Частное лицо - Валерий Михайлов

– Вы можете что-нибудь предложить? – спросила его Эмма.

– А что если вам написать что-нибудь кошерное? Мелодраму… хотя нет, это не по вашей части, а вот какой-нибудь детектив… Что-нибудь с юмором…

– Даже не знаю, – чистосердечно признался я, – никогда не писал детективы.

– Поверьте мне, даже у самого величайшего мастера этого жанра был довольно продолжительный период жизни, во время которого он никогда не писал детективы.

– Я не то, чтобы против, но для начала мне нужно перестать путаться в милицейских и прокурорских званиях или же писать фантастический детектив, в котором действие происходит в далёком будущем или на другой планете.

– Нет, фантастический детектив нам не нужен. Так что придётся вам познакомиться с работой правоохранительных органов поближе.

– Этот вопрос я беру на себя, – решила Эмма.

– Вот и хорошо, – обрадовался Соломон Яковлевич, – раз Эмма Викторовна берётся за дело, можно быть совершенно спокойным. Ну а если что понадобиться по части литературы, вы не стесняйтесь. Телефон мой у вас есть.

– Да, спасибо, – ответила Эмма.

– Вот и прекрасненько. А теперь, если вы позволите… – сказал он и, не дожидаясь никакого позволения, встал из-за стола.

А через два дня после необходимого количества телефонных звонков я сидел в кабинете зам начальника милиции нашего района и ёжился от направленной на меня струи холодного воздуха, извергаемого сплитсистемой, которая пахала вовсю, несмотря на то, что на улице была средина апреля. Так в милиции боролись с жаром от отопительных батарей. Котельщики кочегарили так, будто котельная работала в преисподней. Со стены на меня внимательно смотрел портретный президент, словно ему было интересно, насколько я способен переносить тяготы и лишения кабинетной жизни.

– Чем могу служить? – спросил зам начальника милиции после рукопожатия и возврата в сидячее положение.

– Дело в том… – начал я.

Когда-то давно, ещё наивным школьником, я полагал, что так похабно умею говорить только по-английски. На английском, когда злая судьба заставляет меня открыть рот, я выдаю нечто достойное йоркширского заики с выбитыми передними зубами. Нечто похожее, только уже на русском, я выдал в кабинете зам начальника милиции. Дескать, я писатель, хочу написать роман про нашу доблестную милицию, для чего и хочу проникнуться милицейским духом. И всё такое. То ли нисходящий звонок произвел на моего собеседника такое действие, то ли он и в самом деле решил, что писатели должны говорить хуже каких-нибудь нелегальных гостей из далёкого Азербайджана в первый день на российской земле, только он принял мою речь за нечто вполне естественное.

– Мда, – задумчиво произнёс он, выслушав мой монолог, – давайте я всё порешаю, а потом вам позвоню.

– Буду вам очень признателен, – сказал я, вставая из-за стола.

Он позвонил на следующее утро.

– Я поручил ваше дело майору Клименку Николаю Васильевичу, – сообщил он. – Сейчас он в отгуле, выйдет на дежурство послезавтра, но если хотите, можете побеседовать с ним в неформальной обстановке. Он рыбачит на лодочной станции. Знаете, где это?

Конечно же, я знал, где находится лодочная станция, причём ещё с тех времён, когда прогуливал там уроки, а потом пил с друзьями пиво после майской демонстрации.

– А удобно беспокоить его на отдыхе? – на всякий случай спросил я.

– Удобно, удобно. А чтобы было ещё удобней, прихватите с собой бутылочку коньяка.

– Спасибо за совет. А как я его узнаю?

– Спросите Дядю Сэма. Его там все знают.

– Я понял, спасибо большое.

Он что-то ответил в духе того, что помогать людям – его профессиональный долг и положил трубку.

Примерно через час я был на лодочной станции. К счастью, потенциальных майоров милиции там было не много. Компания молодых людей, глядящий в никуда мужик моих лет, и ещё одна компания с детьми и собакой. Эти жарили шашлыки. Потратив не более секунды на раздумья, я решил, что если здесь и прячется майор милиции Клименок, то с наибольшей вероятностью это одинокий мужик. К нему я и подошёл.

– Добрый день, – сказал я.

Он недоверчиво посмотрел на меня, затем бросил:

– Привет, – после чего явно потерял ко мне интерес.

– Простите, пожалуйста, но мне нужен Николай Васильевич Клименок…

– Не знаю такого, – нелюбезно ответил он.

– Его ещё называют здесь Дядя Сэм.

– Ещё раз меня так зовёшь, и твой рот облысеет, – предупредил мужик с удочкой.

– Товарищ майор, я от Игоря Алексеевича…

– Где пароль?

– Что?

– Пароль. Он тебе разве ничего не говорил?

– Сказал, что вы не обидитесь, если я приду с коньяком.

– Стаканы взять догадался?

– Да. Одноразовые. И лимон для коньяка.

– Пароль принят. Пойдем.

Минут через пять мы сидели на перевернутой вверх дном лодке. Я разливал коньяк.

– Ну что, за знакомство! – произнёс он первый тост, и мы выпили.

– Чем могу быть полезен? – спросил он, когда коньяк был на исходе.

– Я хочу взяться за детектив.

– Так берись. Я-то тебе зачем?

– Я бы хотел знать, как работает наша милиция. У кого какие обязанности, и так далее. Но лучше всего было бы посмотреть на кого-нибудь в деле.

– А зачем тебе это?

– Для достоверности.

– Для достоверности, – недоверчиво повторил он, – а на кой хрен тебе эта достоверность? Бонд у Флеминга ведёт себя так, как не повёл бы себя ни один из профессионалов. Его разве что Штирлиц перещеголял по сказочности образа. А ты достоверность…

– Всё равно…

– Ладно, Ватсон. Раз тебя ко мне приставили, значит, дело деликатное. А раз так… Только не становись для меня геморроем, и всё будет пучком. Я тебе обещаю.

В общем, расстались мы, можно сказать, друзьями. А ещё через пару дней…

Глава вторая. Первый урок детектива

– Эдвард Львович, к вам от генерала Журбина, – объявил не то секретарь, не то камердинер, впуская нас в огромную, размером с футбольный стадион комнату, напичканную роскошью, точно пещера Али-Бабы.

Камердинер-секретарь был поджар, слащав и прилизан. Несмотря на жару, а в доме было натоплено как в крематории Освенцима, на нём была черная тройка. Рубашка застегнута на все пуговицы, а галстук повязан по правилам последней моды. Эдвард Львович, напротив, демонстрировал пренебрежение к всякого рода дресс-кодам. Судя по прическе, он давно дал обет не прикасаться расчёской к волосам. Расшитый китайскими драконами халат на голое тело и шлепанцы идеально гармонировали с причёской. Лет ему было под пятьдесят, хотя в зависимости от степени ухоженности и освещения он мог бы выглядеть от сорока до восьмидесяти.

При виде нас он поморщился, словно увидел таракана в своей тарелке.

– Серёженька, я же просил договориться с Журбиным, чтобы прислали этого, как его, Климова, – выдал он своему холую тоном капризной шлюхи.

– Я и есть майор Клименок, – представился Клименок.

– А это? – спросил Эдвард Львович, ткнув в мою сторону пальцем с таким выражением на лице, точно я был лужей, сделанной майором посреди ковра.

– Вам нужен был я и конфиденциальность? – как ни в чём не бывало, спросил Клименок.

– Именно, а вы…

– Знакомьтесь. Конфиденциальность – это он. Я зову его Ватсоном, но Ватсон он только для меня. Для вас он – помощник детектива или господин помощник детектива.

– Главное, чтобы вы быстро сделали свою работу и сохранили конфиденциальность происходящего, – согласился с моим присутствием Эдвард Львович.

– Тогда давайте переходить к делу.

– Серёженька. Расскажи детективам суть дела, – уже нормальным голосом попросил Эдвард Львович.

– Позвольте спросить, господа, не согласитесь ли вы продолжить беседу за чаем в малой гостиной. У Эдварда Львовича утренний ритуал, а это, как вы понимаете, конфиденциально.

– Ладно, пошли, – согласился Клименок.

– Если вы ещё не знаете, – начал свой рассказ Серёженька, когда мы расположились за баснословной цены столом, – Эдвард Львович – потомственный маг, великий Гроссмейстер Ордена, название которого я не вправе вам разглашать. Члены Ордена – сплошь состоятельные, влиятельные люди, поэтому Эдвард Львович так опасается огласки. Орден является своего рода духовным наследием величайшего мага и волшебника 20 столетия – Алистера Кроули, учеником которого в свое время был дед Эдварда Львовича. Поэтому одними из наиболее почитаемых нами днями являются 8, 9 и 10 апреля. Именно в эти дни в 1904 году в Каире Алистер Кроули вступил в контакт с духом Айвассом, который продиктовал Кроули «Книгу Закона», ставшую своего рода квинтэссенцией учения великого мага. В память об этом событии каждый год в эти дни в доме собираются посвящённые в высшие ступени члены Ордена для проведения особого ритуала. Суть ритуала я разглашать не могу. Скажу лишь то, что он проводится с использованием некоего, талисмана, который и был украден между девятым и десятым апреля.