Из истории русской, советской и постсоветской цензуры - Павел Рейфман

«Социалистический реализм» становится не только главным, но и единственным разрешенным и поддерживаемым властями методом для всех писателей, живущих в Советском Союзе. Такого в дореволюционной России не бывало. Существовала, правда, формула «официальной народности», осуждать сущность которой цензуры не разрешали (хотя её все же критиковали). Но никто не мог заставить всех писателей создавать произведения в её духе, и никто из крупных прозаиков, поэтов, драматургов этого не делал. А в 30-е годы, при Сталине, социалистический реализм стал единственным разрешенным методом.

Почти не приводя примеров (это можно бы делать до бесконечности), не ставя задачи дать всестороннее описание метода «социалистического реализма», остановлюсь на некоторых его особенностях. Прежде всего, он не был результатом творческого процесса, его не выдвинули писатели снизу, как обобщение своего опыта. Он декретирован сверху, властными структурами, коммунистической партией, Сталиным и предполагал безусловное руководство партии. «Социалистический реализм» был не столько художественным творчеством, сколько идеологией. Идеологией партии Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина. Провозгласив себя антирелигиозной, эта идеология напоминала во многом религию. В то же время она была похожа на теорию «официальной народности», сформулированную в 30-ые годы XIX века, при императоре Николае I министром Просвещения Уваровым (см. русскую цензуру, главу третью). В триединой формуле «официальной народности» на первом месте стояло православие. Вместо него в соцреализме поставили советскую идеологию, диалектический материализм, идеи коммунизма. Они объявлены абсолютной истиной, аксиомой. Их не требовалось доказывать, анализировать составляющие принципы. Нужно лишь верить. Такого прежде не случалось. От писателей всё же никто не требовал, чтобы все они стали православными.

Затем в формуле Уварова шли самодержавие и народность. С самодержавием ясно; ведь никогда нигде не было никого самодержавнее Сталина. Более того: он совмещал в себе и Бога, и царя. А о народности твердили буквально на каждом шагу, в любом постановлении, в любом высказывании руководящих лиц, и там, где речь шла о друзьях, и там — где о врагах («враги народа»). Понятию религиозного рая соответствовала идея коммунизма, где всем всё будет «по потребности». Писатель Л. Леонов не без иронии отмечал: «Воображаемый мир, более материальный и соответствующий человеческим потребностям, чем христианский рай». А все развитие общества, чуть ли не от питекантропа, рассматривалось как постепенное движение к цели, к коммунизму-раю (рабство, феодализм, капитализм, социализм, коммунизм). Что потом будет, не рассматривалось. Развитие на этом вроде должно было завершиться. Советские идеологи не замечали (или делали вид, что не замечают) сходства их концепции с гегелевской, критикуемой ими за идеализм:

На всем протяжении существования «социалистического реализма», разная по форме, в разных вариантах, ставилась одна задача, — пропаганда идей коммунизма. Отход от этой задачи, даже безразличие к ней, превращали писателя во врага. Аполитизм, не говоря уже об антисоветских взглядах, становился преступлением. Коммунистическая партийность провозглашалась обязательной, как самая главная, самая передовая, самая прогрессивная. И всё обосновывалось интересами народа. При этом ставился знак равенства между интересами народа и государства: «Наши журналы, являются ли они научными или художественными, не могут быть аполитичными <…> Сила советской литературы, самой передовой литературы в мире, состоит в том, что она является литературой, у которой нет и не может быть других интересов, кроме интересов народа, интересов государства» (из постановления ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград»); «Литература и искусство являются важной составной частью общенародной борьбы за коммунизм <…> Высшее общественное назначение литературы и искусства — поднимать народ на борьбу за новые успехи в строительстве коммунизма» (Хрущев. «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа»// «Коммунист»,57, № 12) и т. п. Такие высказывания можно цитировать до бесконечности. Разные времена, разные вожди. А сущность одна и та же. Даже стиль почти одинаковый. Своего рода шаманство, заклинание, религиозная проповедь. Требования партийности литературы, но партийности только одного рода: коммунистической, которая и есть выражением народных интересов.

Из художественного творчества литература, искусство превращались в одно из орудий, чрезвычайно важное, коммунистического воспитания, социалистического по содержанию. Всё, происходяще в СССР и соответствующее правительственным намерениям, обязано было изображаться исключительно в положительных тонах, всячески пропагандироваться. Происходит всеобщая лакировка советской действительности, начиная от крупных мероприятий (коллетивизация, индустриализация, стахановское движение..) до отдеьных людей, положительных героев, изображения которых так настойчиво требовали от писателей, деятелей искусства. Советский простой человек, который сдвигает горы, — главный персонаж социалистического реализма. Этот человек на голову выше любого другого: «А советский человек от ихнего далеко ушел. Он, почитай, к самой вершине подходит, а тот еще у подножия топчется». (слова одного из персонажей бесчисленных романов соцреализма, простой крестянин, полный чувства собственного превосходства над ихними:

Никто в таком величииВовеки не вставал.Ты — выше всякой славы,Достойней всех похвал,

— пишет Исковский о советском человеке.

СССР — страна героев: «у нас героем становится любой». Герои рождались во всех отраслях советской жизни и отражалисъ в литературе. Неисчислимое количество мифов о них.

Именно Советский Союз — в центре всей земли, самый болъшой, самый могучий, самый справедливый, воплощение добра и истины, борец за мир: Начинается земля, Как известно, у Кремля.

За морем и сушеюКоммунистов слушают

Наш мир — мир добра, где так вольно дишит человек. Наш народ — творец. И в то же время им руководят вожди. Тема вождей — одна из важных тем соцреализма. Частые упоминания Маркса, Энгельса. Очень много о Ленине. Но совершенно ни с чем несравнима тема Сталина (исчерпывающее перечисление только названий произведений, где затронта эта тема, если оно возможно, заняло бы сотни, может быть тысячи, страниц). Пишут о вождях и помелче. Нередко они превращаются позднее во «врагов народа»; тогда посвященные им произведения переходят в спецхран. Именно по приказу вождей (Родины) действует нерод; «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин», «когда прикажет страна быть героем» (еще Щедрин отмечал, что в России всё делается по приказу: прикажут — и покроется она университетами; прикажут — и просвещение сосредоточится в полицейских участках). Но нигде такая зависимость от приказа не была столь подчеркнута, как в социалистическом реализме.

Идея особой, мессианской роли СССР, советского человека (славянофильская идея), сочетающаяся как-то с идеей «пролетарского интернационализма» и верой в мировую революцию. Теоретичность. Абстррактность. Идея целесообразности, закономерности развития истории, достижения цели, всемирного коммунизма — одна из важных идей советской идеологии, официального советского мышленияи. О достижении такой цели говорилось всерьез, как о факте недалекого будущего (помню: в Пскове начала 50-х гг. преподаватель диамата всерьез обсуждал вопрос, как будет происходить переход к коммунизму: с раздачи бесплатного хлеба или другим каким-либо способом, в то время, как в магазинах хлеба и за деньги нельзя было купить)..

«Злопыхатели» иронизировали над подобными разговорами о коммунизме:

Какие краски и слова нужны,Чтоб те высоты увидать смогли вы?— Там проститутки девственно-стыдливыИ палачи, как матери, нежны

Но писателям, творческим работникам всех видов искусства было не до смеха. От них требовалось отражать в своем творчестве приведенные выше идеи. С теми, кто этого делать не хотел, не мог, с «аполитичным искусством» расправлялись разными способами.

В социалистическом реализме отразилось перенесение всех приоритетов в СССР и Россию (в данном случае и в дореволюционную Россию, вообще-то заносимую в лагерь они, враги). И электричество, и радио, и воздухоплаванье, и многое-многое другое именно мы выдумали, а у нас они украли. Можно бы много и долго говорить на эту тему. Подобных толкований было неисчислимое множество. А сам подход породил популярную ироническую пословицу: «Россия — родина слонов» (см. Шноль С. Э. Герои и злодеи российской науки)..