Семейные портреты - Тамара Михайловна Афанасьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единство и борьба противоположных начал, биологического и социального, в отношениях членов семьи друг к другу прослеживаются в этой книге последовательно, от портрета к портрету.
И последнее, но, пожалуй, самое важное, что хотелось бы сказать о содержании книги. Главный «герой» книги, если так можно выразиться, это любовь человеческая во всех преображениях, превращениях, которые она претерпевает на долгом жизненном пути от младенческой колыбели до глубокой старости. Тамара Афанасьева рассказывает о том, как выступала перед старшеклассниками и студентами с лекцией «Как быть любимыми?», вся ее книга — ответ на этот вопрос. Она убеждает, что это чувство не только источник, свет и крепость семьи, но и важнейший воспитательный фактор.
В мире чувств ничего не происходит само собой: это не менее трудоемкая и сложная работа сердца, ума, души, чем учение или иная другая работа. Я бы, например, сказал: «Если вы научите ребенка любить, вы научите его всему!» И вдумчивый читатель многому научится при чтении книги «Семейные портреты».
Теперь о жанре, о стиле, о методе этой книги. Я уже говорил: книга легко и с интересом читается. Прежде всего потому, что в ней органично соединены два метода анализа — теоретическое и эмпирическое обобщения.
В теоретическом мышлении Тамары Афанасьевой предстают как бы два борющихся начала. С одной стороны, сам предмет анализа — острые проблемы сегодняшней семьи и воспитания, брака и духовной общности, любви и разобщенности — бескомпромиссно диктует предельно приблизиться к изучаемому «объекту», а с другой стороны, нужно непременно преодолеть диктаторскую власть «силы конкретного», то есть постоянно отвлекаться от случайного и второстепенного, чтобы выявлять и осмысливать общие тенденции развития семейных отношений.
Особенность изложения у Тамары Афанасьевой состоит в том, что в роли эмпирического материала у нее выступает не только сам по себе сегодняшний факт, а целые системы явлений, зафиксированные в массовой и специальной печати. То есть теоретическое знание, высказанное ранее, подвергается всестороннему анализу, сверяется с жизнью, тонко и ненавязчиво отвергается, ежели оно не выдерживает критики. При этом читатель привлекается как «мыслитель, как соавтор, как соучастник серьезного, совестливого, честного и принципиального разговора по самым сложным проблемам семьи и брака.
А что может быть интересней соучастия в подобном исследовании?
Ю. АЗАРОВ, доктор педагогических наук
ФОРМУЛА БЛАГОПОЛУЧНОЙ СЕМЬИ
Кровное содружество
В старых деревенских и городских домах на стенах нередко висели фотографии всех членов семьи, и близких родственников, и дальних. Но в центре этого «иконостаса» на видном месте увеличенные портреты глав семейства: отца-матери, мужа и жены, чаще всего в самом начале их совместного пути. И, как правило, у невест или уже молодых жен выражение лица бывало растерянно-грустное, а у мужей уверенно-самодовольное.
Нынче развешивать по стенам портреты не принято. Да и вешать их негде, поскольку самих стен нет, есть «стенки», занимающие почти все жизненное пространство, на котором некогда писалась история семьи. Но не перевелись еще альбомы. И в них вы непременно найдете снимки торжественного момента, когда невеста в белой фате ставит подпись в книге жизни, а жених, натурально весь в черном, настороженно наблюдает этот ответственный момент. И выражение лиц у них совсем иное, чем у их недавних предков: скорей встретишь настороженность у жениха и твердую, победную решимость у невесты.
Все меняется на наших глазах. Отношения людей, хоть и считаются более устойчивыми, чем бытовые вещи, не могут сохраниться в неприкосновенности в век всевозможных и всеобщих перемен. О том, как меняется облик нашего дома, как меняются в нем лица мужа и жены, родителей разного возраста и детей разного роста, говорится в этой книге. Но это не собрание фотографий. Это попытка нарисовать обобщенный социально-психологический портрет современной семьи и основных ее членов.
Готовясь к работе, перебирала свой архив и наткнулась на публикации двадцатипятилетней давности. Что за шутки? Передовица в газете называлась «Молодая семья», проблемная статья «Поговорим о женской гордости», очерк «Мать»… Неужто четверть века я, словно увязший в глубокой колее грузовик, буксую на месте? Жизнь движется, все вокруг изменилось до неузнаваемости, а моя «муза» словно и не замечает этих перемен. Когда же перечитала написанное, убедилась: по совести, по главным позициям — все как прежде. Но ни одного материала использовать в сегодняшних публикациях невозможно. Характер мышления, угол зрения, масштаб, горизонт обзора, что ли, стали иными, выше. И у автора и у читателей.
Ну а тогда, в начале самостоятельного жизненного и профессионального пути, что могла сказать молодая журналистка своему читателю-сверстнику? Чем могла поделиться? Небольшим собственным опытом, живописными зарисовками чужой наблюденной судьбы, сопоставленной с хрестоматийными литературными примерами, да еще и по-школярски воспринятыми. И конечно же, все это было сдобрено безоглядной уверенностью: стоит человеку узнать, как надо действовать, чтобы ему хорошо и счастливо жилось, и тут же он примется перестраивать свою жизнь по лучшим образцам. Наивность юности…
К современному читателю с одной убежденностью в справедливости того, что говоришь, уже не выйдешь. Скепсис — неизменный спутник просвещения — требует веских доказательств, научной основательности, свидетельства авторитетов. Однако при великом множестве публикаций строгой, стройной теории семьи пока еще не создано. Ни о чем мы окончательно не договорились, не условились. Что хорошо и правильно для всех и во всех случаях — этого, наверное, нынче не скажет никто. Мудрецы прошлого и специалисты настоящего попеременно то поют семье гимны, то проклинают как рассадник всех человеческих пороков.
Как вести себя мужу и жене, кому кого беречь, кому быть главой семьи? И т. д. и т. п. Несть числа вопросам, которыми теперь задаются люди, словно только нынче Адам и Ева, надкусив запретное яблочко, открыли глаза, обнаружили
