Нераскаявшаяся - Анн Бренон

— Зачем же Он пришел, в таком случае, если не для того, чтобы умереть за наши грехи? — спросил вдруг Пейре Маурс и поднялся со своей лавки.

Гильельма почувствовала, как во весь рот зевает прислонившийся к ее боку Жоан. Сконфуженная, она все же хранила молчание. У ее ног малыш Арнот качался и кувыркался на соломе и сосредоточенно облизывал один за другим свои пальцы.

— Он пришел, чтобы спасти наши души! — торжественно заявил Фелип. — Братья и сестры, знайте, что все мы, существа человеческие, появились в этом видимом и обреченном на разрушение мире, в этих обреченных на гибель телах потому, что их создал дьявол в земле забвения. Но души наши — это дети Божьи. Соблазненные лживым обманом, они были заключены дьяволом в плащи плоти, в телесные тюрьмы, и они уснули и забыли свою небесную родину.

Он повернулся к Пейре Маури, который протянул ему книгу Святого Писания, и порывисто открыл ее. Пейре взял со стола свечу и осторожно поднял ее над книгой, а Фелип стал читать: „Гляньте, как сказано в книге Псалмов: «На реках вавилонских, там сидели мы и плакали, вспоминая о Сионе…Там пленившие нас потребовали он нас слов песней, а притеснители наши — веселья: пропойте нам из песней Сионских. Как нам петь песнь Господню на земле чужой? Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя…» Фелип закрыл книгу, глубоко вздохнул и заговорил напевным тоном, как проповедник с кафедры:

— Увы, зло ослепило нас, и мы забыли… Этот мир для нас чужая земля, земля забытья, как и святой Иоанн сказал в своем Евангелии: «Царство Мое не от мира сего.» Но теперь радость настала для нас: пришло от Отца Небесного божественное дитя, чтобы вернуть нам память и знание о Спасении. Он пришел, Господь Наш, чтобы показать нам, в своем святом Евангелии, как нам достичь Царствия Отца. Он пришел, как Слово из уст Духа Святого, чтобы показать нам дорогу к спасению. В своем Евангелии Он научил нас, что все мы были изгнаны из рая из–за гордыни, соблазна и лжи дьявола, но что все мы вернемся в Иерусалим небесный благодаря послушанию, истине и вере…И это есть путь правды и справедливости апостолов и добрых христиан. Этот день для нас — день радости, — заявил молодой проповедник после короткой паузы. — Братья и сестры, добрые верующие Церкви Христовой, все вы — малая отара овец, которых ведет к спасению Пастырь Добрый. Знайте, что даже если князь мира сего натравит на нас всех своих волков, то и это не помешает Господу Нашему помочь нам, одному за другим спастись из этого мира и достичь Царствия Отца Небесного, как Он и обещал нам в Своем Евангелии. И в память Его прихода в мир мы сегодня празднуем этот день…Мир на земле всем людям доброй воли. Царство Божие — это мир и покой, а наша воля добрая по благодати Христовой. Слушайте же благую весть: Христос родился. Примите же дар, который Он вам предлагает. Живите новой жизнью, вы, мужчины и женщины, и не возвращайтесь больше к старой. Истинно говорю вам во имя этого божественного младенца: ваши грехи прощены.

Гильельма радостно улыбнулась. Потом она подумала, что в этот самый момент Пейре Клерг проводит свою мессу и глядит на надушенную ручку дамы Беатрис. Он тоже говорит проповедь. А может ли он говорить так, чтобы в сердцах оставалась такая радость и умиротворение, как после слов доброго человека Фелипа?

Однако собрание верующих не могло задерживаться дольше, не подвергая себя опасности. Вот уже присутствующие обменялись поцелуем мира; вот отодвинулся тяжелый засов на двери; Гийом Маурс и Раймонд Белот вместе вышли на снег, и каждый нес с собой кувшин вина, сделанного Раймондом Маури. Рождество! Рождество! — раздавались веселые голоса по всей деревне. Азалаис, получившая поцелуй мира от Гильельмы Бенет, склонилась к своей дочери, обняла ее трижды, поцеловала ее в левую и правую щеки и легонько наискосок в губы. Гильельме тоже передалось торжественное настроение матери. В этот вечер мы празднуем Рождество. Приход божественного младенца, пришествие надежды. И ангел Божий, прекрасная дама, Дева, благословляет пастухов и их стада, госпожа страны снегов…

Гильельма не осмелилась спросить доброго человека Фелипа, знает ли он что–то о добрых верующих из Разес, которые присоединились в Тулузе к Мессеру Пейре Отье еще до смерти доброй женщины и до всех тех несчастий, которые нанесли облавы Инквизиции. Исчезла, улетела в Царствие добрая христианка Жаметта, жившая в доме на улице Этуаль. Там ли еще добрый христианин Пейре из Акса с его синеглазым взглядом? И где сейчас Бернат Белибаст? Бернат, в какой ночи он бродит? Гильельме не хотелось верить, что его поймали. Может, он со своим братом Гийомом? Или с Рамонетом Фабре? Она подумала, что попросит своего брата Пейре задать эти вопросы его другу, доброму человеку Фелипу. Но не заметит ли Пейре ее особый интерес к имени Берната Белибаста? Возможно ли, чтобы Пейре не увидел всю эту тоску, которую она ежедневно пытается заглушить, забыть, прогнать? Пейре, которому всегда можно довериться, улыбающийся Пейре, с ясным взглядом, подобным свету рождественских снегов… Словно он по–настоящему может защитить малую отару от волков Инквизиции.

ГЛАВА 14

КОНЕЦ ДЕКАБРЯ 1305 ГОДА

Гийом Белот…сказал Пейре Маури, чтобы он уходил, потому что если он и дальше останется в Монтайю, то навлечет Несчастье на всех своих друзей. Когда Пейре Маури услышал эти слова, он заплакал и пошел к Гийому Бенету… Гийом Бенет сказал ему, что даже если все его покинут, то он его не покинет, что Пейре Маури еще может оставаться в этой земле, и что Несчастье (так говорят об Инквизиции), возможно, еще не скоро придет к ним. Он посоветовал ему пойти в Акс и найти там себе работу у хозяина. Пейре так и сделал, и стал пастухом у Бертомью Бурреля, и ходил с его овцами в Тортозу, и возвращался с ними в графство Фуа…

На следующий день после Рождества, едва погасли свечи, а послание надежды и мира, о котором в тот день говорили как добрый человек, так и священник в церкви, еще звучало в воздухе, злобные слухи и подозрения стали расползаться по всей деревне. Согнутый над своим станком, окутанный запахами шерсти, еще тяжелой и влажной, раздраженно дергая челнок, Раймонд Маури не мог удержаться от проклятий: что за зловещая рука выткала узор несчастья и выковала цепь зла?

Сопровождаемый Гийомом Маури, добрый человек Фелип де Талайрак ушел в Акс еще до того, как занялся день. Они ушли по большому заснеженному тракту, и, наверное, прошли по нему уже тысячу шагов. Молодой монах, прежде чем вернуться в опасный Лаурагэ, хотел посоветоваться с живущими в Сабартес добрыми людьми, но обещал на обратной дороге снова зайти в Монтайю. А по деревне уже кружили зловещие сплетни. К примеру, Арнот Фауре через Гийома Белота предупредил Пейре Маури, чтобы тот даже не смел стучаться в его двери.

Пейре Маури теперь стал нежеланным гостем — он, хороший пастух, один из старших сыновей в семье, не мог долго оставаться в родной деревне, в Монтайю, где о нем уже начали шептаться, где его уже обсудили и осудили, и где уже думали, как защититься от него. Начиная с осени, слухи из Арка и Кубьер, далекие отзвуки охоты Монсеньора Жоффре д’Абли в Разес, нашли дорогу в горах, начертали и прорубили свой зловещий путь. Нынче ужас начал прокрадываться в сердца добрых верующих, которые обменивались недоверчивыми взглядами. Ужас охватил даже равнодушных, даже тех, кто ни с кем не хотел ссориться, кто всегда предоставлял делам идти своим чередом. Злословили о тех, кто был скомпрометирован, и кто одним своим присутствием мог скомпрометировать других. Злословили о добрых людях и их друзьях, из–за которых приходит Несчастье. Несчастье, которое останавливается, заступает им дорогу, приветствует их, и задает вопросы. Что это за тайны вы тут прячете и распространяете, как проказу? Не лучше ли, чтобы защитить себя, забаррикадировать двери, и ничего не знать, ничего не слышать, ничего не говорить? К страшному призраку голода, который разразится в полную силу весной по причине недостатка ячменя, прибавился еще горший страх — выживет ли этот дом, эта бедная семья, сохранятся ли эти несчастные пожитки, эти печальные жизни? Пейре как раз вошел в фоганью, отряхивая снег, и тихо обратился к Раймонду Маури, склонившемуся над своим ткацким станком:

— Я ухожу в Акс, отец. Возможно, я присоединюсь к Гийому.

Раймонд поднял обеспокоенное лицо к старшему сыну.

— Что ты собираешься делать?

— Не тревожься, отец, я нанимаюсь на хорошую работу. Недавно мы вместе с Жоаном ходили смотреть, что сталось с нашими пастбищами в такие снега. По дороге я встретил нашего старого знакомого Арнота Бэйля. Ты знаешь, он хороший человек, даже стоит на дороге добра, как говорят. Он посоветовал мне как можно скорее перебраться в Акс. Его родственник, Бертомью Буррель, нуждается в хорошем пастухе для своих зимних пастбищ. Я бы не хотел упускать такой случай. Подобный шанс может уже не представиться. Я соберу свои вещи и уйду… Ты ведь разрешишь мне, отец?