Без дураков. Лучшие из людей. Эхо Москвы - Олеся Рябцева

С. КОРЗУН: Это был корабль «Квин Элизабет» или «Королева Мэри»?

Е. ХАНГА: «Квин Мэри». Да, да. Это старинный корабль, который стоит на причале. Говорят, что он такой же старинный, как «Титаник».

С. КОРЗУН: Класса «Титаник». Такой же большой?

Е. ХАНГА: Такой же большой, такой же старый, и там приведения…

С. КОРЗУН: Родственников много, сколько там 500 человек, 1000?

Е. ХАНГА: Да, приехали родственники, и черные родственники приехали, и белые родственники приехали, и не родственники, и друзья. Американцы были очень тронуты, когда уже к концу свадьбы русские гости собрались, обнялись и пели «Миллион, миллион, миллион алых роз». Они не могли понять этого феномена.

С. КОРЗУН: Если позволите, вернемся к отцу, как бы к отцу по крови. Вы его совсем не видели, да?

Е. ХАНГА: Во всяком случае, не помню. Мне было года три, наверное, когда он погиб.

С. КОРЗУН: Когда он уехал.

Е. ХАНГА: Это был переворот в Танзании.

С. КОРЗУН: Начало 1960-х годов. Я напомню историю. Он был одним из лидеров, или вице-президентом Занзибара освободившегося. И потом после того, как в Танзании он был премьер-министром…

Е. ХАНГА: Не могу не рассказать очень романтичную историю его знакомства с моей мамой. Когда он уже планировал стать большим политическим лидером, все коллеги подыскивали ему жену. Естественно она должна быть образованная, красивая, умная и т. д. Он искал во многих странах такую, в африканских странах, и не мог найти. А в то время был фестиваль молодежи, студентов в Москве, и моя мама в то время была студентка МГУ, она была очень красивая женщина, играла в теннис, играла на рояле и т. д. И африканские студенты ее запомнили. Они рассказали моему папе, что живет в России такая потрясающей красоты женщина. И он приехал в Москву, и постучался в дверь к маме и сказал: «Здравствуйте, меня зовут Абдула Касим Ханг, я будущий президент Танзании, не хотели бы Вы выйти за меня замуж?» Моя мама отказалась. Но мой папа так просто не сдавался. Он год прожил в России, ну, так просто нельзя было прожить. Он поступил в Университет дружбы народов. А учитывая, что он поступил туда после Оксфорда в Англии, то, в общем, проблем не было, он хорошо учился, и через год они поженились.

С. КОРЗУН: Конечно, в Оксфорде марксистско-ленинскую философию хорошо преподавали. Это понятно. Поэтому проблем и не могло возникнуть. Может быть, вопросы неудобные, но какие есть. Мама обиду на папу сохранила, учитывая, что по истории в силу традиции мусульманской страны Танзании, у него было еще несколько жен впоследствии.

Е. ХАНГА: Об обиде надо спросить маму. Но мама догадывалась, конечно. Это одна из причин, по которым она отказалась поехать в Танзанию со мной. Потому что она очень образованная женщина, доктор наук, женщина свободная, вдруг поняла, что, уехав в Танзанию, она должна изменить образ жизни. И уже она не могла бы заниматься любимой работой и ходить, и делать там то, что она хочет. И главное, что если бы я родилась мальчиком, может быть, она еще и поехала бы, потому что…

С. КОРЗУН: Отец плохо отнесся к родившейся девочке?

Е. ХАНГА: Он был очень расстроен и даже не поехал в роддом меня забирать. Вообще мама была в очень тяжелом положении. Потому что в тот день, когда я родилась 1 мая, отец отказался ехать в роддом забирать, а моя бабушка, которая помчалась туда, упала, сломала руку. И мама не знала. Вот она лежала в роддоме и не понимала, почему никто не приходит помочь ей. А что касается обиды. Не знаю. Столько лет прошло.

С. КОРЗУН: А у Вас?

Е. ХАНГА: Нет. Ну, что Вы? Я поехала в Танзанию, я искала свои корни. Я в начале 1990-х поехала туда. Меня встретила женщина…

С. КОРЗУН: У Вас специальная стипендия от фонда Рокфеллера, да?

Е. ХАНГА: Совершенно верно. Я писала книжку «В поисках своих корней». И приехала в Дар-эс-Салам, и меня встретила женщина, удивительно похожая на мою маму. Я была потрясена. И она говорила: «Ой, моя дочка приехала, моя дочка приехала». А я говорю: «Да, ну, что Вы, какая дочка. Моя мама в Москве». Она сказала: «Нет. Если бы ты была в Танзании, я бы тебя выкормила, выносила, потому что я третья жена твоего отца». И удивительно, что обе жены очень похожи на мою маму. Что говорит о том, что у моего папы был очень хороший вкус. И я подружилась с этой женщиной. Я ее называла даже одно время «мама Ханга». Она повезла меня на Занзибар, на остров, где я встретила свою бабушку. Очень была трогательная встреча. Знаете, неловко это все рассказывать, потому что я так часто это говорила. Потому что я боюсь, что некоторые радиослушатели решат, что я вот как испорченная пластинка.

С. КОРЗУН: Вы упоминали об Анне Владимировне Дмитриевой. Давайте ее послушаем, чуть-чуть, кусочек.

[ЗАПИСЬ] А. ДМИТРИЕВА: Я думаю, что ей не повезло, потому что я очень рано закончила свою тренерскую работу. Потому что я больше сделала, чтоб довести ее до самых настоящих вершин. С моей точки зрения она была очень талантливой, она была мне предана, но делала все хорошо, только когда я от нее это просила. А как только я перестала просить, и у нее появился гораздо более опытный тренер. Я ее отдала к своему бывшему тренеру Нине Сергеевне Тепляковой, – она стала жить своей жизнью. А в спорте это невозможно.

Е. ХАНГА: Ой, у меня сейчас слезы польются.

С. КОРЗУН: Ага, вот почему успеха в теннисе не достигли. И мама теннисом занималась.

Е. ХАНГА: Понимаете, вот Анна Владимировна, она для меня была настолько всем, что я, начиная с первого класса, на всех дневниках писала «А. В.» – Анна Владимировна. Я ее, вот если скажу, боготворила, это все равно не будет тем словом. Это может быть только между тренером и учеником. Я даже сама не совсем понимала, как так могло получиться. Действительно Нина Сергеевна Теплякова очень опытный тренер была. Но мне настолько стал неинтересен теннис. Я уже играла так как-то уже…

С. КОРЗУН: Вот после Анны Владимировны?

Е. ХАНГА: Да, после Анны Владимировны уже все. Это было бессмысленно, я была обречена. Потому что если бы Анна Владимировна мне говорила: прыгни до Луны, я бы прыгнула легко. А играть, потому что надо, потому что надо выиграть это или то. Я сейчас не буду обсуждать, что мне там таланта не хватило. Ведь можно и без таланта, только на энтузиазме что-то сделать. Но мне кажется, что если бы Анна Владимировна была бы моим тренером, я могла бы абсолютно все сделать. И я помню, я включала телевизор. Она же ушла из тенниса в телеведущие. И я просто не могла заснуть в те дни, когда ее не было. Она была для меня просто счастьем.

Татьяна Толстая – российская писательница, публицист и телеведущая

Татьяна родилась 3 мая 1951 года в Ленинграде, в семье профессора физики. После окончания школы поступила в Ленинградский университет на отделение классической филологии, который окончила в 1974 году. Тогда же переезжает в Москву. В 1983 году написала первый рассказ под названием «На золотом крыльце сидели…», опубликованный в журнале «Аврора».

В 1990 году писательница уезжает в США, где ведет преподавательскую деятельность.

В 1991 году начинает журналистскую деятельность. В 2000 году писательница публикует свой первый роман «Кысь». В 2002 писательница также впервые появляется на телевидении, в телевизионной передаче «Основной инстинкт». Передача получает признание телекритиков и в 2003 году Татьяна Толстая получает премию «ТЭФИ», в категории «Лучшее ток-шоу».

Имеет двух детей: Артемий Лебедев и Алексей Лебедев.

С. КОРЗУН: Короткая анкета. Ну, любимый цвет и прочее спрашивать не буду. Так спрошу, подразумеваю короткий ответ. Злоязычны? На самом деле?

Т. ТОЛСТАЯ: Да.

С. КОРЗУН: Злопамятны?

Т. ТОЛСТАЯ: Да.

С. КОРЗУН: Суеверны?

Т. ТОЛСТАЯ: Да

С. КОРЗУН: Азартны?

Т. ТОЛСТАЯ: Нет.

С. КОРЗУН: Домовиты?

Т. ТОЛСТАЯ: Да.

С. КОРЗУН: К себе требовательны?

Т. ТОЛСТАЯ: Очень.

С. КОРЗУН: Сентиментальны?

Т. ТОЛСТАЯ: Нет, пожалуй.

С. КОРЗУН: Людей любите?

Т. ТОЛСТАЯ: Да.

С. КОРЗУН: А животных?

Т. ТОЛСТАЯ: Да.

С. КОРЗУН: А кого больше?

Т. ТОЛСТАЯ: Котов или собак, вы имеете в виду?

С. КОРЗУН: Нет, людей или животных? По сентиментальности.