Сдаёшься? - Марианна Викторовна Яблонская

Алексей Никонорович. И это ты говоришь, ты?! Ты, которая с утра до вечера мне твердила о колесах! У Левашовых колеса, дескать, у Игнатьевых, даже у Сашки новый «Запорожец», а ведь он холостяк!

Алла. А ты бы меня не слушал. Раз заработанных честных денег на машину не хватает.

Алексей Никонорович. Да я и сам, по правде говоря, о машине давно мечтал. В машине я выгляжу выше ростом, скорость внушает мне уверенность, и вообще, с машиной я чувствую себя человеком. Это для меня психотерапия, что ли.

Алла. Так бы говорил. А то на меня готов все свалить. Давай собирай осколки. (Собирает осколки шаров.)

Алексей Никонорович. Ты осторожнее, тут очень мелкие остались, а то в палец вопьется и не вытащишь.

Алла. Я сейчас мокрой тряпкой соберу. И тряпку выброшу.

Алексей Никонорович. Слушай, а может быть, это не из-за машины, а из-за гаража?

Алла. А что из-за гаража? Не ты первый гараж там поставил.

Алексей Никонорович. В том-то и дело, что я.

Алла. Так ты же говорил, что Левитин?

Алексей Никонорович. А на самом деле я. Я поставил, а Левитин каждый вечер гулял со мной до леса, чтобы узнать, снесут мой гараж или нет. А уже через полгода, когда увидел, что никогда, сварил тоже гараж и поставил.

Алла. Вот жулик! За чужую спину спрятался. Но что гараж — теперь-то там все забором обнесено, вроде как бы кооператив, гаражей пятьдесят там стоит, я примерно сосчитала. Взносы небось каждый месяц платим.

Алексей Никонорович. Да кому платим-то! Левитину — вот кому.

Алла. А зачем Левитину?

Алексей Никонорович. А бог его знает, он говорит, что кому-то отдает… А ты представь себе такую ситуацию: кто-то в городе на свободном участке земли недалеко от парка сварил за бесценок у знакомого директора на заводе гараж и поставил. Никто внимания не обратил. Тогда другие поставили. Да забором огородили. И вот милиция спохватилась, а на пустых городских землях кооперативный гараж вырос. А там, может, дом запланирован. Стали искать зачинщика — и нашли. Его и наказать решили, а то каждый гараж будет ставить, где ему заблагорассудится…

Пауза.

Алла. А зачем тебе так уж гараж понадобился? Ну, стояла бы машина под окном.

Алексей Никонорович. А ты что, не знаешь, что машина на улице портится?

Алла. Ну, укрывали бы брезентом.

Алексей Никонорович. Да, вон Сашка укрывал, так у него в прошлом месяце все потроха вынули, а потом еще шины сняли.

Алла. Надо срочно позвонить Илье Григорьевичу… Не может быть, чтобы в таком случае он ничего не знал.

Алексей Никонорович. Ты с ума сошла. Сейчас же три ночи.

Алла. Ничего, если он получил повестку, то тоже не спит. Он ведь еще и взносы получает. Ему первому и впаяют. (Звонит.) Илья Григорьевич? Бессонница? Ну это пройдет. Это Савченко Алла. Простите, если я вас разбудила, скажите: там с гаражами все в порядке? А вы повестки из суда не получали? Угу… угу… Поняла. Ну, простите. (Кладет трубку.) Нет, они ничего не получали.

Алексей Никонорович. Еще получат…

Алла. Ты думаешь? (Звонит по телефону.) Сашук! Все вместе убили? Ну хорошо, значит, за дело. Послушай, вот тут у нас с Алехой спор зашел, что если кому-нибудь вздумалось сварить гараж и без разрешения в черте города поставить, сколько ему дадут? Да нет, не денег за гараж, нет, нет, никто не продает, просто мы чисто принципиально спорим, сколько дадут? В суде сколько дадут? Угу… угу… Поняла. (Кладет трубку.)… Преступление против порядка управления. Статья сто девяносто девятая — самовольное строительство, наказывается исправительными работами на срок от шести месяцев до одного года с конфискацией незаконно возведенного строения…

Алексей Никонорович. Так я все же разрежу эту гирлянду.

Алла. Ну, режь. Постой, постой. Не горячись так. По всей видимости, эта повестка все-таки мне.

Алексей Никонорович. Ты что же, еще кого-нибудь ограбила?

Алла. Нет. То есть… да. Помнишь две дубленки, которые ты мне в прошлом году из командировки в Румынию привез, так я одну Лидочке продала, другую — Райке.

Алексей Никонорович. Вон оно что. То-то я их на тебе не вижу. Зачем же ты продала?

Алла. А ты что хотел, чтобы я две дубленки носила?

Алексей Никонорович. Ну да. На смену. Для разнообразия.

Алла. Для разнообразия. Да они же одинаковые, как две капли воды! И размер пятьдесят — не мой.

Алексей Никонорович. А у тебя разве не пятьдесят?

Алла. Прожил с женой пятнадцать лет и не знает, какой у нее размер. Да, конечно, в плечах у меня пятьдесят, в бедрах сорок шесть, а в талии сорок четыре.

Алексей Никонорович. Ну, и носила бы на плечах, при чем тут талия, ведь они балахоном.

Алла. А на сварку гаража откуда бы ты денег взял? И на ремонт дачи?

Алексей Никонорович. За сколько же ты их продала?

Алла. По тысяче рублей.

Алексей Никонорович. За штуку?

Алла. Ну не за десяток же!

Алексей Никонорович. Этого нам еще не хватало. Они стоят по двести пятьдесят лей, то есть на наши деньги по триста рублей. Это же международная спекуляция, самая настоящая фарцовка!

Алла. А ты что, хотел разве, чтобы я их по сниженным ценам продала?

Пауза.

Алексей Никонорович. А кто-нибудь из них мог заявить?

Алла. Райкина свекровь могла заявить. Райка-то не могла. Она как в нее влезла — так к зеркалу и приросла. Раскраснелась, глаза блестят. Попроси я две тысячи — она бы украла у кого-нибудь да мне бы дала. А вот свекровь ее могла донести — она каждую копейку на Райкином туловище считает. Она, смех сказать, белье ей в детском мире покупает, с зайчиками на одном месте! (Звонит до телефону.) Сашук! Ну что, есть убийца? Подозреваешь одного? Ну, раз подозреваешь, значит, не тот, у Агаты не догадаешься. Слушай, вот тут у нас слово за слово разговор все дальше пошел — что, если кто-то из-за границы что-то привез и продал в три раза дороже, чем там, сколько ему могут дать? Ну, скажем, дубленку?! Да не долларов, никто не продает, я чисто принципиально… Да нет, не в комиссионном, в суде сколько дадут? Угу… угу… Поняла. Спасибо. Ну как найдут убийцу — звони, мне тоже стало интересно. Да нет, мы все равно не спим. Такой день, знаешь. (Кладет трубку.)… Статья восемьдесят восьмая — спекуляция валютными ценностями, наказание лишением свободы на срок от трех до восьми лет…

Алексей Никонорович. Клади себе по минимуму. На первый раз будут снисходительными. И ребенок к тому же у тебя. Охрана материнства.

Алла. Три