Иранская мина - Александр Александрович Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дорога была вполне сносной, укатанной большегрузными машинами. Но даже если полиция своевременно отреагирует, погоня может появиться только через несколько минут – полиция уже потеряет «Форд» из вида. Можно послать несколько машин по разным направлениям, но этого не сделают. Факта преступления нет, авария произошла по вине водителя-полицейского, а водитель «Форда» просто очень спешил. Нет, надеяться придется только на самого себя. Держись, Юсуф!
Справа выросла отвесная стена. Да и сама дорога стала уже. Все чаще попадались большие камни, которые Буторин не решался пускать между колесами. Дважды он вилял так, что едва касался колесами края дороги у обрыва. «Форд» далеко внизу мелькал на поворотах, то сбавляя скорость, то снова увеличивая. Скоро будет спуск, а им внизу еще петлять и петлять.
И в этот момент впереди появилась большая промоина, пересекающая дорогу и уходящая в обрыв. Да чтоб тебя!
Буторин выскочил из машины и подошел к промоине. «Нет, и думать нечего пытаться ее переехать. Она почти в метр глубиной, сяду на пузо!» Он осмотрелся. Камней, которые Виктор мог поднять, было достаточно. Сбросив пиджак, оперативник начал таскать камни размером с футбольный мяч и заполнять ими промоину на ширину колеи автомашины. Кода промоина оказалась почти заполнена, а руки у Виктора были все в ссадинах и одна штанина порвана, оставалось набросать мелких камней, чтобы колеса машины не соскальзывали. Еще двадцать минут работы!
Наконец «Аустин» перевалил через камни в промоине и полетел дальше. Шляпа и пиджак валялись рядом на сиденье, тут же лежал пистолет. Буторин гнал машину, посасывая разбитые костяшки пальцев. Еще одна такая промоина, еще одно большое препятствие – и он опоздает.
Но вот дорога резко свернула и пошла зигзагами вниз. Начался серпантин. «Форд» он не видел, машину внизу скрывал склон горы. Буторин гнал «Аустин» вниз, стараясь не думать о том, что он не знает эту машину и что у нее могут быть неисправны тормоза, которые хозяин как раз готовился чинить. Тормоза визжали на каждом повороте, и он, стискивая зубы, все гнал и гнал машину вниз по серпантину.
Скалы проносились мимо, угрожая острыми зубьями и осыпями. Слева – провал в десятки метров. Буторин смотрел на дорогу и старался не думать ни о чем, только об управлении машиной. Только чувствовать руль, педали, всем телом ощущать крен, торможение, каждый занос.
Еще минута, и машина вырвалась в долину. Справа дорога просматривалась больше чем на километр, слева уступ скрывал все, что было за поворотом. Надо остановить машину похитителей, выманить их оттуда, хоть кого-нибудь. Сколько их там? Наверняка не больше трех человек. По машине стрелять нельзя, потому что можно задеть пулей Юсуфа.
Буторин надел пиджак, шляпу, с шумом выдохнул и снова включил передачу. Он отъехал метров на тридцать назад, затем открыл свою дверь и, придерживая ее рукой, начал набирать скорость. Главное – выдержать направление…
Пора! Оперативник одним движением выбросил свое тело на дорогу и покатился со стоном от боли в ушибленных колене и локте. Машина въехала в большой камень на краю дороги и опрокинулась, перекрыв почти всю проезжую часть. «Все, им не проехать!» – обрадовался Виктор и, выхватив пистолет из-за ремня, бросился к дороге, ища укрытия за камнями.
Как он и рассчитывал, «Форд» остановился в трех метрах правее. Тут же открылась передняя дверь, и высунулась голова водителя. На дорогу выскочил человек со стороны пассажирской двери и стал озираться по сторонам. Оба были иранцами. Сейчас они примут решение или оттащить машину тросом, если он у них есть, или развернуться и поехать назад. Другого пути объехать препятствие здесь нет. Теперь все решают секунды и доли секунды. А еще мастерство.
Буторин поднял пистолет, навел его на водителя и мягко нажал на спуск. По межгорной долине хлестнул пистолетный выстрел, и иранец, схватившись за плечо, повалился на землю. Главная цель обездвижена. И неважно, ранен этот человек или убит. Главное, что сейчас машина не тронется. Второй иранец мгновенно обернулся, схватил пистолет, но Буторин выстрелил в него дважды и тут же кувырком бросился к задней части «Форда». Надо не позволить вступить в схватку третьему противнику.
Несмотря на то что иранец попытался увернуться и бросился в сторону при первых же выстрелах, Буторин понял, что пуля противника все же зацепила. Неясно, насколько серьезно, но он ранен. Главное – Юсуф и третий человек в машине на заднем сиденье. И сейчас риск был самым большим. Риск получить пулю в упор. Расчет лишь на то, что у третьего похитителя сдадут нервы. Мало кто справится с нервами, когда на его глазах один за другим были сражены выстрелами его товарищи. Ты остаешься один против неизвестной силы, которая быстро и хладнокровно убивает. Тут почти любой запаникует. И уж точно не захочет в такой момент оставаться в замкнутом пространстве кабины легкового автомобиля, которую пули прошивают, как консервную банку.
После кувырка Буторин поднялся на одно колено, поводя стволом пистолета из стороны в сторону. Раненый иранец вскочил на ноги. Его рукав был в крови, он крутил головой, ища нападавших, а заодно и укрытие. Заметив Буторина, он дважды выстрелил, и оперативнику пришлось прыгать из стороны в сторону, сбивая иранцу прицел. Не вставая на ноги, Виктор поднял руку над машиной и трижды выстрелил в ту сторону, где находился раненый противник. Попасть он не намеревался, а вот не дать тому стоять спокойно и целиться стоило. Давить на нервы, заставлять метаться, искать других нападающих. Впрочем, через минуту похитители поймут, что нападавший всего один.
Как Буторин и предполагал, раненый иранец пригнулся и встал на одно колено, прикрываясь машиной. Виктор тут же распластался на земле, увидел ноги своего противника и выстрел дважды. Есть! Одна пуля пробила иранцу колено, вторая угодила в ботинок, прошив ступню. Тот заорал и рухнул на землю. Третья пуля заставила похитителя замолчать, угодив ему в голову.
Стрельба, крики, окровавленный водитель, валяющийся рядом с машиной… У третьего нервы не выдержали, и он стал вылезать из тесной кабины, пытаясь вытащить еще не совсем пришедшего в себя Юсуфа. У переводчика по щеке текла кровь.
