На всю жизнь - Леонид Николаевич Радищев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Добавив еще кое-какие подробности, Зайцев перечитал написанное. В деревне приходилось писать огрызком карандаша, на чем попало и где попало: и в поле, и в лесу, и дома, прячась в сарайчике, где и летом было полутемно. Этой зимой он приналег на чистописание. Буквы уже не слипались одна с другой, строчки шли ровнее. Сегодня он был доволен и своим почерком, и сочинением и одним из первых отдал его классному дежурному.
* * *
Раздача сочинений всегда была волнующим событием. Каждому было жгуче интересно поскорее взглянуть на отметку. Когда Василий Андреевич входил в класс с пачкою тетрадей, ему стоило немалого труда сохранять невозмутимо-серьезный вид под нетерпеливыми взглядами.
На этот раз было видно, что он чем-то недоволен, даже сердит. Он хмуро следил, как дежурный раздает тетрадки, потом спросил:
— Все получили?
— Я не получил, Василий Андреевич! — сказал Зайцев, поднимаясь.
Некоторое время учитель смотрел на него в упор, потом схватил со стола тетрадь, размахнулся и бросил Зайцеву в лицо.
— Свинья! — сказал он, тяжело дыша. — Свинья ты!
Зайцев остался стоять неподвижно, вытянув руки по швам, как солдат. Его маленькое скуластое лицо окаменело. Кто-то поднял с полу раскрывшуюся тетрадку и положил к нему на парту. Со всех сторон потянулись любопытные, заглядывали с боков, сзади, через плечо.
Произошло что-то непоправимо ужасное, но что? Этого Ваня Зайцев не мог понять, щеки и губы у него задергались, слезы подступили к горлу. Еще не бывало такого, чтобы Вася швырялся тетрадями. Никому он не перечеркивал страниц сверху донизу, не ставил таких отметок.
— По местам! — строго сказал учитель.
Все отхлынули от Зайцева. Он тоже сел. Перед глазами лежало его сочинение, перечеркнутое косым красным крестом, жирно, с нажимом. В уголке страницы был начертан большой, круглый, зловещий нуль, похожий на совиный глаз, и рядом четкая подпись учителя: «В. Калашников».
И в эту минуту в класс вошел директор Илья Николаевич.
— Садитесь! — сказал он своим спокойным, ровным голосом и, как всегда, спросил учителя, что сегодня проходят. Узнав, что розданы сочинения с прошлого урока, он стал прохаживаться вдоль парт, смотрел отметки. Иногда он говорил: «Ай, ай, как же это ты?» Или: «Вот видишь, оказывается, ты отличился!»
Зайцев опустил голову еще ниже. Илья Николаевич поравнялся с его партою:
— А как преуспел Зайцев Иван?
Небольшая смуглая рука взяла с парты тетрадь. В классе наступила такая тишина, что, кажется, зазвени у соседа в ухе, и всем будет слышно. Директор читал, и все увидели, что он улыбается.
— Василий Андреевич! За что же это вы наградили мальчика орденом красного косого креста и огромнейшей картошкой?! Что тут такое? Грамматические ошибки? Изложение?
Учитель медленно подошел к нему.
— Скажите, Василий Андреевич, как называлась тема сочинения?
— «Впечатление сегодняшнего дня», — глухо ответил Калашников.
— По-моему, здесь и рассказано об этом, — живо отозвался Илья Николаевич.
— Да, но это… впечатление, — Калашников мучительно подыскивал выражение. — Я даже не знаю… как его назвать…
— Вы находите в нем что-то дурное?
— Я считаю… мне кажется… — с натугой заговорил Калашников. — Во всяком случае… я считаю его неудобным… даже недопустимым… Здесь допущено неуважение… к начальствующим лицам, которые…
Директор не дал ему договорить:
— Простите, Василий Андреевич, не могу согласиться с вами! Мальчик написал о том, что произвело на него впечатление в тот день. И что самое важное, — директор с особым ударением произнес эти слова, — написал искренно! Нет здесь ничего искусственного, выдуманного. Грамматически оно правильно, последовательно и вполне соответствует заданной теме. Это одно из лучших сочинений…
Он взял ручку с парты, аккуратно обмакнул ее в чернильницу и написал: «Отлично. И. Ульянов».
— Надеюсь, Василий Андреевич, вы не опротестуете мою оценку? Право же, сочинение вполне ее заслуживает!
Учитель стоял перед директором потупясь, похожий на ученика, внезапно вызванного к доске. Вот оно, впечатление сегодняшнего дня, после которого уже нельзя жить так, как жил раньше. Он получил урок по тому предмету, который не преподается ни в каких учебных заведениях. Урок был дан мягко, не оцарапал душу, но как он перевернул ее!..
* * *
Удивительно сложилась дальше судьба Василия Андреевича Калашникова. Ему выпало счастье быть домашним учителем в семье Ульяновых, и уже совсем в другую эпоху он рассказывал об уроке, который получил в далекой молодости от отца Владимира Ильича Ленина.
Ваня Зайцев тоже стал учителем. И чуть ли не полвека спустя в письме к Надежде Константиновне Крупской он с необыкновенной яркостью вспомнил об «ордене красного косого креста и огромнейшей картошке».
РЕКА И ПЕСНЯ
Задолго до полудня пастушок Бахавий пригнал кокушкинское стадо на водопой. Коровы медленно спустились к воде. Только пестрый бычок поскакал вдруг в сторону, смешно вскидывая ноги.
— Э, ке-мачик! — строго прикрикнул на него Бахавий.
Бычок остановился, постоял; точно раздумывая, слушаться или нет, и тоже побрел вниз по берегу.
У водопоя росла старая ива, согнувшись над водой в нижайшем поклоне. Бахавий уселся под ней, положил рядом изукрашенную резьбой дудку. От реки тянуло прохладой, но чувствовалось, что день будет жаркий, без ветра, без облачка.
Пастушонок засмотрелся на голубую воду. По ней скользили прозрачные, почти незаметные тени. Откуда они берутся под этим чистым ясным небом?
Сверху, с дороги, посыпались мелкие камушки. Бахавий обернулся, вскочил. По крутому берегу, перехватывая руками кусты, быстро спускался невысокий, коренастый мальчик в гимназической рубашке со светлыми пуговицами. Его густые рыжеватые волосы мокро блестели на солнце.
— Здравствуй, Бахавий! — крикнул он, подбегая к пастушонку.
Тот как-то неловко, застенчиво пожал протянутую руку. Маленькое темное скуластое лицо его морщилось от удовольствия.
— Сказал, Володий, рано придешь, — рано пришел. Я тоже рано пришел. Тебя ждал. Ты уже речке купался?
Пастушонок точно выпевал слова, ставил ударения на свой лад, а имя Володя звучало у него так: Володий.
— Как проснулся, сразу через окошко — и бегом в Ушню, а то братцы увяжутся, — широко улыбнулся Володя. — Знаешь, вода совсем теплая… Я сегодня еще раз пять буду купаться, а то и семь, — азартно добавил он и сел на траву. — Ого, какая у тебя дудка! Это что, новая?
— Новая хавал сделал! — ответил пастушонок как будто небрежно, но его черные глазки, похожие на спелые арбузные семечки, так
