Все имена птиц. Хроники неизвестных времен - Мария Семеновна Галина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так сказали они, один лишь Разиэль молчал. И не по нраву то пришлось Шемхазаю.
И спросил он Разиэля: «Что молчишь ты? Или ты не со мной? Или не любы тебе дочери человеческие?»
«Краше их ничего нет на сей земле, – отвечал Разиэль, – однако ж племя их из глины, а наше – из огня, и, ежели смешать и то и другое, не было бы худа!»
«Ежели обжечь глину в огне, то все, что с изъяном, погибнет, а все, что совершенно, – лишь укрепится», – сказал Шемхазай.
«Верно, – согласился Разиэль, – однако один лишь Енох среди них без изъяна, остальные же с червоточинами и пустотами».
«Ну так и ступай к сему праведнику, – сказал тогда Шемхазай, – а мы пойдем к грешникам. Однако ж вижу я, что гложут тебя сомнения, а может, и не тебя одного, и потом будете вы все валить на меня, говоря: вот, он виноват, а мне бы того не хотелось. Ибо, ох, боюсь я, что пойдете вы на попятный и не захотите привести в исполнение это дело, и только я один должен буду искупать тогда сей великий грех». Иначе говоря, боялся он, что они окажутся слабы духом и подставят его, вот и хотел заручиться их словом. А им страх как хотелось войти к дочерям человеческим и зажить как люди, вот они и сказали: «А мы все давайте обвяжемся и поклянемся клятвою – не оставлять этого намерения, но привести его в исполнение». А было их всего двести. Собрались они на вершине горы Клятвы, иначе Ермон, что на Ардисе, и поклялись страшной клятвой, что будут все вместе…
И Разиэль поклялся вместе с ними.
И спустились к дочерям человеческим и вошли к ним… и такой красой неземной они блистали, таким могуществом похвалялись, что мало какая им отказала, если не считать девицы Истеарь, на которую напоролся сам Шемхазай персонально. Девица была весьма неглупа и богобоязненна и обещала Шемхазаю, что ответит на его любовь, если сообщит он ей Шем-Гамфарош, иначе Имя Божие, произнося которое ты возносишься на небо, когда пожелаешь. Шемхазай был, надо сказать, мало искушен в хитростях дочерей человеческих, – все ж ангел, хоть и падший, – и сказал он ей, простая душа, Шем-Гамфарош, тогда как она, повторив Святое Имя, тут же вознеслась на небо, оставив Шемхазая с носом. Но это было, пожалуй, единственное исключение, и ангелы начали, я извиняюсь, плодиться как кролики, причем зачали и породили они исполинов, рост которых был в три тысячи локтей. Впрочем, лично я думаю, что это преувеличение, ибо такого ни одна земная женщина не выносит и не вскормит. Но так или иначе, а потомство получилось довольно прожорливым, да еще и ленивым, сами они ничего не делали, но поели все приобретенное людьми, а потом, как говорят, начали пожирать и самих людей, и всех тварей земных, и друг друга, и вообще что под руку подвернется. У самого Шемхазая тогда было два сына – Гиви и Гия, – и они, по слухам, съедали по тысяче верблюдов, тысяче лошадей и тысяче быков ежедневно.
Тут ангелы встревожились – мол, дети наши голодают! И опять обратились к Шемхазаю, говоря ему: «Ты виноват!» И сказал Шемхазай: «А чего вы хотите? Дети наши едят то, что производят люди, а люди производят мало, ибо, кроме палки-копалки, в руках отроду ничего не держали. Нужно обучить людей производству и перепроизводству, тогда и дети наши будут сыты, и богатства людские умножатся. Вот давайте совокупно и потрудимся на благо потомства нашего». Ангелы посовещались и взялись за дело: Амезарак научил людей всяким заклинаниям и срезыванию корней, Армарос – расторжению заклятий, Баракал – наблюдению за звездами, Кокабел – знамениям, Астрадел – движению Луны. И только Разиэль молчал.
Однако ж, говорят, записал он все, чему людей учили ангелы, на скрижали каменной, ибо знал, что выходит срок и для тех и для других. И поручил он скрижаль другу своему среди людей, имя которого было Енох, ибо хотя Разиэль грешил не меньше остальных, однако все ж способен был отличить праведника от грешника. А Енох был праведник и не стал бы использовать сию скрижаль во зло. И наложил Разиэль на Еноха такое заклятие, что только он либо потомки его смогут прочесть сию скрижаль, когда в том будет нужда. Однако ж никто того не знал, кроме Еноха и Разиэля.
И сказал Шемхазай – теперь люди обрели власть, а когда они обретут силу? Встал тогда Азаил и говорит: «Приму сей грех на себя, ибо грех этот выше остальных». И пошел он к людям, и научил их выплавлять металлы, и делать мечи, и ножи, и щиты, и панцири, и научил их видеть то, что позади них, и как ткать превосходнейшие материи, и как добывать металлы земли. И сказал тогда Шемхазай: «Вот, мужам мы дали занятие, и они будут продавать и покупать, тратить и приумножать, воевать и торговать, а что будут делать женщины? Ибо, как познал я на собственном опыте, способны они на всякие хитрости, а от скуки и вовсе измыслят немыслимое и станут уж вовсе невыносимы». – «Ладно, – сказал тогда Азаил, – возьму и этот грех на душу, ибо он страшнее прочих». И пошел он к дочерям человеческим, и научил их искусствам обольщения, и выщипыванию бровей, и белилам, сурьме и румянам, и украшению всякими камнями и платьями, которые мужчины добывали, не жалея сил.
Я так полагаю, о Предводитель Предводителей Верблюдов, что они сделали это по собственной глупости, я разумею Шемхазая и остальных, ибо людей все ж не понимали, а потому и результатов не предвидели – началось на земле Бабалон знает какое непотребство, бабы вконец обнаглели и распустились, мужи, доселе кроткие и работящие, похватали оружие и пошли друг на друга войной, ибо здраво решили, что, чем самому на работах надрываться, проще отобрать чаемое у соседа; поля были заброшены, реки окрасились кровью, мор настал, глад и запустение, везде заводы и шахты, а где не они дымят, там город горит или лес дымится… Мало того, перестали люди бояться Божьего гнева,
