Жертва Гименея - Маргарита Южина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Погоди, Аллочка, рассказывай все по порядку, – прервал ее Фома. – Когда у вас было назначено свидание, а когда похороны, – все говори.
И Аллочка рассказала. Как она обманула Гутю, чтобы нарядиться для своего любимого. А что Максим был горячо любимым, она теперь не сомневалась ни секундочки. Потому что – кто еще так много о ней думал? Кто ее добивался? Кто первый с ней познакомился? И вообще, кто даже соседям о ней рассказывал? И это при том, что сам Максим являлся весьма состоятельным гражданином города. То есть, практически, розовой мечтой Аллы Валасовны. И потом, надо еще проверить, поговаривают, что он даже завещание хотел на нее переписать. Может, и переписал? И тогда…
– Так почему он умер-то? Отчего ему не жилось? – не мог понять Фома.
– А потому что меня Гутя к нему не пускала, да еще и инфаркт навалился… – махнула рукой Аллочка. – Все прямо одно к одному. Но это-то ладно, там вообще столько странностей, я даже на поминки не осталась! Взяла и удрала домой.
– А кто тебя на поминки-то звал? – напомнила Гутя. – Там же близкие всякие, родственники, друзья. А ты – не пришей кобыле хвост. Тебя бы и не поняли.
– А вот и пришей! – вытаращилась на нее Аллочка. – Оказывается, я – самый его близкий и родной человек!
– Ничего не понимаю, – затрясла головой сестра. – Ты что, не только тайно на свидание сбежала, но и в загс с ним тайком отправилась?
– Никуда я не бегала, но я тоже ничего понять не могу, то есть началось все красиво: вы убежали в свои парикмахерские, Фома залег на дно ванны. А я собралась на свидание.
– То есть вскрыла Варькин шкаф и стащила вещи, – подсказала Гутя.
– Ну да, – согласилась Аллочка и продолжила: – А потом, ровно в час, за мной заехала машина Максима. Но сидел там, конечно же, не он, а водитель. Он аккуратненько привез меня в дом Максима. А там уже гроб стоял. Венки, тетки какие-то в черных платках воют, в общем, все как полагается. Вот вы мне скажите, откуда они узнали, что у нас свидание ровно в час дня?
– Откуда они вообще о тебе узнали? – пожала плечами Варька.
– Да они! Они встретили меня, как родную. Оказывается, кому-то я якобы устроила ребенка в садик – это я-то! Потом заплатила за автостоянку для всего подъезда, нет, вы представляете, сколько это стоит? А я якобы заплатила. Ха, еще и какие-то елки заказала для двора.
– Оплатила? – насторожилась Гутя.
– Оплатила. В том-то и дело, – возмутилась Аллочка.
– Лучше бы нам деньги отдала, за квартиру бы заплатили, – поджала губы Гутя.
– Конечно, лучше! – яростно согласилась Аллочка. – Да если б я знала, что я так деньгами швыряюсь, я бы себе квартиру купила! А тут…
– И что ты еще сделала? – наседал Фома.
– Еще какие-то деньги кому-то давала, девушку к вам в клинику устроить взялась.
– Ну, уж это – шиш! – подскочил со стула Фома. – Она еще к нам кого-то устроить взялась! Да я после всех этих событий сам там еле держусь. А ты меня спросила? А главного нашего?
– Да еще бы меня кто-то спросил! – не выдержала Аллочка. – Я, конечно, понимаю, у нас мозговой центр – это ты, Фомочка. Но и я не такая дура, чтобы подобные вещи вытворять. Я говорю – соседи все это знают, а я – ни в зуб ногой. И главное, они меня каким-то образом все в лицо узнают. Я их знать не знаю, а они здороваются. Уважают. А водитель еще и адрес мой выучил. Телефончик запомнил. Кстати, я ему позвонить обещала.
– М-да, непонятно, – пробормотала Гутя.
– И, если разобраться, – почесал подбородок Фома, – тут надо подумать. А ты точно стоянку им не оплачивала?
– А ты мне деньги давал? – повернулась к нему Аллочка.
– Ну-у, может, ты клад нашла или толстый кошелек?
– Ха! Нашел добрую фею, – фыркнула Варька. – Ты сам-то понял, что сказал? Нашла Аллочка кошелек – и давай по садикам бегать, детей чужих устраивать. Да у нее бы в комнате коробками шоколадные конфеты лежали, в прихожей дубленки с китайского рынка в тюках валялись бы, а на столике – патронташ с дешевой помадой. А вместо этого – дорогущее черное пальто, платье строго фасона.
– И в самом деле, – проворчала Гутя. – Почему Максим тебя как вдову нарядил? Прямо как знал.
Аллочка взглянула на сестру огромными глазами и прошептала:
– Мне кажется, он именно знал! Именно знал, что умрет, что его инфаркт хватит. Он же не только платье купил, он мне даже могилу свою показывал заранее.
– Могилу? – вытаращилась Варька.
– Вы же помните, я рассказывала вам, что мы с ним на кладбище были? Вы еще сказали, что лучше б он меня в ресторан сводил. Я тоже думала, лучше, а он – на кладбище. И главное, там уже никого не хоронят, а он ведь договорился как-то, и хоронили его именно на том самом месте, куда он тогда пальцем ткнул.
– Ерунда, – немного подумав, произнес Фома. – Он не мог предвидеть, что скончается от инфаркта. Да так, чтобы заранее себе могилу забронировать, еще скажи, что он и на свидание тебя пригласил специально, чтобы ты к выносу тела успела.
– Ты, конечно, врач, тебе виднее, но вынос тела на час дня был назначен, – кивнула Аллочка. – И свидание – на это же время. А ведь какой дурак в час с любимой девушкой встречается? Мог бы и попозже. Просто мистика какая-то.
– Никакой мистики! – махнула рукой Гутя. – Сейчас ложимся спать, а завтра с утра едем к его соседям, надо посмотреть, что за дикое уважение к тебе людей обуяло? И сразу говорю, я – с тобой!
На этот раз Аллочка и не думала возражать. Она уже и без того жалела, что сестру не послушалась, а ведь та как чувствовала – не пускала ее. Ну и чем не мистика?
Утром Гутя сама разбудила Аллочку, без лишних разговоров усадила ее за стол и накормила геркулесовой кашей. Аллочка не слишком жаловала овес, что она – лошадь, что ли, но сегодня спорить не стала. Надо было скорее позавтракать и нестись к соседям Максима, очень уж беспокойно было на душе у храброй сыщицы. Да еще это наследство волновало – правда ли, что Максим на нее все переписал? С одной стороны, почему бы и нет, если он вокруг ее имени развернул такую рекламную компанию, а с другой – это уж совсем! Денег у Родионова много, и если Аллочка станет наследницей… За чьи-то стоянки она, конечно, платить не побежит, но уж применение деньгам найдет.
До дома Максима Михайловича сестры добрались быстро. А вот до соседей им дойти так и не удалось, сегодня возле дверей элитного дома восседала злющая, как цепная овчарка, тетка.
– И куда вас прет? – накинулась она на Аллочку.
– Как это – куда? К Максиму Михайловичу, – вытаращилась от возмущения та.
– А он мне не говорил, чтобы я вас пропускала, – завращала глазами тетка. – А потому… Вот когда он скажет, тогда и…
– Да вы с ума сошли? – задохнулась Аллочка. – Как же он скажет, если он помер? Вчера схоронили. Вы что, не знаете?
– Не знаю. Ничего я не знаю! Меня вчера здесь и не было, вчера тут другая работала, а я сегодня первый день. А вот она всех пускала, поэтому ее и уволили.
– Из-за чего уволили? – не могла понять Аллочка. – Она такая добрая была, не ругалась, хотя я ее и не видела никогда.
– Вот в том-то и дело! – обрадовалась новая вахтерша. – Ее никто не видел, а посторонние прямо целыми делегациями сюда топали. А потом оказалось, что неизвестные люди обворовали квартиру профессора, у жилички с третьего этажа куда-то подевалась собака, огроменный дог, а несчастного Родионова и вовсе кто-то убил!
– Убил? Кто это вам сказал? Он же сам умер! – опешила Аллочка.
– А я его не спрашивала, сам или ему помогли. Главное, был человек – и нет его теперь. Так что вы тут не толкайтесь. Проваливайте по добру по здорову, а то – к Максиму Михайловичу они пришли, больно вы ему нужны, да и нет его, на кладбище он.
– И все же, кто вам сказал, что его убили? – наседала Гутя.
– Да все говорят. А вам-то что? Из милиции вы, что ли?
– Нет, но…
– Так и ступайте, ежели нет.
Вероятно, так и пришлось бы сестрицам «ступать», если бы Гутю не осенило.
– А вы не можете нам рассказать, каким был Родионов? С кем он дружил? Кто к нему приходил, особенно в последние дни?
Женщина вытаращилась на Гутю, как на говорящую муху:
– Вы что, совсем русский язык не слушаете? Я ж вам говорю, я здесь первый день. Откуда я знаю, кто к какому-то Родионову приходил? Я вообще не знаю, кто тут что делает, еще не успела присмотреться. А вот когда недельку посижу, тогда я у любого человека подноготную выучу, назубок буду знать. Тогда уж ко мне тем более никто не подойдет. А эта дурочка сидела тут, только место зря занимала. А я теперь…
– А нельзя ли узнать, где сейчас эта «дурочка» место занимает? – вежливо поинтересовалась Аллочка. – У нее телефон-то, наверное, остался?
– Телефон-то, отчего ж не остался, остался, вон их сколько записано.
Перед ней на стареньком письменном столе, которые раньше грудами стояли в любом ЖКО, лежало толстое стекло, а под ним лежал список всех жильцов, их домашние, сотовые и рабочие телефоны. Аллочка даже разглядела фамилию – «Родионов», только никак не могла рассмотреть цифры. А противная тетка просто не подпускала к столу сестер.