Двадцать три раны Цезаря - Тиана Веснина

«Осталось несколько дней до свободы, несколько дней до новой жизни. Что мне пришлось перетерпеть за нее!.. — Взгляд Романа задержался на спине шедшего впереди Алексея, и какая-то не новая, но неприятная мысль заставила его скривиться. — Да, — вернулся он к своим размышлениям, — столько пришлось пережить, что никто не поверит. Ирка в первую очередь, зато дети… Стоп! Какая Ирка, какие дети? У меня никого нет. Я — новый человек. Никто не знает моего прошлого. Никто! Иначе шантаж неизбежен. — Уманцев замедлил шаг, полностью отрешившись от настоящего, в стремлении просчитать будущее. — Я не собираюсь возвращаться в Союз, а Вязигин будет ждать от меня посылку, — досадливо поморщился Роман. — Прождав месяца три, он приступит к поискам: пойдет по моим следам, начиная с того места, где мы расстанемся, и без особого труда вычислит, что я скрылся на Запад. С помощью своих друзей, белогвардейских потомков, разыщет меня и потребует алмаз. Ах, Вязигин!.. Он благороден, насколько может быть благороден наемник, но он не даст мне житья!.. — Роман с тоской посмотрел в спину Вязигина. — Достать пистолет и выстрелить. Не промахнусь!..» Рука, еще не получив команды, потянулась к поясу.

Алексей неожиданно повернулся.

— Может, отдохнем и перекусим?

Роман торопливо кивнул.

Алексей огляделся и бросил неподалеку от дерева рюкзак. Роман сел напротив и, достав флягу с водой, стал пить.

«Я должен от него избавиться!..» — пронзила его голову мысль.

Вязигин тем временем развязал рюкзак и вынул банку консервов.

— Последняя! — с улыбкой заметил он. — Но мы уже почти пришли. Так что можем ее прикончить, не думая о завтрашнем дне.

Они поели, причем Роман был весел и оживлен. Алексей, выпив виски, мечтательно полуприкрыв глаза, сказал:

— Вы увидите Россию!..

«Далась вам эта Россия! — мысленно фыркнул Уманцев. — Можно подумать, что это лучшее место на земле».

— Да, — ответил он и озарил свое лицо задумчивой улыбкой. Затем вздохнул. Пусть Вязигин думает, что он вспоминает о семье и ждет не дождется возвращения домой.

Дождь в этот день шел с большими перерывами. Едва он прекращался, как появлялось солнце и жгучими лучами пронизывало зеленую гущу джунглей. Вот и сейчас его лучи зайчиками отразились от мокрой толстой ветки, прямо над головой Вязигина.

Роман еще раз вздохнул, потянулся, расправил плечи и широко зевнул. Если бы Алексей не задумался о недостижимой для него России, он бы заметил, что зевок у Романа вышел кривой, а взгляд застыл от неожиданности.

Ветка, отражающая солнечные зайчики, вдруг на глазах Уманцева начала удлиняться и как-то странно изогнулась.

«Змея!» — похолодел Роман и уже хотел было предупредить Алексея, но в последнюю секунду удержался.

«Аспид!» — подумал он, леденея от ужаса. Почему он решил, что это аспид, он и сам бы не смог объяснить.

Алексей замер, он тоже увидел свесившуюся с ветки прямо перед ним змею. Он боялся отвести от нее глаза, боялся пошевельнуться и недоумевал, отчего не стреляет Уманцев. Собрав всю волю в кулак, Вязигин на миг оторвал взгляд от змеи и глянул на Романа.

«Помоги! Убей ее!» — кричали его голубые глаза. Но Роман не двигался.

«Да, хуже нет, чем сгинуть в таком гнусном месте. Ничего не останется, даже креста. Был и, будто бы, не был…» — подумал Уманцев, глядя на Вязигина непроницаемыми глазами.

Вязигин осторожно расстегнул на поясе кобуру ивзялся за рукоятку пистолета… Змея скрутилась, как пружина, оторвалась от ветки и обвила шею Алексея. Еще миг он был жив…

Когда аспид стал сползать с груди Вязигина, Роман, брезгливо сморщившись, выстрелил в него, а затем отшвырнул ногой.

— Н-да! — пробормотал он. — Вот как в жизни бывает… — и склонился над Алексеем, пытаясь разглядеть, жив тот еще или нет.

Говорят, что ужаленный аспидом, впадает в прострацию и постепенно, точно засыпая, умирает.

Уманцев снял с еще теплого пальца Вязигина перстень. Вынул из его планшета пачку долларов и карту. Заглянул в рюкзак, но ничего стоящего своего внимания не нашел. Так, чепуха! Несколько фотографий…

ГЛАВА 9

Роман со все возрастающим радостным изумлением замечал, как постепенно редеют джунгли. Он вынул карту и постарался сообразить, где же все-таки находится. Прикидывал и так и этак, но ничего не получалось.

— Только бы не сбиться с пути, — повторял он, озабоченно глядя по сторонам, хотя по правде говоря, как можно сбиться с пути, которого нет.

Наконец он услышал шум мотора.

— Машина! — радостно пробормотал Уманцев, прячась в кусты, чтобы рассмотреть, кто едет.

Из-за поворота показался старый джип, в котором ехали ангольцы. Роман успел заметить, что они не вооружены. Значит, мирное население. Он выскочил и закричал им вслед:

— Стоп! Стоп! Хелп!

Один из ехавших услышал его и оглянулся. Роман стоял на дороге, призывно размахивая руками:

— Стоп! Хелп! — повторял он.

Джип остановился. Люди настороженно смотрели на незнакомца. Уманцев поспешил к ним.

Кроме «Хелп!» он ничего не мог сказать. Ангольцы пожали плечами и жестом предложили сесть к ним. Их было четверо. Роман вскочил в кузов и взялся за поручень. Машина помчалась вперед.

Куда он ехал? На чьей территории находился, ему было неизвестно. Но на всякий случай у него были готовы две легенды. По одной, он — советский специалист, по другой — литовец, бежавший из СССР.

Джип въехал в небольшой поселок. Остановился перед домом с цивилизованной вывеской «Hotel». Один из спутников Уманцева пригласил его последовать за ними. Роман охотно повиновался. Внутри «отеля» имелись столы, стулья, барная стойка и даже диван.

Роман подошел к стойке и знаком попросил виски для себя и своих спутников. Все сели за стол и попытались поговорить, но так и не смогли понять друг друга. Тогда Уманцев вынул карту и предложил показать ему, где они находятся. Карта пошла по рукам, причем каждый указывал разные места.

«Ладно, — решил Роман. — Переночую здесь. Место вроде приличное, хотя… Впрочем, выбора у меня все равно нет. Устал. Придется рискнуть…»

Виски развеселил всех. «Отель» постепенно наполнился шумным чернокожим народом. Кто-то заиграл на гитаре. Роман блаженно улыбался, отчего-то решив, что все опасности позади.

Зазывно покачивая бедрами, к нему подошла мулатка. Симпатичная, с блестящими наглыми глазами. Он и не заметил, как она оказалась у него на коленях. А когда заметил, то отпустить ее уже не смог.

— Женщина! — восторженно повторял он, гладя ее по бедрам. — Женщина!..

Желание, горячее, страстное, ни разу с такой силой им ранее не испытанное, переполнило его. Казалось, если он сейчас не уединится с этой женщиной, то его разорвет на куски…

Она это поняла и, сказав что-то хозяину, повела его в соседнюю комнату. Роман стиснул женщину и повалился с ней на кровать. Она хотела поиграть с ним, но не успела. Роман зарычал, точно придя в ярость, и со сладостным бессилием обмяк на ней. Она полежала-полежала. Потом выругалась и выползла из-под него. Хотела подняться и уйти, но он успел ухватить ее за руку, прошептав:

— Подожди.

Она не поняла слова, произнесенного на незнакомом языке, но догадалась о его смысле и осталась.

Роман вновь стиснул ее. Теперь он уже немного контролировал себя и постарался продлить удовольствие, ощущая под собой нежное женское тело. Она тоже стала входить во вкус, но Уманцев опять зарычал, подобно льву, вонзившему когти в добычу, и выплеснул свою энергию. Она уже не делала попытки уйти, за доставленное удовольствие надо получить с клиента плату. Она удобнее взбила подушку, полагая, что после столь бурного окончания ее партнер проспит до утра. Но Роман опять навалился на нее. И заснул только под утро, будто провалился в бездну, но не холодную и зловещую, а убаюкивающую.

Отоспаться Уманцеву не удалось. За время пребывания в джунглях у него выработалась способность спать очень чутко, поэтому легкий шорох насторожил его. Первое, что мелькнуло в сознании: он в джунглях. Потом вспомнился отель, виски, женщина. Он слегка приоткрыл глаза и увидел, что нагая женщина вертит в руках его пояс. Вот она настороженно оглянулась. Уманцев понял, она нащупала алмаз. Женщина на цыпочках приблизилась к нему. Роман плотно закрыл глаза. Он почувствовал, как она наклонилась над ним, прислушиваясь к его ровному, глубокому дыханию. Затем вновь отошла и принялась ощупывать пояс. Несколько раз она замирала, по-видимому, пытаясь сообразить, как же ей лучше поступить.

Придя к решению, быстро оделась. Вытянула из планшета пачку долларов, скрутила пояс, грациозно приподнялась на пальчики, тряхнула волосами цвета непроглядной ночи и сделала шаг к двери, уже протягивая руку, чтобы открыть ее.

И вдруг что-то большое и теплое навалилось на нее сзади и потянуло к кровати, зажав ей рот. Через мгновение она увидела глаза Романа. Ее губы под его ладонью пытались растянуться в виноватой улыбке. Взгляд исполнился мольбой о прощении ее глупой женской натуры. Так они смотрели друг на друга. Она лежа, а он, склонившись над ней, упираясь одним коленом в кровать. Она думала, что он сейчас отпустит ее, разразившись руганью. Ну да не беда. Ей не привыкать. А потом вновь воспользуется ее телом, не заплатив ни цента. Но он не двигался, глядя на нее остекленевшим взглядом. Она попыталась пошевелиться и что-то промычала. Уманцев вздрогнул. Тревожно оглянулся.