К величайшим вершинам. Как я столкнулась с опасностью на К2, обрела смирение и поднялась на гору истины - Ванесса О'Брайен

обращен на Эверест. Я не была готова думать о том, что будет дальше, и, конечно, не была готова подкинуть подобную идею Джонатану, но меня интересовало мнение Ким о каждой из этих вершин. Среди нас троих ее голосом вещал опыт. До сих пор единственной в моей копилке была гора Килиманджаро, а у Лолы – Денали.

Ранним утром следующего дня микроавтобус забрал нас из гостевого дома, и мы несколько часов мчались по изрытой колеями грунтовке, пожалуй, мы пересчитали все ямы и ухабы от Катманду до границы с Тибетом. Мы вышли из автобуса в Непале, поставили печати в паспортах и пешком пересекли Мост китайско-непальской дружбы, чтобы встретиться с китайским перевозчиком.

– Никаких фотографий на мосту, – предостерег Дэниел и напомнил нам о длинном списке правил, которыми мы были связаны: никаких тибетских книг о путешествиях, никаких фотографий Далай-ламы и прочее, и прочее.

Другие туристы были менее подготовлены, поэтому вооруженные охранники на переправе конфисковали книги и удалили фото с телефонов и камер. Я не могла отделаться от ощущения, что передвижение на автомобиле – не лучший способ акклиматизации, но c’est la vie24. Я решила, что уже отработала свое, беря на себя дополнительную нагрузку по пути в Базовый лагерь Эвереста. Первую ночь мы провели в городе Чжанму, а вторую – в Ньяламе. На третий день, по пути в Тингри, мы подъехали к Лалунг Ле, высокогорному перевалу, где на ветру развевались сотни молитвенных флагов. Мы вышли, чтобы сфотографироваться, улыбаясь чистому горному бризу. Другие остановки были менее приятными. По дороге в Тингри тощие коровы жевали картонки, а бродячие собаки рылись по краям широких площадок с гниющим мусором. Надворные постройки отравляли окрестности неописуемым зловонием. Лола пихнула меня локтем и протянула ладонь, прося побрызгать санитайзером, который был у меня с собой.

По плану, нам предстояло остановиться в Тингри на две ночевки в отеле с земляными полами, кишащем мухами. Парочка европейцев, благослови их Господь, перебежала через узкий мостик, чтобы провести разведку, пока мы с Лолой и Ким оставались снаружи приюта, нервно представляя себе путешествие в загаженный уличный туалет в темноте. Через 20 мин европейцы вернулись, шагая намного бодрее и веселее.

– Там дальше по дороге есть еще один приют, – сказал один из швейцарских альпинистов. – Пятнадцать долларов за ночь, и там есть туалеты внутри.

Я ощутила прилив надежды: «Пожалуйста, скажи мне, что у тебя не галлюцинации из-за высоты».

– Менеджер провел нас по комнатам, – рассказал он. – Чистые номера, никаких земляных полов, водопровод и ванные комнаты.

– Переезжаем, – ответила я без колебаний, и все согласились, но, как только дело дошло до такой мелочи, как уведомить об этом Дэниела, начались всякие препирательства.

Я понимала правила этикета, но мне не хотелось подвергать риску свое здоровье и упускать шанс дойти до вершины. Помощник Дэниела, альпинист Алекс, уже маялся сильнейшей диареей. Решайте, народ, решайте! Я для себя уже все решила и подошла постучать в дверь Дэниела. Мне ответил Алекс, он сказал, что Дэниел разговаривает по спутниковому телефону со своей девушкой (он познакомился с ней во время своей предыдущей экспедиции на Чо-Ойю). Я могла только догадываться о том, что она, видимо, еще жива, так как явно отказалась ночевать в этом отеле.

– Это очень важно. Я подожду, – сказала я и подумала: «Тик-так, Ромео!»

Даниэл вышел и оказался лицом к лицу с нашей взбунтовавшейся командой, объединенной решительным настроем. После небольшого спора с его возражениями и нашими доводами было решено, что команда переместится в другой приют, но, поскольку в китайской культуре очень было важно сохранить лицо, Дэниел с Алексом останутся тут. Трудно сказать, почему Ассоциация альпинистов Китая, которая организовала наше проживание, не выбрала для ночлега более здоровый вариант.

– Я хочу, чтобы вы все пришли на ужин и завт-рак, – сказал Дэниел, и мы поняли, почему это было необходимо.

Через два дня, ощущая, что в наших венах вовсю тру-дятся новенькие красные кровяные тельца, образовавшиеся благодаря акклиматизации, мы погрузились в автобус и поехали из Тингри по низинам, поросшим красноватым кустарником, к базовому лагерю Чо-Ойю. Оттуда мы прошли чуть больше 32 км по тропам серпантинов к передовому базовому лагерю на высоте около 5700 м, чуть выше базового лагеря Эвереста. Гора возвышалась прямо над нами, но вершина была густо окутана серебристыми облаками. Ярко-желтые палатки усеивали скалистый склон. За лагерем виднелся широкий заснеженный провал, а дальше Непал. Чо-Ойю находится всего в 29 км от Эвереста, так что пейзаж несколько похож, но до сих пор обе мои экспедиции были похожи друг на друга не больше, чем день и ночь.

Я чувствовала себя прекрасно, не терпелось отправиться на гору, но здравый смысл подсказывал, что надо следовать инструкциям и отдыхать, пока организм приспосабливается к новой высоте. У меня был Kindle с подборкой книг и планшет с фильмами, а на случай, если кому-то хотелось общения, в палатке-столовой можно было поиграть в джин-рамми или в покер. В основном я спала и делала все возможное, чтобы оставаться здоровой, что казалось почти невозможным. Желудочно-кишечные заболевания распространяются в лагере через зараженную воду и грязные продукты питания, вызывая расстройст-во стула и обезвоживание. Холодный сухой воздух способствует развитию бронхита, пневмонии и отека легких. Головная боль является естественной спутницей акклиматизации, но также может сигнализировать о развитии высотной болезни. Один из американцев почувствовал себя плохо и решил отправиться вниз. Я была твердо настроена не следовать его примеру.

Поднимайся повыше, устраивайся на ночлег пониже. Помните, я уже упоминала это золотое правило акклиматизации, поэтому после трех дней в передовом базовом лагере мы отправились в первый лагерь. Следующие несколько недель мы провели, то поднимаясь на гору, то с пускаясь с нее, разбивая лагеря и работая с нашими шерпами, которые переносили снаряжение в один из трех высотных лагерей. Я возненавидела маршрут по каменистой морене, отделявшей передовой базовый лагерь от первого лагеря. Вначале морена была довольно плоской, но через несколько километров резко уходила вверх. Гладкие серые камни сначала были размером с коробку от хлопьев, а потом превращались в нагромождение обледеневших валунов, каждый размером с холодильник. Когда передвижение по камням начинает напоминать прохождение игры-аркады Frogger, где надо прыгать с бревна на бревно, я рано или поздно «сдуваюсь». Было чуть проще идти след в след за шерпой, который был примерно моего роста. Повторяя его движения и шагая с той же скоростью и точностью, я не отставала и двигалась в хорошем темпе, но терпения редко хватало больше, чем на 15 мин.

После нескольких километров медленного подъема мы подошли к участку, который я бы назвала Холм Кошкины фекалии: 460 м по