Черчилль. Биография - Мартин Гилберт

Британских и французских представителей провели в комнату на первом этаже. Там был только письменный стол, за которым сидел министр внутренних дел Жорж Мандель. Генерал Исмей позже описал Черчиллю эту встречу с Манделем: «Мы встретились с ним в его кабинете в префектуре после обеда в отеле. Он был воплощением энергии и непримиримости. Перед ним на подносе стоял нетронутый обед, в каждой руке у него было по телефонной трубке, в которые он выбрасывал решительные распоряжения. Он был единственным лучом света, – за исключением вас, убеждавшего Рейно сохранять мужество, – который мы видели на французской стороне».

Черчилль был рад повидаться и поговорить с Манделем, своим другом межвоенного периода. Но Мандель, который позже погиб от рук француза-нациста, не был членом Высшего военного совета, и должен был почти сразу же удалиться. После этого место Манделя за столом занял Рейно, который мрачно объявил Черчиллю, что французское правительство в ближайшее время будет вынуждено просить перемирия. Британию попросят освободить Францию от данного ранее обещания не заключать сепаратного мира с Германией. Бывший премьер-министр Франции Эдуар Эррио, который в этот день присутствовал в префектуре, позже узнал, что после этих слов Рейно «по лицу мистера Черчилля потекли слезы».

Черчилль призывал Рейно отложить решение просить перемирия. «Возможно ли еще на неделю или меньше?» – спросил он. Рейно не ответил. Впрочем, он согласился на то, что не будет заключать сепаратный мир по крайней мере до тех пор, пока Рузвельта не попросят сделать «еще один шаг вперед». Черчилль пообещал немедленно телеграфировать Рузвельту. С учетом «немедленной помощи» от Америки, «возможно, даже объявления войны», сказал он Рейно, победа «будет не за горами». Его воинственные слова произвели должный эффект. «По окончании встречи Рейно пришел в более уверенное расположение духа, чем можно было ожидать сначала, – записал в дневнике капитан Беркли. – Он явно вел отчаянную борьбу против большинства своего кабинета, Вейгана и бессчетного количества других тайных сил, и смелая уверенность Черчилля приободрила его».

По дороге к аэродрому Черчилль упрашивал Рейно: «Не сдавайтесь, не переходите на сторону врага. Боритесь!» В этот день немцы вошли в Париж – шестую европейскую столицу, которая пала под их натиском за девять месяцев. Варшава, Копенгаген, Осло, Гаага и Брюссель уже были под нацистским господством.

В тот момент на территории Западной Франции находилось более 150 000 британских и канадских солдат. Новые части высаживались в Шербуре. Они могли помочь французам отстоять Бретань или даже двинуться вперед, угрожая флангу немецких войск западнее Парижа. Но днем 14 июня в Лондоне стало известно, что Вейган отказался от продолжения сопротивления в Бретани. Черчилль немедленно распорядился остановить дальнейшую высадку британских войск, однако надеялся, что те, кто уже находятся в Западной Франции, смогут организовать наступление. Вечером он разговаривал по телефону с их командующим, генералом Аланом Бруком, которому высказал свои мысли о наступлении. Но через полчаса самой настойчивой аргументации за активные действия Черчилль принял точку зрения Брука, что британские войска следует возвращать в Британию.

Рано утром 15 июня Черчилль узнал, что Соединенные Штаты не придут на помощь Франции. Позже, при полной поддержке Чемберлена, он направил телеграмму Рузвельту, призывая того подумать еще раз. Декларация Соединенных Штатов о том, что «в случае необходимости они вступят в войну», может, как сказал Черчилль, спасти Францию. При отсутствии подобного заявления «в ближайшие несколько дней французское сопротивление будет подавлено и нам придется остаться одним». Черчилль добавил: «Если мы проиграем, вы можете получить Соединенные Штаты Европы под нацистским господством, гораздо более многочисленные, более сильные, гораздо лучше вооруженные, чем Новый Свет».

Несмотря на вторую убедительную телеграмму, направленную Рузвельту в тот день, Черчилль не смог добиться от США заявления о вступлении в войну. 15 июня он еще подумывал о новом полете во Францию, в Бордо, куда уже успело перебраться французское правительство, чтобы договориться о переводе французского флота в Британию в случае поражения Франции. Но он этого не сделал, опасаясь, что его призывы к французам продолжать сопротивление на данной стадии будут отвергнуты. Через семь месяцев он говорил эмиссару Рузвельта Гарри Гопкинсу, что, если бы он все-таки полетел в Бордо «в эти последние судьбоносные дни», ему, возможно, удалось бы «качнуть баланс в сторону дальнейшего сопротивления за границей».

Утром 16 июня Черчилль узнал, что Франция готова запросить перемирия. Этим же утром на заседании Военного кабинета было решено освободить Францию от данного ранее обязательства не вступать в сепаратные переговоры с Гитлером, «при условии, но только при условии, что французский флот незамедлительно направится в британские порты». Черчилль и его советники опасались, что Германия использует множество современных боевых кораблей французского флота для вторжения в Британию, но у них не было никаких способов обеспечить выполнение этого условия, и французский флот остался на своих базах.

Можно ли было что-нибудь сделать для предотвращения капитуляции Франции? Член французской экономической миссии в Британии Рене Плевен, который спустя много лет, уже в мирные годы, станет премьер-министром, предложил создать политический союз Франции и Великобритании. Их суверенитет будет объединен, и обороноспособность усилится. Не будет двух государств, отдельно борющихся за выживание и терпящих поражение одно за другим. Даже если новый союз потерпит поражение от немцев во Франции, он продолжит борьбу в Британии. Таким образом, не будет отдельной капитуляции. 250 000 французских войск, находящихся на западе Франции и далеко не готовых сложить оружие, будут эвакуированы в Британию и продолжат борьбу как неотъемлемая часть нового союза. Французский флот перейдет в британские порты также как составная часть союзного флота.

Впервые услышав идею о создании англо-французского союза, Черчилль отнесся к ней пренебрежительно. Но многим его советникам она понравилась, и в течение 16 июня он изменил свое мнение. Возможно, это в самый последний час поможет Рейно выдержать давление Петена и Вейгана. Идею поддержал Чемберлен, а также генерал де Голль, который днем ранее прибыл в Лондон, чтобы официально разрешить переадресовать груз оружия, отправленный из Соединенных Штатов для Франции, в Британию. «Подобный сильный ход необходим», – сказал он Черчиллю, который уже согласился поддержать идею союза. Быстро стали составлять декларацию. Она была готова в 4:30 пополудни. Де Голль хотел, чтобы Черчилль на следующее утро полетел в Бордо и вручил ее Рейно, будучи уверенным, что это поможет Рейно удержать Францию в войне. Военный кабинет предложил Черчиллю, Эттли и Синклеру, как представителям трех крупнейших политических партий, отправиться во Францию и обсудить декларацию с Рейно.

Специальный поезд должен был отправиться из Лондона в Саутгемптон в 9:30 вечера. В Саутгемптоне готовили крейсер, который должен был доставить Черчилля в Конкарно, на побережье Бретани, где в полдень он должен был встретиться с Рейно. На выходе с Даунинг-стрит в сопровождении Клементины, которая хотела проводить его на вокзал, Черчилля застала телеграмма: «Встреча отменяется, подробности следуют». Капитан Беркли записал в дневнике: «Черчилль отказался останавливаться и поехал на Ватерлоо, где просидел полчаса, пока Исмей и Паунд по очереди уговаривали его проявить благоразумие. В итоге он вернулся на Даунинг-стрит и стал ждать новостей». Новости пришли вскоре после полуночи. На кризисном совещании французского правительства в Бордо все старания Рейно отложить заключение перемирия оказались тщетны. Петен и Вейган одержали верх. Декларация о союзе больше не имела значения для судьбы Франции. Ее даже не опубликовали.

Ночью Рейно подал в отставку. Петен сформировал новое правительство и через несколько часов запросил у немцев перемирия. Британия осталась одна. «Отныне мы стали единственными борцами, с оружием в руках продолжающими отстаивать дело мира, – заявил Черчилль в двухминутном выступлении по радио днем. – Мы будем защищать наш родной остров, и мы будем сражаться со всей несокрушимой мощью Британской империи до тех пор, пока проклятье Гитлера не будет стерто с чела человечества. Мы уверены, что в конце все будет хорошо».

В течение 17 июня британские войска выводились из Франции. У Сен-Назера лайнер «Ланкастрия» был разбомблен немецкой авиацией. Погибли почти три тысячи военных и гражданских лиц, находившихся на его борту. Черчилль запретил публикацию информации о крупнейшей морской катастрофе с начала войны, сказав советникам: «По крайней мере, на сегодня газетчикам достаточно катастроф». В этот же день ушедший в отставку Рейно написал Черчиллю из Бордо: «Проект франко-британского союза достоин вашего воображения и вашей смелости. Именно на нем зиждется будущее наших двух стран». Вечером в Лондон прилетел активный сторонник союза генерал де Голль. В стремлении сделать его центром французского Сопротивления, Черчилль одобрил предложение Десмонда Мортона выделить деньги на специалиста по общественным отношениям для пропаганды имени и дела де Голля.