Морфология сознания. Том 2 - Сергей Вячеславович Савельев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они быстро подметили, что следы оживления мыслительных процессов можно наблюдать только при связывании одной из инстинктивных мотиваций поведения с разумной деятельностью. Дискуссия или публичный спор — прекрасный способ оживить прикорнувший на всю оставшуюся жизнь интеллект. В качестве базовой мотивации выступает доминантность, которая при проигрыше в споре резко снижается. Ни один человек не хочет публичного унижения по признакам интеллектуальной неадекватности. Возможный публичный позор от проигрыша в споре прекрасно стимулирует интеллектуальную деятельность даже в домашних кухонных дискуссиях. Этот примитивный приём отлично работает до сих пор, заставляя скрипеть мозгами самых ленивых и тупых участников словесных сражений. Вполне понятно, что в повседневной жизни такие споры случаются крайне редко, а без гормональной стимуляции мозг думать не будет. В результате складывается парадоксальная ситуация: многие люди думают, пока говорят. Если есть слушатель или собеседник — мысль постепенно оживляется, и в голову иногда приходят вполне здравые идеи. Стоит закончить разговор — и интерес к игре ума быстро угасает, а темы диспутов забываются. Мышление — абиологический процесс и организмом никак не поддерживается, если нет ясной биологической цели, ведущей к размножению, еде или доминантности.
Кроме вынужденного мышления, при разговоре с другими людьми наш обезьяний мозг можно заставить работать ещё в одной безвыходной ситуации. Нервные клетки вынуждены проявлять избыточную активность при выполнении сложной работы. Под избыточностью следует понимать любое превышение метаболизмом мозга минимального уровня, необходимого для поддержания его функций. Для человека это составляет около десятой части от энергетических расходов всего организма. Если поставлена обязательная задача сделать что-то сложное руками или головой, мозг мобилизуется. Иногда кажется, что он начинает работать над решением важной и осознаваемой проблемы. Однако не стоит поддаваться иллюзиям, ведь главная задача мозга — максимально быстрое избавление от проблемы, связанной с затратой энергии на собственную активность. По этой причине большинство подростков всегда всё делают быстро, плохо и минимальными средствами. Мозг страстно хочет вернуться к благостной обезьяньей праздности и простоте убогого бытия.
Надо подчеркнуть, что любая, даже самая интеллектуальная работа воспринимается мозгом как принуждение. Это основа неприязни к любому подневольному интеллектуальному труду. Своеобразное насилие над мозгом легче переносится, если работа связана с некими манипуляциями с предметами или объектами. Однако даже этого мозг делать категорически не хочет. Его заставляет думать только отсроченная перспектива достижения стандартного набора биологических целей, указанных выше. По этой причине даже к высокооплачиваемому труду и очень перспективным занятиям подростки привыкают с немыслимыми трудностями.
Не требует пояснений то, что решение личных проблем с едой, жильём, поисками полового партнёра и достижение социальных преимуществ являются неплохой мотивацией для подогрева мозговой активности подростков. Тем не менее даже эти прекрасные перспективы не всегда оказывают достаточное влияние на самосовершенствование и интеллектуальный рост. Очень часто активность мозга снижается при достижении минимального социального успеха. В таком случае затраты мозга минимизируются за счёт снижения уровня социальных требований к себе и к окружающему миру. Это вновь всё то же устремление мозга к минимизации энергетических расходов на мышление. Принцип энергетического баланса достаточности активности для достижения минимальных биологических результатов погубил и ещё погубит не один миллиард очень способных молодых людей.
Следовательно, мозг не просто не хочет думать — он всеми силами сопротивляется этому занятию. В результате человек вынужден мыслить, когда говорит или работает. Однако он уничтожает даже потенциальную способность к мышлению вне практической деятельности. В самом лучшем случае обычный человек активно эпизодически думает около 2—3% времени всей жизни. Главное человеческое свойство мозга остаётся невостребованным, а его обладателя можно отнести к гоминидам только по соматическим признакам.
Вполне понятно, что это правило распространено на решение актуальных для жизни каждого человека биологических проблем. Если размышления не касаются инстинктивно-гормональных или социальных проблем, которые не связаны с прямой личной выгодой, то дело обстоит ещё хуже. При отсутствии биологической мотивации заставить мозг работать очень сложно. Он не видит причин тратить драгоценную энергию на занятия математикой, физикой, философией и на другие кажущиеся бесполезными предметы. Мозг любого подростка будет отчаянно сопротивляться этим откровенным глупостям, если они не приносят прямого удовлетворения в виде реализации простых инстинктов.
По этой причине ожидать массового дистанционного обучения от детей не приходится. Для этого нет никаких биологических стимулов. С точки зрения молодого примата, изолированно, самостоятельно и упорно заниматься столь никчёмным делом, как изучение школьных предметов, крайне затруднительно. Это удел весьма своеобразных или уникальных особей, а не массовое явление. Совершенно другая ситуация складывается в школьном классе, где автоматически возникает острая конкуренция между подростками. В конечном счёте она становится неплохим подспорьем в создании условий для возникновения межличностных и половых элементов плодотворной социальной напряжённости. Другими способами, кроме прямого принуждения, убедить юношу или девушку в необходимости нелепых и абиологических занятий чрезвычайно трудно.
Таким образом, из-за эпизодичности обращения к рассудочным или творческим ресурсам нашего мозга мы очень редко и недолго бываем людьми. Столь печальный факт предопределяет наше фатальное и повсеместное оскотинивание. Из этой драматической ситуации есть несколько педагогических выходов, которые могут привести к воспитанию человеческих, но абиологических свойств мозга. Самым эффективным способом является довольно затратный процесс соблазнения подростка тем или иным занятием, дающим осязаемый и быстрый результат. При этом крайне важны демонстрация заинтересованности в занятиях ребёнка взрослыми, повышение доминантности или демонстрация уникальности среди сверстников и социальное неравнодушие. К сожалению, время для таких педагогических опытов крайне ограничено возрастом подростка. Начинать эксперименты можно в 7— 9 лет, а заканчивать — к 12—13 годам. Далее начинается перестройка организма подростка, связанная с половым созреванием, которое надолго выветривает из головы почти все следы рассудочной деятельности.
Созревание головного мозга подростка начинается именно в этот период, который представляет собой драгоценное время накопления в памяти социальных инстинктов и традиционных форм поведения. Для лучшего понимания происходящих в период дифференцировки мозга процессов попробуем выделить и охарактеризовать основные этапы созревания персонифицированного сознания. Книга, по сути дела, посвящена собственно этим процессам, тезисно описанным в настоящей главе.
