Серебро - Петр Вегин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Флоренция — Москва 1968-1978
III
Планета Жени Рудневой
Поэма
Восьмого марта 1977 года решением Международного Планетного Центра малой планете № 1907, находящейся на орбите между Юпитером и Марсом и открытой 11 сентября 1972 года И. С. Черных в Крымской астрофизической обсерватории, присвоено имя штурмана Таманского авиаполка. Героя Советского Союза, павшей в боях под Керчью 9 апреля 1944 года, ЖЕНИ РУДНЕВОЙ.
Вскройтесь, зимние реки, очиститесь ото льда,чтоб вода с венецианскими зеркалами соперничала,и пускай отразитсяновоявленная звезда — подмосковная девчонка.
Стихни, вьюга в Москве, уймись, магаданская мгла..Бог войны — красный Марси всесильный Юпитер,если наша земля уберечь ее не смогла,вы теперь берегите ее и любите!
Вскройтесь, души людские, очиститесь от обид,от скопившейся скверныи словесного блуда.Пересохшие души пускай напоитсвет звезды Жени Рудневой.Горько, что ты звезда… Ни одна из земных не смоглаобратить меняиз полуночного — в полуденного…На ладони налипла Вселенная, словно смола,Женя Руднева!
Вскиньте очи в зенит, глазейте, деревни и городав телескопы и с колоколенки!…С неба смотрит новорожденная звезда,а в реке отражается синеглазая школьница…
* * *Кто станет землей,кто фанерной звездой,кто в граните воскреснет…На войне нету возраста,на войне все — ровесники.
В семнадцать лет — школьница,в девятнадцать — летчица,в двадцать три ты станешь планетой.Выбор пал на тебя.И другого у Времени выбора нету.
* * *Синие комбинезоны.Парашютный шелк.Небесные амазонки -Таманский авиаполк.
Багровые горизонты.Оборванные провода.Как пепельные соты —сгоревшие города.
И вместо мужских ладонейв студенческом вальсе — лежатголубенькие погонына плечиках девчат.
Как будто юная Родинаруки на плечи кладет и говорит: — Женя Руднева,кто, если не ты, спасет? —А где-то за горизонтом,куда невозможен полет,журавлик недорисованныйв тетрадке твоей живет.
Нет силы, что остановитзадуманное тобой:мечтала стать астрономом,выпало стать — звездой.
«Открою звезду, — говорила, —чтоб свет ее голубойсвященней, чем «Аве Мария»волшебничал над душой…»
Таманская непогода…Начало было светло:звездочка — на погоны,звездочка — на крыло.
* * *Знала бы, Женя, как хочетсяподдаться соблазну творчестваи, козыряя образами, доказать,что ты — одна из переселенок на другие планеты, что обитаема звезда твоя серебряная, хотя, по науке, на ней жизни нету.
У меня навалом гипотез. К примеру —круговорот души в природе.Душа не исчезает со смертью.Значит, не умирает и наша любовь к Родине.Разве может умереть любовь к Лермонтову,к маме,к Чистым прудам, осыпанным листвой?..Это, с одной стороны, называют бессмертием,с другой стороны — стало твоей звездой.Все это относится к тому, что человек не теряет, а обретает.Все это дается раз в жизни и навсегда!….Наверняка,наверняка она обитаема —твоя необитаемая звезда…
* * *Ничто в поэтической речив сравнение с тем не идет,как падал над черною Керчьюгорящий твой самолет.
Живая — уже неземная,живая — еще не звезда,живая, живая, живаяв горящих объятьях креста.
Небесная амазонка…Ползет под тобой, склизка,танковая колонна,как сороконожка…
Никто уже не остановит,ничто уже не спасетбессмертный твой астероид —смертельный твой самолет.
И где-то за горизонтом сорвется, словно звезда,журавлик недорисованныйс тетрадочного листа…
* * *«Доченька моя, звезда,неужели навсегда?..» —мама станет у окна,откуда доченька видна.
«Дочь верни, звезду возьми», —обратится она к ветру.«Дочь-звезду верни-возьми», —обратится она к веку.
Ветру-веку уступлю,но забьется под рубахой:«Женя, я тебя люблю!» —как на волю хочет птаха.
«Женя, я тебя люблю!» —это шепчется листвою,Митридатовой горою и трамваем поутру.«Женя, я тебя люблю!» —так трубится журавлюмеж Землею и Тобою…
Напишу звезде записку,в полпланеты расстелю,чтобы было видно близко —«Женя, я тебя люблю!».
* * *История права. Года — бальзам на раны.Кровавая трава взросла травой медвяной. Но лучше бы звезда осталась безымянной,Аукаясь в лесу, веселые земляневдруг смолкнут, увидав забытую землянку.О, лучше бы звезда осталась безымянной!
Остался навсегда солдатик оловянный.И кажется мне — смысл его улыбки странной,что лучше бы звезда осталась безымянной..
Мне свет ее помог — надежнее, чем дратва,стянул дыру в судьбе, как на холстине драной. Но лучше бы звезда осталась безымянной!
Пусть лучше бы Она сынишке синеглазомупро оловянного солдатика рассказывала,с вечернею звездой своей судьбы не связывая…
И когда я увидел Ее,на мгновение мне показалось,что это не звезда,не астероид с ослепительным длинным шлейфом,а объятый пламенем самолет —падает, падает, падаетна ползущие по нашей жизни танки.
1977
