Сумеречное состояние - Игорь Колосов

Но сегодняшний день, такой длинный и богатый событиями, еще не закончился.

Арсений разделся и только-только лег под одеяло, когда в дверь позвонили. Он выбрался и в одних трусах поспешил к двери. Лера выглянула из кухни, Арсений сказал, что откроет сам. Он глянул в глазок.

На лестничной площадке стоял сосед-подросток с шестого этажа.

Арсений сидел на диване в квартире соседей, поглядывал на телефон, в окно и на Толика. Паренек время от времени выходил из комнаты. Он уже дважды предлагал Арсению кофе или чаю, но тот отказывался.

Арсений нервничал: около пяти вечера он покинет квартиру соседей, пока не возвратились родители Толика. Но позвонит ли до пяти тот, кто дважды звонил по этому номеру и хотел его услышать? Арсений сомневался.

Было еще только два часа пополудни, но надежда слабела с каждой минутой. Арсений сидел здесь почти с восьми утра, но даже в туалет ни разу не сходил, ничего не перекусил. Не хотелось. И жгло ощущение, что стоит ему отойти, раздастся звонок. Арсений понимал, что напрягает подростка — тот не мог выйти и чем-то заняться, а каникул ему осталось не больше недели. Но чувствовалось, что Толик не жалеет, что позвал соседа.

Пареньку несколько раз звонили друзья, и хорошо, что только на мобильник. Он всем отвечал, что освободится лишь к пяти вечера. Когда, отключив телефон, он смотрел на Арсения, тот задавался вопросом: что Толик думает об этих звонках? Наверное, ситуация казалась ему абсурдной. Разве нет?

Какой-то мужик звонит Толику и просит позвать его соседа, вместо того, чтобы сразу позвонить нужному человеку. В чем смысл?

Арсений вспомнил разговор, которым закончился вчерашний день. Толик еще ничего не сказал, когда Арсений открыл дверь, но было ясно, что незнакомец позвонил вновь. Арсений хотел рвануть наверх, к соседям, и чихать на папашу Толика. Он думал, что паренек положил трубку рядом с аппаратом, и у него есть шанс поговорить, но Толик виновато пожал плечами и пробормотал:

— Связь прервалась. Этот человек успел сказать всего пару слов.

Арсений хотел провести подростка к себе, подумал о жене и вышел на лестничную площадку.

— Что он сказал?

— Он… Я спросил, позвать ли вас, но он испугался, что все равно вас не дождется. И попросил сказать вам, что… — Толик замялся.

— Что? Говори?

— Сказал: «пусть он придет к реке и…». И все. Пошли гудки, и я больше ничего не успел разобрать.

Толик засопел, переминаясь с ноги на ногу. Арсений поблагодарил его, они договорились, что завтра он придет к Толику и будет ждать звонка у него в квартире.

Прошел еще один час. Толик устал ходить по квартире и прилег у себя в спальне. Арсений услышал его похрапывание. На душе стало тоскливо. Он снова тратил время с той же пользой, как на Земляном Валу. Но теперь он не думал, что у него мания преследования. Что-то действительно происходило.

В очередной раз Арсений обдумал слова незнакомца, которые передал ему Толик. «Пусть идет к реке…». Этого было мало, чтобы понять, что от него хотели.

Похрапывание Толика нагнало сонливость и на Арсения. Он решил прилечь и закрыть глаза. Как только он растянулся на диване, его как будто осенило. Он догадался, что именно ему передали. «Пусть идет к реке» — здесь речь шла о Яузе, о той тропинке, вдоль которой стояла стена.

Арсений снова сел, теперь ему перехотелось дремать. Открытие взбудоражило его, оно казалось очевидным. Можно было поразиться, почему это объяснение не пришло ему на ум еще вчера. Сейчас все выглядело логичным и правдоподобным. Все странности начались с пробоины в стене и с дома за ней. Неудивительно, что кто-то звал Арсения именно туда. Почему Арсений сам больше не появлялся возле стены с того дня, когда не смог обнаружить пробоину? Он исходил Земляной Вал, но ни разу не подумал прийти в парк и пройтись тропинкой вдоль реки.

Следующий час Арсений боролся с тем, чтобы не уйти раньше времени. Он чувствовал, что смысла в дальнейшем ожидании в этой квартире нет. Незнакомец больше не позвонит. Если он что-то передал через Толика, он уже где-то на той тропе. Какой смысл в третий раз звонить по этому номеру, если здесь он дважды не застал Арсения?

Арсений хотел разбудить Толика, предупредить, что уходит, но какие-то сомнения вновь закрались в душу. Он вспомнил Безликого, следившего за ним, подумал, что этот способ вызвать его куда-то телефонным звонком алогичен, даже подозрителен. Не ошибется ли Арсений, если бросится в парк, никого не предупредив, один, безоружный? Кто знает, зачем его вызывает туда какой-то человек.

Вспомнился тот, кого Арсений прозвал в детстве Черное Пальто. Не он ли это звонил? Если да, Арсений должен подумать, нужна ли ему эта встреча. С другой стороны лучше вляпаться во что-то жуткое, чем висеть в этой серой неопределенности, которая высасывала из него все силы.

Побродив по квартире, Арсений все же разбудил Толика, поблагодарил его и вышел. Он по-прежнему колебался, а желание мчаться в парк потускнело. Когда он пешком спускался вниз, зазвонил мобильный. Арсений вздрогнул: первой мыслью было, что это звонит незнакомец. Но это была теща. Отношения с ней у Арсения были классические, как в анекдотах, и звонила она напрямую Арсению крайне редко. Он даже удивился, хотя и был загружен своими проблемами.

— Весьма польщен вашим звонком, — попытался пошутить он, но сам почувствовал: получилось неважно.

— Валерка просила тебе передать, что едет сегодня к сыну. Хотела, чтобы ты тоже поехал, — теща старалась говорить равнодушно, но это плохо получалось: в голосе слышалось недовольство. — Ее напарница вместе со своим мужем забирают Валерку в пять часов перед ее работой.

Казалось, теща вот-вот скажет: «Тебе все ясно, придурок?», но она замолчала, дыша в трубку.

Арсений удивился еще больше.

— Почему она сама не позвонила?

— У нее разрядился мобильник. Она мне на домашний телефон звонила и попросила передать тебе, что будет ждать.

— Ну, хорошо, хорошо. Я буду. Я сам по сыну соскучился. Буду рад…

Теща отключила связь.

Арсений покачал головой. Это было не вовремя. Но он действительно соскучился по сыну. С тропинкой вдоль Яузы можно повременить. Откуда-то появилась уверенность: если Арсения там кто-то ждет, это ожидание продлится до тех пор, пока Арсений не появится, пусть даже через несколько дней. Особенно, если эта встреча для Арсения нежелательна.

Разобравшись с этой проблемой, Арсений решил, что сейчас ему лучше побыть со своей семьей.

Он остановился у входа в поликлинику, где работала Лера. Было около пяти часов вечера. В половине шестого Арсений позвонил жене, но ее мобильный был недоступен. Арсений прошел в поликлинику, в кабинет жены, но ее там не было. Арсений вернулся к входу. Вновь потянулось ожидание.

Спустя два часа Леры по-прежнему не было, а ее телефон оставался недоступен.

Раздраженный, злой, Арсений подходил к своему подъезду, когда увидел свет у себя в квартире. Неужели Лера дома?

Было около восьми вечера, дневной свет поблек. Арсений прождал возле поликлиники больше двух часов. Где-то около шести он каждую минуту собирался уходить, но решал подождать еще немного. Так и дотянул до половины восьмого, когда нервы просто не выдержали. Все больше крепла мысль, что с женой случилось несчастье, а он бессмысленно стоит возле поликлиники и даже не знает, где Лера находится.

Он в очередной раз набрал номер ее мобильника, и… на этот раз жена сняла трубку.

— Арсений?

Голос спокойный, будничный, будто ничего не случилось.

— Лера?! — закричал он. — Где ты была? Какого черта даже не позвонила?!

— Я? Арсений, я ведь…

— Какого черта?! — взревел он. — Я чуть не рехнулся! Я стоял там два часа!

Она пыталась что-то сказать, но тут Арсений увидел, что на него странно смотрит соседка, вышедшая из подъезда. Он отключил телефон, натянуто улыбнулся и проскользнул в подъезд. Лифт не вызывал — побежал наверх. Его переполняли эмоции.

Жена ждала его у порога, лицо было растерянным, испуганным. Она что-то залепетала, но Арсений ее не слушал. Он захлопнул за собой дверь и заорал. В ее взгляде он увидел вину, наверное, это и подействовало, как бензин на пламя. Когда Лера залепетала, что не звонила матери и ни о чем ее не просила, Арсений потерял контроль: перешел на личности, выругавшись. Ему захотелось ударить жену, влепить ей пощечину. Ни разу за всю семейную жизнь такого желания не возникало, а тут непонятно, как он вообще удержался.

Наверное, удержало его то же, что и взорвало — выражение лица Леры. После слов «сука» и «блядина» ее, как будто ударили, а она не могла в это поверить. Она уже не оправдывалась, лишь пятилась, а глаза напоминали человека, которого неожиданно предал кто-то близкий.

Арсений словно наткнулся на невидимый барьер. Какое-то реле щелкнуло в голове, и весь гнев выдохся, заглох, как выключенный пылесос. Арсений замолчал, глядя на жену, а она уже шагнула к двери, вдела ноги в сланцы. По щекам текли слезы, ее била дрожь, и надеть сланцы получилось не сразу.