Импровизация на тему убийства - Яна Розова

– Я давно хотел спросить…

– Что?

– Вам здесь не плохо?

– Нет, не плохо…

– Но ведь и не хорошо, так?

Мне было непонятно, что он хочет услышать в ответ.

– Я привыкла. – Мне вдруг показалось, что я поняла, почему он спрашивает. – Вы хотите что-нибудь изменить?

– В общем – да.

Понятно, решила я. Все понятно. Подняла бокал с недопитым шампанским и сделала большой глоток. Потушила сигарету, вкус которой вдруг испортился, и снова отпила из бокала.

– Вы женитесь на Жанне?

– Я предложил ей расстаться.

Новость была неожиданная и волнующая. Настолько волнующая, что головушка у меня закружилась. От растерянности я даже съехидничала:

– Поздравляю.

– Спасибо, – сдержанно отозвался Ник.

– Какие ощущения? Потеря лучшего, что было в вашей жизни? Ностальгия?

Ник быстро глянул на меня, видимо оценивая степень моего опьянения.

– Я же сказал, что сам предложил расстаться. Еще пару месяцев назад. Сейчас помогу ей с переездом, и, надеюсь, не скоро встретимся.

– Куда она переезжает? В другой город?

– Нет, просто от мужа съезжает. Она дом купила в пригороде.

– Значит, надолго не расстанетесь.

Сухарев пожал плечами.

– Вы не спрашиваете, почему мы расстались, – так же сдержанно упрекнул он.

– А надо?

– Мне думается, что вы должны это знать.

– Почему вы расстались?

– Потому что я не хочу больше терять время на чужую женщину.

– Жанна вам чужая? Сколько вы с ней встречаетесь?

– Шесть лет… Но это уже просто привычка. Выходите за меня замуж по-настоящему. Мы могли бы стать настоящей семьей.

Мне показалось, что я сплю. Последние три слова не могли прозвучать из уст Ника в моей реальной жизни. Это было абсолютно невозможно.

– Ох! – Мне вдруг стало смешно. Мы были «женаты» два с половиной года, урывками занимались любовью, растили Митьку – и вдруг: выходите за меня замуж по-настоящему. Или это не смешно? Но я чуть не рассмеялась. Остановило только то, что Ник мог бы обидеться. – Как это может быть?

– Обычно. А вы не хотите?

Мое веселье вдруг вылилось сомнениями.

– Ник, когда вы сделали мне предложение, я как-то не сообразила, что вы только ради Митьки это сделали. Ну, дура, не поняла! Мне примерещилось что-то этакое, романтическое. Мы с вами стали чаще встречаться, общаться и все такое, вы были таким щедрым, таким милым, что я все ждала, когда же будет уже между нами светлое чувство? – Моя ирония становилась чуть злее, чем я хотела это показать. – Глаза мне открыла… сами знаете кто.

– Я извинился…

– Ну да. Я не обижаюсь. Но вдруг это повторится? Я не слишком хорошо Жанну знаю, но выглядит она так, будто своего не отдаст.

– Я что, недвижимость? – буркнул Ник.

– Недвижимость можно отсудить. У меня, кстати, все документы на вас есть. А так как вы живой человек, с чувствами, с эмоциями, то, значит, вас можно разжалобить. Соблазнить, в конце концов.

Ник тихо фыркнул. Он, кажется, не слишком обижался. Более того, отставил коньяк, затушил не знаю какую по счету сигарету и подвинулся ближе.

Снова заискрило.

– Может, – сказал он тепло, – все-таки попробуем… по-настоящему?

И я поцеловала его.

Мы попробовали. Первую ночь провели на диване в его комнате. Вторую и последующие – на моей кровати. Через неделю Витальевна выздоровела, и Митька поехал к ней. Ник, не знаю, какими словами, уговорил сына пожить у бабушки три дня. И это был наш медовый месяц.

Ник предупредил управляющего «Джаза», что уезжает на несколько дней, и отключил телефон. Гостям мы не открывали. Нам плевать было даже на то, что Зюзя подслушивает.

Мое счастье вернулось. Жизнь вдруг обрела новый смысл, совсем иной, удивительно приятный смысл. Как же просто быть счастливой, думала я, наливая Нику чай. Как мало надо и как много!

Глава 14

Еще спустя неделю я смогла ощутить вкус полной победы над соперницей. Как мне тогда казалось – полной. Случилось это в «Джазе», куда мы с пасынком приехали на традиционный обед. С порога ресторана Митька рванул в кабинет отца, но дверь была заперта, и он вернулся ни с чем.

Странно, подумала я, его машина стоит на своем месте на парковке, а его нет. Сделав заказ, пошла вымыть руки. На обратном пути тоже решила подергать дверь сухаревского кабинета. Вдруг у Митьки от голода не нашлось сил с ней справиться? Но, не успев сделать шаг в коридор, ведущий к директорскому кабинету, я остолбенела.

В коридоре, возле открытой двери, стояла Жанна. Я отступила назад и затаилась. Можете меня осуждать, но я должна была услышать, на чем мой вновь обретенный муж простится с бывшей пассией. А слышно было хорошо.

– Коля, я в шоке, – говорила Жанна быстро и требовательно, словно боясь, что Ник перебьет ее, не дослушав. – Ты же видишь, что в моей жизни происходит! Все просто кошмарно, ужасно все! Мне сказали, что на мне порча, понимаешь? Я в это не верила никогда, но сейчас во все верю…

– Жанна, ты мне это уже в пятый раз говоришь. Мне пора, – глухо отвечал невидимый из-за двери Сухарев. – Я все понял, я помогу тебе, если надо будет.

– Но почему ты не хочешь со мной поехать? Я так и не поняла. Мне там помогут, там женщина, которая всем в этом городе помогла. Ты что, не понял? Порчу через тебя навели, поэтому через тебя и снимать надо. Мне порчу на смерть сделали!

– Жанна, ты несешь бред. Я с тобой не поеду.

– Коля! – Это была не просьба, а приказ. Неправильная тактика, если вы хотите заставить Сухарева поступить по-вашему. И как они столько лет были вместе?

– Мне больше нечего сказать.

И в этот момент я вышла из-за угла. Жанна обернулась на звук моих шагов. Встретившись с ней взглядом, я подняла брови с выражением: хотите что-то сказать? Она не хотела. Прищурившись, Жанна приняла независимый вид, повернулась ко мне спиной и пошла от двери Ника прочь, в зал ресторана.

Ник выглянул из-за двери, подмигнул мне, посмотрел Жанне вслед и, когда она скрылась за углом, поймал меня в свои объятия.

– Привет! – сказал он ласково.

– Привет… Что происходит?

– Уже ничего. Она немного попереживает и оставит нас в покое.

– Я ее убью.

– Не стоит…

Ник недооценивал свою бывшую любовницу, а я ее просто недостаточно знала. То, что я сочла рудиментарными элементами ушедших чувств, оказалось объявлением войны.

Поздним вечером следующего дня, когда я ждала мужа в своей постели, раздалось мерзкое тренькание его телефона. Полуголый Ник, который только что принял душ, взял трубку и тут же вышел из комнаты. Я напряглась, почуяв неладное.

Я убавила звук телевизора и прислушалась. Судя по доносившимся словам, по напряженности, звучавшей в голосе мужа, звонила дорогая мадам Арнаутова. Или как ее там, учитывая, что с мужем она развелась.

– Ладно, жди, – сказал Ник, возвращаясь в комнату.

Он раздраженно швырнул телефон в кресло и начал одеваться. Молча. Я тоже молчала. Зачем спрашивать? Жанна нашла повод вызвать Сухарева на личную беседу.

Напялив кое-как брюки, майку и свитер, Ник обернулся ко мне.

– Я скоро вернусь, – сказал он с досадой. Я по-прежнему молчала. Он помялся, но решил как-то объяснить: – Ее машина застряла на объездной, здесь, неподалеку. Она просит приехать.

Не дождавшись моего ответа, Сухарев вышел. Я вскочила с кровати так же спешно, как и он, оделась, схватила ключи от «ниссана» и побежала следом.

Найти их было не сложно. Объездная в Гродине шла параллельно нашей улице. Я подъехала к объездной, так сказать, с тыла, по раздолбанной улочке, пересекавшей одновременно и нашу улицу, и объездную.

На дороге было пустынно. Я вышла из машины и прислушалась. Где-то недалеко говорили люди. Оглядевшись, я поняла, что двигаться надо направо, туда, где объездная огибает небольшой лесок.

«Опель» Жанны раскорячился почти посередине дороги, «мазда» Ника была припаркована на обочине рядом. Ник выставлял опознавательные знаки на случай проезжавших машин. Жанна стояла, прислонившись спиной к машине, и громко говорила. Только тут я заметила, что Жанна разговаривает как робот, всегда в одной тональности. Забавно, видимо, я смогла это заметить именно потому, что разглядеть ее саму в темноте было сложно.

– С машиной было все в порядке, только выехала сюда и – вот, застряла. Я же говорю, это порча…

– Хватит бредить, – мрачно посоветовал Ник.

– Зачем ты эти штуки поставил? Надо откатить машину, запереть и оставить до утра. Утром я вернусь с мастером. А сейчас ты отвезешь меня домой.

Ник подошел к капоту.

– Открой, посмотрим.

– Не надо.

– Как не надо? Открывай!

– Я не хочу. Ты ничего в машинах не понимаешь. Сломаешь что-нибудь, а что я мастеру скажу?

– Тогда я поехал.

– Не уедешь!

Сухарев пожал плечами и направился к своей машине.

– Ну ладно… – Жанна полезла на водительское сиденье.

Ник вернулся к капоту, открыл его. Примерно с минуту он, почти в темноте, рассматривал потроха «опеля», а потом раздраженно заорал: