Комната спящих - Фрэнк Тэллис

Палмер закусил чубук трубки и глубокомысленно покачал головой.

Пришли еще два посетителя, рабочие в плоских кепках. Сели на высокие табуреты и поприветствовали бармена с сильным уэльским акцентом.

Казалось, мы с Палмером неплохо поладили, и я решил не ходить вокруг да около.

– А из-за чего вы уволились?

Палмер нахмурился:

– Работа не нравилась. Зря я вообще туда поехал.

– Почему?

– Не готов был. Сейчас бы, может, справился, а тогда еле терпел. Сначала думал: работа – лучше не придумаешь. Ответственности много – значит, доверяют. А главное, можно с головой уйти, ничто не отвлекает. Как же. – Палмер криво усмехнулся. – Да и с медсестрами не поладил.

Палмер смущенно запнулся. Но потом решил говорить начистоту и продолжил:

– Они надо мной вечно подшучивали, а за спиной в открытую смеялись. Ну что это такое? Взрослые люди, а можно подумать, опять в школу попал!

Судя по всему, Палмер тут же пожалел о своих откровениях. Робко произнес:

– Теперь вы, наверное, решите, что я полный болван, раз на такую ерунду внимание обращал.

– Нет, что вы, – сочувственно произнес я. – Это очень непростая ситуация. Начнешь возмущаться – скажут, что чувства юмора нет.

– А если промолчишь…

– И дальше будут подшучивать.

– Точно, – согласился Палмер.

Закурив, я подумал: пришло время показать, что у нас есть кое-что общее.

– Вот и у меня были точно такие же намерения.

Палмер ответил вопросительным взглядом.

– Рассчитывал поработать. Думал, будет время читать, писать. Как вы сказали, ничто не отвлекает. Но на деле все оказалось сложнее.

Не представляете, как тянет в Лондон. Скучаю по друзьям, по Сохо. А что касается жилищных условий…

– На втором этаже поселили?

– Да. – Изображая святую невинность, я продолжил: – Нет, комнаты хорошие, просторные. Но сама атмосфера…

Я нарочно сделал паузу и внимательно вгляделся в лицо Палмера. Тот с нетерпением ждал, когда я договорю.

– …жутковатая. – Палмер буравил меня взглядом, словно хотел прочитать мысли. – Мне там, откровенно говоря, не по себе делается.

На какую-то секунду показалось, что сейчас Палмер поделится собственными наблюдениями, но ему все-таки не хватило смелости. Вместо этого мой собеседник произнес:

– А главное – комната сна…

Палмер снова завел разговор о причинах, побудивших его уволиться.

– Между нами говоря, не верю я в эту наркозную терапию, что бы там Мейтленд ни твердил. – Палмер перегнулся через стол и прошептал: – Между прочим, от этого пациенты умирают.

– В Уилдерхоупе?

Тот покачал головой:

– Нет. Там пока случаев не было. Но риск большой.

– Мейтленд показывал вам их истории болезни? Ну, пациенток из комнаты сна?

– От меня одно требовалось – проводить электрошоковую терапию и следить, чтобы все показатели были в норме. А конкретные случаи мы не обсуждали.

– Странно, правда?

Палмер попыхивал трубкой.

– Мой вам совет – не пытайтесь понять Мейтленда. Я давно это дело забросил.

Прошел час, а я так ничего и не узнал. Фразы с намеками и многозначительные взгляды Палмера к откровенности не подтолкнули. И все же я был уверен: он что-то скрывает. Поэтому решил бросить уловки и говорить начистоту.

– Там работает одна практикантка, Мэри Уильямс. Она комнату сна на дух не выносит.

– Ничего удивительного. Не понимаю, как медсестры целыми днями эту вонь терпят. Кошмар!

– Нет, запах тут ни при чем. Мэри Уильямс боится.

– Боится?

– Да. Будто она там что-то страшное увидела.

– В каком смысле – что-то страшное?

– Ну, что-то потустороннее… Вроде привидения.

У Палмера запульсировала жилка на виске.

– Эти старые дома… – пробормотал он, будто говоря сам с собой. Потом снова повторил: – Старые дома…

Но видно было, что он с трудом сдерживается. Трубка Палмера погасла, и, когда он снова закуривал, я заметил, что у бедняги трясутся руки. Палмер встал и произнес:

– Давайте я вам еще выпить принесу.

Прежде чем я успел возразить, Палмер уже отвернулся и кинулся к стойке.

А когда вернулся, явно нервничал. Разговор шел туго. То и дело повисало неловкое молчание, во время которого Палмер смотрел в собственный стакан и заговаривал, только когда я напоминал о своем присутствии деликатным покашливанием. Наконец Палмер поерзал на стуле и задал вопрос, не имевший никакого отношения к теме нашего разговора:

– Слушайте, Ричардсон, вы там, случайно, кольцо не видели?

Палмер заметил, как я вздрогнул.

– Видели, значит?

– Да.

Палмер вцепился пальцами в край стола. В моем гардеробе было всего два пиджака, и так получилось, что тогда я надел тот самый, в котором сообщал сестре Дженкинс о своей находке. Хотя я сказал, что собираюсь продать кольцо и пожертвовать деньги на нужды больницы, оно так и продолжало лежать в кармане. Я достал блестящий предмет и показал Палмеру.

– И где оно было? – спросил Палмер.

– В спальне.

– Где – в спальне?

– На ковре.

Он смотрел на кольцо как зачарованный.

– Палмер, чье это кольцо?

Ответил он не сразу:

– Моей жены.

– Не знал, что вы женаты.

– Она умерла, год назад.

– Мои соболезнования.

Палмер поглядел на меня и прибавил:

– Лейкемия.

Он говорил с такой грустью и нежностью, словно произносил ее имя.

– Вот почему не надо было ехать в Уилдерхоуп. Я был не готов. – Палмер не сводил завороженного взгляда с кольца. – Удивительно. Уже не надеялся, что найду. Перед тем как закрыли гроб, снял с ее пальца кольцо. Хотел, чтобы у меня что-то осталось… от нее…

– Палмер, – мягко произнес я, – как же вы потеряли такой ценный предмет?

– Не знаю. Положил на место, и… – В голосе Палмера звучало раздражение. – Да что я перед вами распинаюсь? Потерял, и все.

– Нет, Палмер, вы его не теряли. Кольцо пропало. Просто исчезло.

Палмер резко повернул голову, в стеклах очков мелькнули отблески света. Глаз его разглядеть я не мог, но почувствовал, как собеседник напрягся. Более того – ощетинился. Я продолжил:

– Подозреваю, в больнице происходили другие странные вещи. Странные, необъяснимые…

– Знаете что, Ричардсон? – рявкнул Палмер. – Не нравится в Уилдерхоупе – уезжайте. Больше мне сказать вам нечего.

Палмер резко вскочил и протянул мне руку.

– А за кольцо спасибо.

– Но, Палмер…

– Удачи. – Палмер схватил пальто и шагнул к двери. Но вдруг остановился и снова повернулся ко мне. Неожиданно лицо его смягчилось. – Не забывайте, чем на жизнь зарабатываете, Ричардсон. Следите за языком, не говорите что попало и кому попало. А то смотрите, как бы лицензию не отобрали.

Паб он покинул почти бегом. Дверь осталась приоткрытой, и через нее было видно, как на холм въезжают автобусы и грузовики. Ревели дизельные двигатели, в холодном воздухе чувствовался запах выхлопных газов, сквозняком внутрь занесло несколько осенних листьев. Бармен уставился на меня. Должно быть, я случайно повысил голос. Я отвернулся и снова закурил.

Меня очень раздосадовало нежелание Палмера обсуждать то, что он видел и слышал. Его осторожность поначалу выводила меня из себя. Боязнь Палмера погубить карьеру граничила с паранойей! Но, подумав как следует, я изменил мнение и больше не мог злиться. Палмер со мной не знаком, не знает, что я за человек, да и сам факт, что я вызвал его на встречу под выдуманным предлогом, характеризует меня не с лучшей стороны. Должно быть, Палмер с самого начала сообразил – что-то здесь нечисто. К тому же мне было искренне жаль его. Потерять жену в таком молодом возрасте – тяжелый удар. Я представил, как Палмер сидит за письменным столом в Уилдерхоупе, одинокий, несчастный, а иногда и напуганный. Принимает белые таблетки, чтобы немного успокоиться. Вполне естественно, что он уволился, и теперь не желает говорить об этом месте.

Когда я ехал на поезде в Саффолк, меня, видимо, убаюкало покачивание вагона, и мне приснился тревожный сон. Я вошел в кабинет, и там передо мной стояла молодая женщина в легкой ночной рубашке. Вокруг нее падал дождь из конфетти.

– Что ты сделал с моим кольцом? – воскликнула она.

– Отдал вашему мужу, – ответил я.

– Ты не имел права! – закричала она. Схватила стопку книг и швырнула на пол.

Удар был так громок, что я проснулся.

– Это просто сон, – сказал я себе. Затем, будто был не совсем в этом уверен, повторил более твердо: – Просто сон.

«ХОУТОРН-ТРАСТ ОСНОВАН В 1928 ГОДУ

От доктора Марджери Гарретт

Хоуторн-Хаус

Тулип-Кресент

Ист-Данвич

Лондон SE22

11 февраля 1955 года

Доктору Хью Мейтленду

Институт психиатрии

Больница Модсли

Денмарк-Хилл

Лондон SE5

Здравствуйте, доктор Мейтленд!

Очень приятно было познакомиться с вами и доктором Палмером. Еще раз благодарим за лекцию, которую вы у нас прочитали на прошлой неделе. Мы очень признательны, что ради нас вы нашли окно в своем плотном расписании и поведали о новейших открытиях в области соматической психиатрии. Мы живем в очень интересное время, и новые методы, о которых вы говорили, дают надежду многим молодым людям, у которых до недавнего времени не было никаких шансов. Подписываюсь под каждым вашим словом – действительно, психиатрия – ветвь медицины, а не философии. Если бы больше практиков признали наконец эту простую истину, душевное здоровье нации значительно улучшилось бы. Также хочу поблагодарить за то, что дали разрешение направлять к вам пациентов напрямую. Когда я сообщила эту новость попечителям, все пришли в восторг. У нас, в Хоуторн-Хаус, просто нет возможности проводить рекомендованные вами процедуры. Лондонский комитет отказался выдать разрешение на приобретение аппарата для электрошоковой терапии на том основании, что пока нет доказательств положительного воздействия данной процедуры на юношество. Поэтому ваше любезное предложение очень кстати.