Хасидские предания - Мартин Бубер

альтруизмом, возведенным в принцип.

Аскетизм хасида связан с его отказом от обыденной жизни со

всеми ее развлечениями и удовольствиями (светская беседа, игра

с детьми и т. п.), воспринимаемыми как искушение. Хасид дол-

жен, не уклоняясь, встречать все оскорбления и даже позор, ибо

в этом истинная добродетель праведника (один хасид говорил:

"Мне не нужна честь, ибо что станет с честью после смерти

человека?"). Не меньшее внимание уделялось альтруизму в той

предельной его форме, которая выражена словами Мишны: "Мое

- твое, а твое - твое, таков путь благочестивого". Однако

хасиды придерживались еще более суровых правил и норм, чем

того требовала традиция, ибо они подчинялись высшему, небес-

ному закону (дин шамаим) и проповедовали полное самопожерт-

вование.

Аскетический идеал религиозного иудея, совершенно лишен-

ного тяжеловесной учености, обретает сходство с идеалом хри-

стианского монаха-аскета, а также мусульманского суфия

и дзэн-буддийского монаха. Немало общего с хасидами можно

найти и у византийских юродивых, и у христианских мистиков

(Майстер Экхарт, Рейсбрук). По словам Гершома Шолема, "иде-

ал монашествующего киника предстает перед нами в своем

еврейском обличье под именем хасида". Хасид - это человек,

который в продолжение всей своей жизни посвящает себя вы-

полнению какой-либо религиозной заповеди, не нарушая ее

ни при каких обстоятельствах. Тот же, кто колеблется изо

дня в день между различными предписаниями, не может на-

зываться хасидом.

Сравнительно немногое объединяет хасидизм XIII в. с позд-

ним хасидским движением в Польше и на Украине в XVIII

в. Между ними пролегло несколько эпох в развитии еврейской

мистики, во время которых сложилась богатейшая каббали-

стическая традиция, в полном объеме воспринятая новыми ха-

сидами. И все же их роднит общий дух мистического морализма,

вскормившего идеал немецкого благочестивого и цадика позд-

него хасидизма, ибо это были некие идеальные прототипы

мистического образа жизни, праведники, благодаря которым

стоит мир.

Религиозно-мистическое движение хасидов, изучением кото-

рого занимался Мартин Бубер, возникло в конце 30-х гг. XVIII в.

в Подолии. Его появление связано с выдающейся фигурой в ев-

рейской жизни - Израэлем бен Елиезером (ок. 1700-1769),

прозванным Баал Шем Товом ("Владеющим Благим Именем

(Божьим)", сокращенно - БЕШТ), который, как писали тогда,

"опустил небеса на землю". БЕШТ получил известность как

чудотворец, каббалист-целитель, чем привлек к себе значитель-

ное число людей, в большинстве малообразованных - деревен-

ских торговцев, мелких арендаторов, разносчиков товаров и т. п.

После долгого периода странствий он обосновался в 1740 г.

в Меджибоже, где вокруг него сложился кружок ближайших

учеников. Город стал местом массового паломничества, и вскоре

хасидское движение охватило Подолию, Волынь, Галицию, рас-

пространилось в Польше, Молдавии, Белоруссии, Закарпатье,

Словакии и других регионах. К концу жизни БЕШТа уже свыше

десяти тысяч его последователей, среди которых были и раввины,

несли учение хасидизма во многие страны.

Учение Баал Шем Това и его учеников самым тесным образом

связано с каббалистическими доктринами, главным образом Иц-

хака Лурии (1534-1572) и его школы. Именно из этого источника

они восприняли основные концепции, видоизменив их и сделав

доступными для простых людей. Основное внимание уделялось

при этом практической стороне, а точнее - этическому идеалу,

воплотившемуся в учении о цадиках (праведниках). По выраже-

нию Бубера, "хасидизм - это Каббала, ставшая этосом".

Баал Шем Тов учил, что весь мир образовался из Божества

и есть его проявление. Бог во всем и везде. Он наполняет и самые

незначительные предметы, и высокие помыслы человека, он не-

прерывно вмешивается во все человеческие дела. Посему к каж-

дому человеку надо относиться как к праведнику, ибо никто не

падает настолько низко, что уже не может подняться к Богу.

С этим связано учение о зле как форме проявления самого Бога

в мире; самостоятельного (в онтологическом смысле) зла не

существует.

Цель жизни человека - это служение Богу, которое состоит

в слиянии с ним, источником всякой жизни. БЕШТ говорил, что

"человек должен познать самого себя как проявление Божества".

Нужно стремиться к познанию божественной тайны, о которой

не пишут в книгах, ибо это есть само ощущение слияния с Боже-

ством. Достигается же последнее не путем изучения Закона (до-

ступного лишь немногим), но "наполненной" и "устремленной"

молитвой, а также соблюдением заповедей - но не формальным

и мелочным их исполнением, а мистическим, когда каждый акт

наполнен особой восторженностью.

Цадик полнее других осуществляет слияние с Богом и может

достичь наивысшего откровения - дара пророчества, а его мо-

литва оказывает на небесные сферы большее влияние, чем молит-

вы других людей. Цадик - наставник и духовный руководитель,

душою своей он постоянно находится на небесах, но опускается

вниз ради наставления и спасения душ людей. Своими заслугами

праведник спасает людей, даже самых великих грешников, если

в них все же есть божественная "искра". Всей душой должен

прилепиться к праведнику простой человек, "ибо кто прославляет

праведника, тот как бы изучает тайны мироздания".

Преемником БЕШТа стал его ближайший ученик, рабби Дов

Бэр (Баэр) из Межирича - "Великий Маггид" (ум. 1772). Именно

он детально разработал теоретическое учение хасидизма. В ос-

нове его системы лежит концепция рассеянных повсюду божест-

венных "искр". В соответствии с каббалистическим учением Лу-

рии, высшей целью творения считается процесс "исправления"

мира (тиккун), то есть извлечения этих "искр" из их земных

"оболочек" (клиппот) и постепенное вознесение их к Первоисточ-

нику, вплоть до установления полного единства между Творцом

и творением.

Особую роль в этом процессе играет именно человек. В экс-

татической молитве содержащиеся в материальном мире "искры"

сразу возносятся через все многочисленные уровни и ступени,

которые им пришлось бы пройти в ходе иных форм служения

Богу. Цадик же, благодаря единению с Богом, является посред-

ником между миром и Богом, "каналом", через который излива-

ется на землю Божья Милость.

Наиболее самобытный характер хасидизм получил в Литве

и в Белоруссии, где его развитие связано с деятельностью Шнеура

Залмана из Ляд, "Старого ребе" (ум. 1813) - родоначальника

династии хасидских цадиков и раввинов Шнеерсонов, продолжа-

ющейся по сей день. Именно он основал систему Хабад (аббреви-

атура из трех ивритских слов: мудрость, разум и знание), изло-

женную в его главном труде "Тания". Здесь системе БЕШТа

придается более философский характер. Утверждая единство

и единственность Божества, Шнеур Залман отрицал самосто-

ятельное существование чего бы то ни было в этом мире. Весь

материальный мир существует лишь условно и постоянно видо-

изменяется в непрерывном процессе миротворения. Миротворе-

ние - непрекращающийся акт, поскольку ничто не отделено от

Бога и после своего сотворения.

Синтезируя каббалистическое учение Лурии с системой своего

учителя Дов Бэра, Шнеур Залман развивает весьма оригиналь-

ный подход, при котором тайны божественной сферы предстают

в обличье мистической психологии. Погружаясь в глубины соб-

ственного Я, человек проходит через все измерения мира, в своем

Я он разрушает перегородки между разными сферами и, перехо-

дя границы естественного существования, открывает, что Бог

есть "все во всем" и "нет ничего, кроме Бога". Каббала здесь

становится инструментом психологического анализа и самопоз-

нания. В сочинениях Хабада экстатическое поклонение Богу и не-

кое акосмическое толкование Вселенной сочетаются с размышле-

ниями о внутренних движениях человеческой души.

Не вдаваясь в подробности психологии Хабада, стоит от-

метить, что Шнеур Залман придавал особое значение разуму как

руководителю чувственного начала в человеке. Хорошо только

то восторженное состояние, которое является результатом уче-

ния, размышления и созерцания, но не смешивается с телесным

и чувственным возбуждением. Развивая учение Хаима Витала

о двух душах в человеке - животной (источнике чувств) и боже-

ственной (источнике разума и духа), - он рассматривает жизнь

человека как взаимодействие этих двух начал, влекущих его

в разные стороны. Божественная, разумная душа одерживает