За гранью добра и зла - Владимир Батаев

Конечно, может оказаться и так, что если Мирэ всё же не ответит мне взаимностью, то через пару месяцев или пару лет я остыну от этой влюблённости (если это всё же влюблённость, а не любовь). Хотя даже если и не остыну, если это настоящая любовь (и когда это я в неё поверил?), то в случае расставания с Мирэ в отшельники я вряд ли подамся и обет целибата не дам. А расставание, если в чувствах Мирэ ко мне ничего не изменится, практически неизбежно. Потому как она тоже целомудрие блюсти всю жизнь вряд ли станет, а я со свечкой стоять не буду и первому же претенденту хоть на её руку и сердце, хоть просто на место в её постели, быстренько кишки на уши намотаю. После чего Мирэ уж точно пошлёт меня лесом и отправится своим путём, не пересекающимся с моим - и хорошо ещё, если предварительно не попытается меня прирезать.

В общем, даже с учётом пророчества, надежда на счастливую совместную жизнь оставалась призрачной. Из-за пророчества даже в большей степени, поскольку Мирэ могла из чувства противоречия заупрямиться и всеми силами постараться пойти наперекор предначертанной судьбе.

5

Когда мы с Раслом вернулись в таверну, Мирэ сразу ушла спать, не пожелав оставаться в нашем обществе. Видимо то, что я пошёл за мечом, хоть и без особого рвения, она восприняла как желание поспособствовать исполнению пророчества - и не была совсем уж неправа. Это её явно не обрадовало и определённо нервировало, поскольку за время нашего отсутствия она успела выпить полную бутылку вина, а вторую прихватила с собой в комнату.

Мне и самому тоже не мешало подлечить нервы алкоголем, хотя и по несколько иному поводу. Наибольший стресс вызывает не явная непосредственная угроза - там как раз всё просто и надо действовать, а не нервничать, - а нависающая как дамоклов меч неопределённая опасность. В данном случае это были и возможность нападения Всадников Бури, и скрытые мотивы Расла, и многочисленность пришедших извне в этом мире, некоторые из которых даже стоят у власти. Я-то рассчитывал, что наше происхождение из другой реальности удастся скрыть, а тут иномирцы толпами бродят, и все об этом знают и сходу их вычисляют. Проходной двор какой-то. А если и впрямь проходной, то отсюда должны быть порталы в другие миры, может, в том числе и в наш. Я-то возвращаться не желал, а вот Мирэ может и надумать. Мир "меча и магии" её явно разочаровал - тем более что мечом владеть она не умела, магических способностей не обрела, а тут ещё это пророчество... Из-за которого, кстати, тоже к нам проявляют повышенный интерес и могут открыть охоту за нашими головами - те, кто не желает осуществления пророчества. И в их числе наверняка будут иномирцы, которые во много раз опаснее средневековых громил. И цели, для которых мы понадобились Раслу, тоже могут оказаться с этим связаны. Такой вот запутанный клубок отдалённых и близких возможных опасностей и нежелательных поворотов событий. И это отнюдь не поднимает настроения.

Из-за этого и игра в карты нынче вечером не клеилась. Расл вовсе отказался играть, зато исправно оплачивал пиво. В присутствии наёмников мы не могли открыто обсудить наши дела, и я решил, что раз уж пополнить запас наличности не удастся, пойти спать. Но Мирэ заперлась в комнате, возможно опасаясь, что я вздумаю срочно приступить к исполнению пророчества и притащу верёвку. Так что оставалось только пить, хотя напиваться я остерегался - вдруг нагрянут Всадники Бури, их нужно будет встретить в боевой готовности. Но ночь прошла без происшествий.

Лечь спать мне удалось только после того, как встала Мирэ. Я даже не стал ворчать по поводу того, что она запиралась, а сразу завалился в кровать и поднялся только ближе к вечеру. Наскоро перекусив, двинулся к портному за вещами. Мирэ составить мне компанию не пожелала, Расл пока не объявлялся.

Портной поведал мне, что днём к нему заходили стражники, спрашивали, не шьёт ли он одежду с карманами. Убедившись, что это он, долго выясняли источник такой идеи. Портной оказался малый неглупый, что я уже и раньше заметил, и наврал, что придумал карманы сам.

Услышав это, я облегчённо вздохнул. Выходит, протектор Шторм всё же решил проверить мои слова, ища формальный повод придраться - наверняка найдётся какой-нибудь закон, запрещающий привносить иномирную моду. А я жутко сглупил, не зайдя к портному сразу и не предупредив его заранее. По счастью, дуракам везёт, и леди Удача была ко мне благосклонна. Но тот факт, что Шторм не успокоился, свидетельствует в пользу того, что из города всё же следует убираться... Но уже не сегодня, если только утром, предварительно обсудив всё с Мирэ и решив, брать ли с собой Расла. Слишком уж Лорд Кроу темнил, чтобы ему доверять, а не вызывающий доверия попутчик - обуза и угроза, несмотря на всю пользу, которую может принести опыт местного жителя.

Сапожник тоже успел управиться с заказом и не стал лишний раз ерепениться, хотя я и ожидал, что он потребует доплаты - хотя бы за хранение, поскольку я обещался забрать сапоги прошлым вечером - и собирался дать ему за это по морде, сорвав на нём злость. Возможно, эти мысли отражались на моём лице достаточно явственно, оттого он и смолчал.

Новые сапоги и впрямь оказались немного тяжеловаты с непривычки, но их полезность оправдалась уже на пути обратно в кабак. Дорогу мне преградили двое стражников.

- Ты тот иномирец, который вчера сбросил с коня протектора Шторма? - осведомился один из них.

- Ну, допустим, - недружелюбно буркнул я, не став отпираться. Раз они меня перехватили, значит и так знают, кто я такой, а переспрашивают просто из формальности.

- Госпожа желает тебя видеть.

- Так чего же она не пришла? Посмотрела бы, - нагло заявил я.

- Ты не понял, - терпеливо начал объяснять стражник, не сообразив, что над ним насмехаются, - она желает тебя видеть в замке, так что пойдёшь с нами.

- А я не желаю её видеть. Она, конечно, симпатичная, - я даже не стал уточнять, о которой из трёх правительниц речь, памятуя о вчерашней реакции горожанина на подобные вопросы, но они все были довольно привлекательны, - но я в некотором роде женат, так что не могу скрасить её одиночество.

В городскую стражу определённо набирают полных кретинов. Эти двое снова восприняли мои слова на полном серьёзе.

- Ты не понял, - опять повторил стражник. Видимо, мнение о тупости собеседника у нас было обоюдным. - Это приказ, и лучше тебе пойти добровольно.

- Я не подданный вашей госпожи, - сообщил я, продемонстрировав наруч, на котором по-прежнему красовался дракон. - Так что её приказам не подчиняюсь. И не люблю настырных исполнителей.

Вообще, бить стражников - плохая примета, сулящая арест. Но идти в замок я не собирался. Тем более что подозревал в этом приказе желание протектора Шторма со мной разделаться, а вовсе не стремление местной правительницы к альковным утехам с мужественным, бесстрашным и привлекательным иномирцем (со мной, то есть).