Корпорация «Коррупция» - Дмитрий Серков

ни его людей не оказалось под крышей храма, вокруг были только люди, всем сердцем

желавшие строить свой дом и растить ребятню, уставшие от кровопролития.

Желающие, чтобы их оставили в покое и федералы, и сторонники мнимой

независимости.

Когда на улице послышались звуки подъезжавших машин, имам напутствовал его на

выходе:

– Иди с миром, и пусть тебе воздастся за проявленную мудрость…

Трехосные тяжелые «Уралы» российской армии цвета хаки выкатывались на

прилегающие к площади улицы, высыпавшиеся из них желторотые юнцы, с бритыми

затылками в мешковатой форме, выстраивались вокруг бойцов Штурмина вторым

кольцом оцепления, оттесняя прибывающих к мечети жителей Турпал-Юрта. Людская

молва стремительнее любых СМИ разнесла по селу весть, что русские взяли в заложники

имама и его прихожан.

В руках взбудораженных сельчан появилось оружие – от стародавних берданок до

безотказных калашниковых.

В воздухе почувствовался сладкий запах адреналина и едва уловимый – пороха и

оружейной смазки – предвестников большой беды. За какие-то полчаса площадь

превратилась в заряд сокрушительной силы, которому не хватало пока только

детонатора.

– Майор, что за балаган ты тут устроил?! – полковник Гайдуков спрыгнул на ходу с

подъезжающего штабного «УАЗа», уронив в придорожную пыль фуражку.

Перед его глазами из мечети сквозь узкий живой коридор, устроенный Штурминым,

ручейком вытекали люди, досматривались портативным металлоискателем, не

прижимая к себе руки и стараясь не делать резких движений. Взвинченное состояние с

обеих сторон в любую секунду могло спровоцировать взрыв.

– Выполняю приказ, – коротко и сухо ответил Штурмин, застегивая широкий ремень

с кобурой и принимая из рук капитана автомат.

Полковник побагровел и пошел пятнами от негодования. В его понимании

выполнение приказа о захвате банды боевиков должно было быть стремительным и

непреклонным. Ни разу не участвовавший в открытых боестолкновениях, он прибыл в

Чечню за новыми звездами на груди и на погонах, да за выслугой лет, и терпеть не мог,

когда подчиненные показывали свой норов.

– Твой приказ – взять Дадаева, а не миндальничать с черножопыми! – Гайдуков

сорвался на визг, взбешенный самоуправством младшего по званию и по статусу.

Находившиеся рядом прихожане недовольно зашумели. И если только что они в

коротких фразах благодарили бойцов за проявленное благоразумие, то теперь в их глазах

не осталось ничего кроме лютой ненависти.

– В мечете нет боевиков, – сквозь зубы процедил Штурмин, стараясь понизить

градус общения. – И не уверен, были ли. В этот раз разведка ошиблась.

Раздув щеки, выкатив глаза, Гайдуков оттолкнул Штурмина в сторону и направился

ко входу в мечеть, где возле дверей стоял имам, из-под полуопущенных век наблюдавший

за разворачивающейся между двумя федералами баталией. Его длинные узловатые

пальцы медленно перебирали костяшки четок, вторя едва шевелящимся в молитве губам.

– Я сам разберусь! – рука полковника легла на клапан кобуры.

Ситуацию могло спасти только чудо, и то ли просьбы имама были услышаны, то ли

Всевышний сам решил остановить творимую на земле глупость, то ли проведение дало

людям шанс, но в спор вмешался громогласный окрик:

– Отставить!

Все, как по команде, обернулись назад. Штурмин инстинктивно подобрался, бойцы

вытянулись в струнку, Гайдуков вжал голову в плечи, точно получив хорошую затрещину.

В трех метрах от них в пыльном камуфляже и лихо заломленной на затылке

фуражке стоял командующий СКВО, с посеревшим лицом и проницательным взглядом.

– Какого черта здесь творится?

От тона, каким был задан вопрос, присутствующим показалось, что солнце вмиг

село за горами и посреди лета неожиданно наступила зима. В армии такое редко, но

случается.

Гайдуков, лебезя, поспешил с объяснениями к командиру. Теперь-то в присутствии

старшего по званию с него снимается всякая ответственность за происходящее, и

можно вздохнуть спокойно.

Пока его обвиняли во всех смертных грехах, Штурмин стоял в стороне, понурив

голову, наблюдая, как последние прихожане покидают стены мечети. Утешением,

перевешивающим любые невзгоды, оставалось то, что ему удалось избежать

конфликта, удалось сохранить жизни бойцов и местных жителей. Вот и имам в знак

признательности кивнул ему головой, перед тем как скрыться за дверью: спасибо, а

между собой вы уж как-нибудь сами.

Резким взмахом руки оборвав Гайдукова на полуслове, командующий спросил:

– Вы что тут одну победоносную войну решили устроить, подполковник?!

– Полковник… – по инерции позволил себе поправить командующего полковник

Гайдуков, еще не поняв, что тучи сгустились над его головой.

– Подполковник! – голос командующего лязгнул, как жернова мельницы, стирая

любые противоречия, и с желчью продолжил, – или вы думаете, я не умею считать

звезды на погонах? – И, повернувшись к Штурмину, сменил гнев на милость. –

Докладывайте, подполковник…

– Получается, с какой стороны не посмотри – герой, – подытожил Леднев.

– Герой, – без всякого скепсиса согласился Заур Имранович. – Не каждый может

похвастать, что является полным кавалером Ордена Мужества. А Штурмин – мог. У него

на груди такой иконостас был, что в музее не всегда отыщется. Если бы армия и прочие

силовики из одних штурминых состояли – порядку было бы не в пример…

Леднев долго думал над услышанным, анализировал, но никак не мог прийти к

единому знаменателю.

– Прости, Заур, но не верю! Он таким замечательным был, честным и идейным, с

людьми ладить умел, что сначала на него покушались, а затем убили.

– Потому и убили. Стержень в нем был несгибаемый. Такие люди не гнутся по ветру,

только ломаются. Вот его и сломали.

– Думаешь, ваши?

Чеченец задумчиво покрутил в руках, разглядывая, упакованный в пакет пистолет и

тихо произнес, едва размыкая губы:

– Вряд ли. Ствол гламурный очень – не наше это оружие. Да и ослушаться

авторитетного мнения у нас мало кто отважится. Ведь говорят, что с кровниками

Штурмина лично САМ встречался, беседовал, вопросы улаживал, старейшин подключал.

Борис Андреевич не личные цели на Чеченской земле преследовал, а приказы выполнял и

в зверствах замечен не был. Говорю ж: со своими тараканами, но со всех сторон

правильный мужик был…

– Короче, работы – не початый край, – вынес вердикт Леднев.

– Работаем, – согласился Заур, убирая улику в карман.

Разговор был окончен, пришла пора от слов переходить к делу, к определению и

активному поиску подозреваемого.

Дверь с размаху отворилась, и в кабинет ввалился заместитель руководителя

Следственного управления. Раскрасневшийся от спешки, одной рукой зажавший под

мышкой портфель, а другой непрестанно утирающий пот со лба.

– Поздравляю, коллеги, у нас новый труп, – хищнический оскал Панова не предвещал

ничего хорошего ни ему, ни окружающим.

Заур тревожно сдвинул и без того сросшиеся брови, Леднев, нахмурившись,

поднялся с места.

– Василий Петрович, ты приносишь нам несчастья, – вновь неудачно пошутил Илья

Ильич, не вызвав ни у кого и тени улыбки.

– Что случилось?

Панов пожал плечами.

– Предварительно – суицид. Постовой с улицы сообщил только что…

Не будь возле здания краевой администрации полицейского оцепления, еще не

снятого в связи с затянувшимся осмотром места происшествия, вокруг наверняка бы уже