Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

— Что произошло? Как мы здесь очутились? — вопрошал Харди, поморщившись от боли, ведь каждое его слово эхом отдавалось в голове.

— От лица правительства Соединенных Штатов Америки я приношу вам извинения. Отправить вас в резиденцию Саддама было действительно безрассудно, — строго сказал нигер, отрапортовав отрепетированную речь. — Как по мне, вы были правы. Мы послали вас на верную смерть. Вам чудом удалось вернуться живыми. Но мы же не знали, что в тот день творилось в Багдаде! — положил он ладонь на глазную повязку.

— Что там завелся волшебник, сука-бля? — прохрипел Том.

— Какой волшебник, драгоценный? В тот день в Багдаде был день города, и Саддам решил подарить людям праздник, пустив по вентиляционным шахтам каждого дома веселящий газ. Парни уже рассказали мне, что там произошло… Уф, вот это вас приглючило, конечно!

— Ну нихуя б себе приглючило! Всех троих одинаково? — приподнял шрамированную бровь сержант.

— От лица армии великой Америки все вы трое будете награждены, а также досрочно демобилизованы домой, с сохранением денежных средств, прописанных по контракту службы, — громче заговорил Джексон, проигнорировав вопросы Харди. — Еще раз приносим вам свои извинения за доставленные неудобства! — кивнул он и поспешил удалиться.

— Какая-то ссань, — недоверчиво скривился Том. — Кажется, хуеплеты из правительства что-то скрывают. Вот и решили от нас как бы избавится, чтобы что-то не всплыло.

— Тоже так считаю, — кивнул Стэтхем. — Но впрочем — похуй. Домой уже охота, а не вот это вот все!

— Ведь не могло ж нас всех троих одинаково, сука-бля, приглючить! — не унимался сержант Харди. — Это я вам как наркоман со стажем говорю!

— Согласен, — кивнул бородой Батлер. — Но давайте не будем лезть куда не надо, можеть так и лучше. Вы двое и вовсе контузию схлопотали, так что дома куда сподручнее будет сейчас лечитсси…

— Петушара, да мы чай из-за твоего ора и получили контузию! — решил немного побыдлить Том. — А ты сам, я посмотрю, здоровенький вышел! Кстати, как мы вообще съебались-то?

— Я вас вытащил, — пожал плечами Леонид. — Я взял тебя Томми, а мой плащ — Стэта. Так и бежали, пока…

— А что с пацаном? Он жив? — поинтересовался Харди.

— Ты слушай, и не перебивай! — пригрозил эффектным маникюром бородач. — Подъехал Джип. Там за рулем был парнишка, он сказал, что пацан из его части, да и забрал. Ну еще и нас подкинул до базы. Как-то так!

— Раньше было легче. Раньше было детство, — тяжело вздохнул Стэтхем, понурив голову.

— Ладно, сука-бля, я понял… Понял… Домой, так домой, — закрыл глаза Том.

— Ох, Томми, надеюсь, контузия не навредит твоей и без того больной голове. Можить и напротив — поможет вклинитьси в нормальное русло, — виновато поджал бицепсы Батлер.

— Узнаем, сука-бля… Узнаем… — прохлопал пухлыми губами Харди.

========== Глава 93: Двадцать семь ==========

И вот, уже спустя несколько дней, Том и Леонид, обвешенные наградами и аксельбантами, переступили порог еврочетырешки. Батлер был уверен, что теперь, когда война для них окончена, наступит мирное время. Он надеялся, что эти месяцы, проведенные в Ираке, дали Харди хорошую встряску и возможность выбросить из головы дурные мысли. Думал, что сержант выплеснул накопившуюся злость в сражениях, эмоционально перезагрузился и готов к обычной жизни. Но на деле все было совершенно иначе. Том прибыл в Сиэтл, кажется, еще более озлобленным, чем до того, как покинул Штаты. Встряска, которую ожидал Леонид, и впрямь произошла, но вместо того, чтобы избавить от ненужных переживаний и упорядочить мысли, она, напротив, перемешала все в голове Харди и навязала нераспутываемые узлы из воспоминаний и обид. А контузия, полученная во дворце Саддама, усугубила все еще сильнее. По итогу, Батлер получил не на шутку озлобленного на весь мир друга, запутавшегося в себе и не понимающего не то что, как жить дальше — нихуя!

Война опустошила Тома, оставив после себя лишь злобу, агрессию и нежелание что-либо менять. Первую неделю сержант провел в своей спальне, выходя от силы пару раз в день: справить нужду, да прихватить из холодильника чего-нибудь съестного и бутылку водки. Леонид все упрашивал Харди как-то отвлечься и, к примеру, попробовать вернуться к работе. Ведь перед отправкой в Ирак им пришлось временно закрыть кафе и заморозить все остальные ветки бизнеса. И хоть при демобилизации они были награждены хорошими премиями, этих денег надолго бы не хватило, с учетом того какими темпами сержант сливал бабки на алкоголь и наркотики. Потому необходимо было как можно скорее выйти на прежний уровень, восстановить все деловые отношения и начать развивать их общее детище дальше. Но на все предложения Леонида Том лишь подкатывал глаза, отмахивался, да крыл друга хуями, не желая менять в своей днищенской обдроченной жизни ровным счетом ничего.

Батлер же старался не унывать и не оставлял попыток как-то повлиять на Харди. Бородач эффектно решил заняться делом пока в одиночку, надеясь, что Том, следуя его примеру, скоро тоже подключится к работе. Но шли дни, за ними недели, а сержант никак не подключался! Он лишь продолжал вливать в себя ебейшее количество алкоголя, да гонять по вымотанному организму лошадиные дозы наркоты, что постепенно превращало его в раздраженного контуженного, агрессивно настроенного ебаната.

К середине марта Тому наскучило валяться в спальне, и он наконец принял решение чем-нибудь себя занять. Леонид, услышав подобные вести, был вне себя от радости, а его плащ уже готовился к взрыванию праздного салюта. Но сержант же Харди задумал совсем не то, чего ожидал Батлер. Вместо того, чтобы вернуться к бизнесу, Том решил попробовать себя в чем-то новом. «Найти себя», как пояснил он сам за планы. В тот же день он записался на курсы гончарного мастерства и уже следующим утром отправился на первый урок. Вернувшись домой после занятия с уродливым горшком подмышкой, Харди тотчас же уселся за журнальный столик в гостиной и принялся наносить на свое убожество корявые убористые узоры масляными красками. Ведь после урока гончарного мастерства успел еще заглянуть в магазин для живописи.

Не сказать, что Леонид одобрил подобные нелепые занятия, но считал, что это лучше бессмысленного валяния в обдроченной постели в компании водочки да ширева. «Хай занимаитьси», — подумал тогда Батлер. Понадеявшись, что вскоре эти дурацкие увлечения станут Тому неинтересны, Леонид, скрепя плащ, пообещал поддерживать друга в его начинаниях.

Через пару дней Харди наскучило и гончарное дело, и рисование, и он стал искать что-то более увлекательное. Тогда он записался в «Высшую школу лассо и плетей», выбрав из двух направлений «Плети». Это дело и впрямь увлекло его куда больше чем нудная лепка из глины. Каждый божий день сержант ходил на лекции, а дома отрабатывал практические занятия, прикупив для этого трехметровую кожаную плетку. Леонид же терпеливо слушал непрекращающиеся щелчки взмахов плети, решив, что новое увлечение может стать для Тома первым шагом к возвращению к обычной жизни. Через пару недель Харди пришел к выводу, что у него слишком много свободного времени и требуется занять себя еще чем-нибудь. Прошерстив интернет и всевозможные газеты и не найдя там ничего подходящего, он вспомнил о своем старом увлечении — татуировках. Тогда он закупился всем необходимым: новехонькой профессиональной тату-машинкой, красками и прочими приблудами, и начал оттачивать мастерство. Сначала он практиковался на свиных тушах, затем на себе, и вскоре решил, что готов зарабатывать этим. Сержант уже хотел было открыть запись к себе на сеансы и приглашать всех желающих за свежими татуировками, но тут вновь вмешался Батлер.

9 апреля 2010 года.

— Томми, ну послушай ты меня! — взывал к вниманию Леонид. — Я ж совсем не против твоих этих хобби. Но приглашать честной люд, дабы сделать им наколки… Ну ты еще не готов к этому, я считаю! Еще и за денежку немалую… Опозорисси на весь Сиэтл! Знаешь, как дурная слава быстро расползаитьси. Наколешь одному незнамо что, а потом никто уже к тебе не пойдеть. Потренируйся еще. А еще лучше, займись уже тем, что у тебя хорошо выходит. Наш бизнес без тебя ну никак не раскрутитьси заново…