ОНО - Стивен Кинг

С присущей ему немногословностью, Белч Хаггинс два года назад сказал Виктору: «Я не трахаюсь с сумасшедшими». Виктор засмеялся и согласился с ним.

Но петарды были слишком большим искушением для мальчиков, и они не смогли устоять.

«Вот что я скажу тебе, Генри, — сказал Виктор, когда Генри позвонил ему в девять утра и пригласил в гости. — Лучше давай встретимся около часа у угольной ямы. Что скажешь?»

«Ты можешь подходить к яме к часу, только меня там не будет, — ответил Генри. — У меня дома дел по горло. Но если ты подойдешь туда часам к трем, то я буду там. И первая М-80 полетит в твою дурацкую башку, Вик».

Вик засмеялся, но потом согласился прийти и помочь управиться с делами.

Остальные тоже пришли, и пятеро взрослых парней как черти трудились на ферме у Бауэрса все утро. Когда Генри спросил у отца, может ли он уйти, Бауэрс-старший просто вяло махнул рукой. Батч устроился на веранде в кресле-качалке с молочной бутылкой, наполненной крепким сидром, и поставил на перила веранды портативный радиоприемник «Филко». Обнаженный японский меч лежал на коленях Батча; военный трофей, который, как говорил Батч, он вытащил из тела умирающего япошки на острове Тарава (на самом деле он обменял его в Гонолулу на шесть бутылок «Будвейзера» и три ручки). Когда Батч напивался, он почти всегда доставал этот меч. И с тех пор все мальчики, включая Генри, в глубине души были убеждены, что рано или поздно он убьет этим мечом кого-нибудь еще и лучше бы его убрать подальше от Батча.

Когда Генри заметил на улице Майка Хэнлона, мальчикам ничего больше не оставалось, как выйти на дорогу.

— Это ниггер! — сказал он, и глаза у него загорелись, как у ребенка, ожидающего скорого появления Санта-Клауса у рождественской елки.

— Ниггер? — у Белча Хаггинса был озадаченный вид. Он видел Хэнлона только один раз, но его безжизненные глаза сверкнули. — А, да! Ниггер! Пошли за ним. Генри.

Белч рысью бросился за Майком, остальные последовали его примеру, но Генри схватил Белча за руку и осадил назад. У Генри было больше опыта в охоте на Майка Хэнлона, чем у остальных, и он знал, что поймать его не так просто. Этот черномазый мог уйти.

— Он не видит нас. Давайте просто быстро пойдем за ним и постепенно сократим расстояние.

Так и сделали. Сторонний наблюдатель был бы удивлен: пятеро мальчиков были похожи на спортсменов, участвующих в олимпийских соревнованиях по ходьбе. Пузо Лося Садлера подпрыгивало вверх-вниз внутри футболки с надписью «Университет Дерри». По красному лицу Белча катился пот. Но расстояние между ними и Майком уменьшалось — двести ярдов, сто пятьдесят ярдов, сто ярдов.

— Что будем с ним делать, Генри? — тихо спросил Виктор Крисс. В его голосе прозвучало любопытство, но, по правде говоря, Вик был обеспокоен. Через некоторое время он начнет беспокоиться за Генри все больше и больше. Ему было наплевать, что Генри собирался сделать с сыном Хэнлонов: избить его или просто порвать ему рубашку или стащить с него штаны и повесить их на дерево. Но он не был уверен, что у Генри на уме только это. В этом году было несколько неприятных случаев с детьми из начальной школы, про которых Генри обычно говорил «мелкое дерьмо». Генри часто командовал и терроризировал «мелкое дерьмо», и с марта они стали обходить его за версту. Одного из них, четырехглазого сына Тозиеров, Генри с друзьями выслеживали до самого Фриза, но где-то упустили его в тот момент, когда им уже стало казаться, что они схватили его за задницу. Потом, в последний день школьных занятий, сын Хэнскомов…

Но Виктор не любил вспоминать об этом.

Его беспокоила одна простая вещь: Генри мог зайти СЛИШКОМ ДАЛЕКО. Насколько ДАЛЕКО, Виктор даже боялся себе представить… но сердце подсказывало ему, что на этот вопрос есть только один ответ.

— Мы поймаем его и спустим в угольную яму, — сказал Генри. — Думаю, засунем ему в башмаки по парочке петард и посмотрим, как он умеет танцевать.

— Но не М-80, Генри, правда?

Если Генри собирается сделать что-либо подобное, Виктор высыплет порох. М-80 в туфлях могут прострелить ниггеру ноги, а это — более чем СЛИШКОМ ДАЛЕКО.

— У меня их только четыре штуки, — сказал Генри, не сводя глаз со спины Майка Хэнлона. Теперь расстояние между ними сократилось до семидесяти пяти ярдов, и он тоже заговорил тихо. — Ты думаешь, я выброшу их ради какого-то вонючего ниггера?

— Нет, Генри, конечно, нет.

— Мы просто положим парочку «Блэк Кэтс» в его мокасины, — сказал Генри, — потом стащим с него штаны и выбросим одежду в кусты. Пусть прикрывается крапивой.

— И бросим его в уголь, — сказал Белч, и его обычно мутные глаза засверкали. — Да, Генри? А там холодно?

— Холодно, как в могиле, — небрежно сказал Генри, и Виктору это совершенно не понравилось. — Мы вымажем его углем, как я уже однажды вымазал его в грязи, и… — Генри оскалился, обнажив зубы, которые у него начали гнить, когда ему было еще лет двенадцать. — И я ему кое-что скажу. Не думаю, чтобы он слышал, когда я ему это сказал в прошлый раз.

— Что ты скажешь, Генри? — спросил Питер. Питер Гордон был страшно заинтригован и возбужден. Он вырос в одной из «приличных семей» Дерри — они жили на Западном Бродвее — и через два года его пошлют в приготовительную школу в Гротоне, по крайней мере, он так думал тогда, третьего июля. Он был умнее Виктора Крисса, но недостаточно долго водился с ними, чтобы понять, насколько велико разлагающее влияние Генри.

— Увидишь, — сказал Генри. — Теперь все заткнитесь. Мы уже близко.

От Майка их отделяло всего двадцать пять ярдов, и Генри уже открыл рот, чтобы отдать приказ схватить его, когда у Лося Садлера выстрелила первая в этот день петарда. Вечером Лось съел три тарелки печеных бобов, и звук получился почти такой же громкий, как выстрел из пистолета.

Майк обернулся. Генри увидел, как округлились его глаза.

— Хватайте его! — заорал Генри.

Майк застыл на секунду, затем сорвался с места и побежал во весь опор.

Неудачники огибали бамбуковые заросли в Барренсе, когда Билл представил, что они в джунглях на сафари. Он часто так представлял, гуляя по этой части Барренса. Высокий белый бамбук мешал разглядеть дорогу. Земля была черная, под ногами хлюпала грязь с дерном, и, чтобы не зачерпнуть грязь в ботинки, детям приходилось перепрыгивать через нее. Лужи со стоячей водой отражали странно унылую радугу. В воздухе стоял тяжелый запах испарений, издаваемый частично свалкой, частично гниющей растительностью.

Недалеко от Кендускеага Билл остановился и обернулся к Ричи.