень даже запросто. К Севастьяну она от второго мужа ушла, возможно, Жуков не последний этап в ее бабьей судьбе.

– Где Яна?

– Загорает. – Ирина подняла голову.

Небо вроде бы чистое, но солнце нежаркое, восемнадцать градусов тепла, ветер неприятный, словом, не самая лучшая погода загорать. Но для Средней Карелии лучше что-то, чем ничего.

– У озера?

– Да нет, бассейн у нас…

– А озеро далеко?

– Метров триста-четыреста.

– Вы на какой линии от воды?

– На второй. А что?

– В дом пустишь?

В ответ Ирина смерила его взглядом и открыла калитку.

Дом хороший, на окнах первого этажа красивые решетки, забор высокий, собака в вольере зарычала на гостя, но не загавкала. Гараж на два машиноместа стоял отдельно, зато бассейн находился в пристройке с тыльной стороны дома. Яна полулежала в шезлонге на открытой площадке перед широкой аркой с распахнутыми в ней стеклянными створками. Бассейн под крышей, а она открытая для солнца. И для взгляда. Очень открытая. Слишком уж смелый на ней купальник, плавки такие узкие, что Севастьян отвел глаза. И даже повернулся спиной к павильону, зная подлый нрав своей бывшей падчерицы.

Яна заметила его, стремительно поднялась.

– Папочка?!

Ирина уже не такая стройная, какой знал ее Севастьян в начале своего знакомства, но все равно очень аппетитная, а Яна в семнадцать лет – хрупкая сухая тростинка, но скоро нальется соками, сексуальности в ней будет не меньше, чем в матери. Но пугало не только это, а еще ядовитость в ней.

Яна без всякого стеснения обняла Севастьяна, спасибо, что не прижалась. А он стоял и большими глазами смотрел на Ирину. А вдруг снова провокация? Полиция здесь районного подчинения, тот же Пасечник подъедет на разбор, а он и без того косо смотрит на Севастьяна.

– Халат надень, доченька! – велела Ирина.

– Ой! – Яна оторвалась от него.

Смутилась она как будто натурально, но так только казалось, похоже, она села на своего любимого конька. Дело дрянь, если так.

– Нам угрожает опасность, папочка приехал нас защищать, – сказала Ирина.

– И кто нам угрожает?

Если Яна ерничала, то совсем чуть-чуть. И купальный халат она надевала торопливо, как будто ей на самом деле не терпелось скрыть свою наготу.

– Самый настоящий маньяк. Насилует и душит.

– Наконец-то! – Яна дурашливо закатила глазки.

– Я серьезно!

– Но я-то согласна только на первое… Это что, правда? – Яна наморщила нос, пытаясь напустить на себя серьезный вид.

– Крестник мой из тюрьмы вернулся, – сказал Севастьян. – Мстит всем, кто мне дорог.

– Мы, правда, последние в этом списке, – не могла не уколоть Ирина.

– Это у вас что?

Севастьян указал на здание, в котором находился и гараж, и закрытая шашлычная беседка, стол там за высокими витринными окнами, диван, кресла, камин с мангалом.

– Будешь там спать! – кивнула Ирина.

Иногда у нее получалось читать его мысли.

– Я согласен.

Севастьян представил, как в камине горит огонь, как истекают на угольном жару сочные куски мяса, как из холодильника появляется водочка… Представил и тряхнул головой, прогоняя искушение. С водочкой придется повременить.

– Выпить хочешь? – спросила Ирина, внимательно глядя на него.

– Я уже год не пью.

– Да ладно! – фыркнула Ирина. И прикусила язык, глянув на дочь. – Ну ладно, иди!

Она толкнула его в плечо, направляя к гаражу.

– Пойдем!

Яна увязалась за ним, Ирина глянула на дочь с опаской и осуждением.

– Да не бойся, я не укушу!

Ирина как будто поверила ей. И ушла, сказала, что сейчас подойдет. Яна сама сдвинула стеклянную створку, пропустила Севастьяна вперед, прошла вслед за ним и закрыла дверь.

– А если Жуков вернется? – спросила она напряженно, без всякой иронии глядя ему в глаза.

– И что?

– Жуков – мужик крутой… Ты с ним справишься?

Севастьян решил не отвечать на вопрос. Хотя бы потому, что не знал на него ответа. Выяснял он отношения с Жуковым, крепко с ним схватился, непросто пришлось, но скрутить его удалось, сказались профессиональные навыки. Но Жуков – мужик мощный, физически развит и нрава крутого, вчера Севастьян взял верх, а сегодня может оказаться снизу. Жуков такой, что не остановится, пока не забьет насмерть. Так что лучше не зарекаться.

– Вообще-то, меня другой крутой интересует.

– Маньяк?.. А Жуков, думаешь, не маньяк? – Яна улыбалась как человек, в шутках которого скрывалась горькая правда.

– Не знаю. – Севастьян внимательно смотрел на нее.

– Не веришь?

– Ну, кто-то маньяк, кто-то насильник…

– А это не одно и то же… Или ты о другом?.. – вспомнив о своих ну совсем не детских претензиях к Севастьяну, спросила Яна. – Ну, прости! Молодая была, глупая!..

– Меня пугает не то, что было, меня пугает то, что может быть, – все так же с намеком сказал он.

– Ну не буду больше… Я ведь думала, что ты сволочь, а ты по сравнению с этим… – Яна запнулась и махнула рукой, дескать, ей все ясно, а ему, возможно, и знать не