Первая экспедиция - Антон Первушин

Плюмбум хмыкнул. Юный сталкер нравился ему всё больше и больше. Определенно, в этих ребятах что-то есть — и в Алексе, и в Боре, и даже в Артуре. Быстро соображают, быстро учатся, быстро принимают решения, не комплексуют попусту. Мы действительно были совсем другими в их возрасте. И набили кучу шишек, прежде чем научились адекватно оценивать себя и мир вокруг. Возможно, он их идеализирует — как только что идеализировал на словах образ «современного сталкера», — но Плюмбуму нравилось замечать инаковость в новом поколении, особые черты, которые отличали молодежь от его ровесников. Ровно так же он любовался и Алиной, которая обладала удивительно жестким для столь юной девушки характером, сильной волей и целеустремленностью. Она казалась продолжением столь же целеустремленной Ларисы, но гораздо проще выносила суждения по любым вопросам, агрессивно отстаивала свое мнение и умела держать удар, не уступая по этой части бывалым мужикам. Плюмбума совсем не удивило, что Алину взяли в конце концов в экспедицию, — выглядит даже логичным. И сейчас, вспомнив об этом, бывший сталкер вдруг понял, какая именно черта, общая для юных, привлекает его значительнее всего — проступающее в поведении достоинство людей, которые изначально не считают мир несправедливо устроенным, которые не привыкли питаться иллюзиями и ждать помощи от других. Им недостаёт опыта, но опыт — возможно, горький опыт — придёт, а внутренний стержень уже есть, значит, они преодолеют и горе.

Поколение Зоны… Да, правильно называть молодежь именно так. Наши родители были последним поколением советских граждан. Они привили нам веру в высокие идеалы, но не учли, что в умирающем государстве такая вера не способствует выживанию, а как раз наоборот — толкает на дно, в подонки общества. Мы уже ничего не могли привить своим детям — слишком велико было разочарование, слишком метало нас по жизни, слишком много проблем приходилось решать на бегу, слишком много рогаток преодолевать. Дети росли сами, взрослея в мире, в котором властвует Зона — новый вызов, новый фронтир. И при этом предельно жестокий фронтир — куда там пресловутому Дикому Западу. Все двадцать лет Зона расширялась, меняя не только землю Украины, но и человеческую цивилизацию. И дети, которые родились уже после Первого Выброса, для которых Зона — не жестокое чудо и не смердящая язва, а органичная часть большого мира, воспринимают всё по-другому. Но как по-другому?… Каково это — расти в мире, в котором вместо плюшевых Чебурашек и заводных барабанщиков в детских магазинах продается резиновая химера и набор телеуправляемых солдатиков «"Долг" против "Свободы"»? На этот вопрос Плюмбум не знал ответа. Пока не знал, но надеялся когда-нибудь узнать…

Бывший сталкер чувствовал, что мысль ускользает, так и не успев оформиться. Но не пожалел об этом — ведь на самом деле, права Лара, сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы заниматься выяснением отношений, в том числе и с самим собой. Ему как воздуха не хватало информации, и Плюмбум продолжил диалог:

— Ты вольный сталкер, Алекс, это я понял. Но за три года у тебя должны были сложиться связи с группировками. Можешь рассказать?

— Могу. С «Долгом» у нас напряженно. Мы кое-что у них… забрали не так давно. Со «Свободой» и наёмниками — нейтральные. С бандитами — война.

— Понятно. Это жаль, что у вас с «Долгом» напряженные отношения. Я надеялся, что вы нас до Базы подбросите…

— Мы идем на Янтарь, — непреклонно сказал Алекс.

— О'кей, договорились. А с вояками у вас как?

— Как у всех вольных сталкеров: попался — молись.

Они с минуту помолчали. Плюмбум соображал, как бы половчее подойти к тому, что его на данном этапе разговора больше всего интересовало, — к заказчику квеста.

— Ты ведь знаком с моим послужным списком, Алекс?

— Ещё бы!

— Тогда, наверное, знаешь, что Плюмбум последние годы просто так в Зону не ходит? А только в исключительных случаях.

— Знаю.

— И тебя не интересует, почему я сегодня собрался в Зону?

— Нет.

Бывший сталкер удивился. На его памяти Алекс Гроза был чуть ли не первым крадущимся, кто прямо отказался от дармовой информации. Существовало железное правило, очень способствующее выживанию внутри Периметра, — поменьше говори, побольше слушай. Даже тупой бородатый анекдот о сером кладбищенском кровососе, рассказанный после «ходки» у костра, может содержать полезную информацию — как минимум о том человеке, который его рассказывает. Сталкеры быстро научаются ценить те сведения, которые достаются просто так, в порядке трепа. Поэтому если кто-то желает излить душу или похвастаться, никто не станет говорить ему: «Заткнись!» — наоборот, проявят живейший интерес, развесят уши, будут поддакивать. Конечно, попадаются иногда нарциссы, которые не любят слушать других, но такие долго не живут. Вряд ли Алекс относится к этому растительному виду — не похож. Почему же он не хочет слушать историю?… А может, ему и так всё известно?… Кстати, вариант.

— Похоже, заказчик многое рассказал тебе о нас. А о цели нашей ходки рассказал?

— Нет, — признался Алекс.

— И тебе совсем не любопытно?

— Я в чужие дела не лезу. Мне своих хватает.

— Знаешь, Алекс, ты удивительный сталкер. Редкий. Я бы сказал, практически невозможный.

— Знаю, — отозвался Гроза, и в голосе его отчетливо прозвучала ирония.

Он что — издевается надо мной? Плюмбум почувствовал прилив злости, пока ещё легкий. Молодежь, конечно, стала особенная, но всему есть пределы!

— Что ж, если ты так много знаешь, то, наверное, можешь дать мне полезный совет. Видишь ли, мы идем в Зону не за хабаром, нам надо спасти друзей-физиков. Они пропали на Свалке, в районе Ковша, и нам неизвестны подробности их исчезновения. Трудно двигаться вслепую. Где мы могли бы получить достоверную информацию о них?

— Наверное, это были очень близкие друзья, — обронил Алекс задумчиво.

— Почему были? — встрепенулся Плюмбум, у него даже засосало под ложечкой. — Они остаются близкими. Ради этих друзей мы готовы отдать жизнь…

— И отнять жизнь у других?…

— Да, мы настроены очень решительно. Но наша ходка теряет смысл, если мы не сумеем найти друзей. Тогда все жертвы будут напрасны, понимаешь? Но я не чувствую в себе достаточной уверенности, чтобы довести миссию до победного конца. И опыт подсказывает: что-то здесь нечисто. Покойные бандиты знали о нас больше, чем мы о них. Вы с Борей знаете о нас больше, чем мы о вас. Я вижу, что нас ждали. И приготовились к встрече. Это для меня — неприятный сюрприз. Вот почему мне нужна информация. О наших друзьях, о наших врагах. Помоги мне ещё раз, Алекс. Я в долгу не останусь.

Гроза не отозвался. Пауза затянулась, и когда Плюмбум уже решил, что юный сталкер не ответит, тот сказал:

— Квест мы взяли ещё вчера. Наводку дал наш старый заказчик. Он всегда даёт верную наводку и всегда определяет круг конкретных задач.

Плюмбум удивился. Сообщение Алекса внушало серьезную тревогу. У бывшего сталкера просто не укладывалось в голове, как в Зоне могли узнать об их экспедиции ещё вчера? Сегодня ночью, утром — ещё куда ни шло. Но вчера?!!

— Ты не ошибаешься? Хотя о чем я? В какое время вы получили квест?

— В шесть вечера. Как раз успели перекинуться через Периметр и добраться до гаражей. Проверили оружие, заправили машины и на вылет. Если бы информация поступила позже, мы не успели бы. Так что можно сказать: наш заказчик спас вам жизнь. А значит, он в числе ваших друзей.

Алекс после долгих отговорок выдал враз столько информации, что её было непросто переварить.

В шесть вечера по киевскому времени? Значит, в семь по Москве? Значит, это было когда уже похитили и мучали в лесу Болека… И в то самое время, когда Артур приехал в офис и показал мне «Звезду Полынь». Кто же этот «друг», который столь чутко держит руку на пульсе событий? Как ещё вчера вечером он мог знать, что мы десантируемся рядом с Лубянкой? Как он мог предсказать, что навстречу десанту выйдет именно банда Клеста? Тут явно попахивает продуманной режиссурой… Получается, загадочный «друг» ничего не знал и не предсказывал — он сам организовал всю эту чехарду. Заварян работал на него? А те хмыри в киевском аэропорту? Получается, и бандиты тоже?… Нет, полная чепуха…

Все эти вопросы вертелись у Плюмбума на языке, но он не стал их задавать. Алекс не ответит. Да и способен ли он ответить? Скорее всего юных сталкеров тоже используют втемную… Но кто? Спецслужбы? Да, они любят многоходовки. Однако Плюмбум имел в свое время плотные контакты со спецслужбами — и знал, что вопреки народным мифам об их всесилии служащие там офицеры не отличаются особым хитроумием. Шпионские игры только совсем постороннему человеку могут показаться изощренными, на самом же деле сотрудники спецслужб не способны мыслить глобально, почти не умеют работать на опережение, часто сдают своих агентов, имеют склонность к приписыванию себе чужих побед. Если обобщить все эти недостатки, то операция спецслужб против команды Плюмбума выглядела бы примерно так: они заставили бы самолет взлететь из Киева, убедили бы Заваряна десантировать пассажиров в нужном месте Предзонника, а потом подвели бы опытного человечка, от услуг которого в силу известных обстоятельств Плюмбум не смог бы отказаться. Классическая комбинация, не учитывающая, впрочем, возможность появления конкурентов в лице Клеста. И вот тут бы они и прокололись. И начали бы зачистку, чтобы не оставлять следы… А что, если тот «долговец» без ПДА, но с перстнем, и был «чистильщиком»?… Нет, исключено. Слишком уж круто для наших спецслужб — они выслали бы боевые вертолеты, тупо смешав всех с грязью.