Мемуары убийцы - Ким Ёнха

– Если есть замысел, не откладывай, действуй. Кто знает, проснёмся ли мы завтра утром.

– В точности мои мысли.

Мы вместе выпили кофе.

Я сказал:

– Взялся перечитывать классику. Читаю древних греков.

– Что-что?

– Античные трагедии, героические поэмы. Прочёл «Царя Эдипа», «Одиссею»…

– По-прежнему интересно? – Бывший директор школы снял древние очки и повертел их в руках.

– Да, там есть вещи, которые открылись только с возрастом.

Зашёл в туалет и проверил диктофон. Отличная запись.

В книжном шкафу обнаружил неплохие стихи. Прочёл с удивлением несколько раз, попытался выучить наизусть, но в процессе понял, что это я сам написал.

Перечитывая записи, сделал ещё одно открытие. Из памяти начисто стёрся случай с полицейскими курсантами. Теперь такое случается часто, однако я не могу привыкнуть. Это не то же самое, как забыть о чём-то. Это ощущается так, словно ничего подобного вообще не происходило. С таким же чувством я бы прочёл роман, в котором было бы рассказано о моём путешествии на Южный полюс. Только вот почерк определённо мой.

Ничего не помню, но запишу ещё раз. Ко мне приходили пятеро полицейских курсантов и человек, назвавшийся детективом Аном.

Теперь ярко вспоминается лишь далёкое прошлое.

Самое раннее, что я помню, – как сажусь в таз с водой, стоящий посредине двора, и вода начинает выплёскиваться через край. Должно быть, я так купался. Судя по тому, что в воспоминании вода полностью скрывает моё тело, мне года три. Рядом возникает лицо какой-то женщины, так близко, что кажется, сейчас коснётся моего лица. Видимо, это мама. По двору ходят и другие женщины. Мама поворачивает меня то так, то этак и с силой трёт кожу, словно чистит купленного на рынке осьминога. Я отчётливо ощущаю её дыхание, коснувшееся моего затылка, помню также, как щурю глаза от слепящего солнца. Поскольку в моём воспоминании нет сестры, всё это, по-видимому, происходит до её рождения, либо она сейчас где-то в другом месте. Закончив мытьё, мама неожиданно обхватывает рукой мой перчик и что-то говорит, но что происходит потом, я не помню. Кроме непонятного ощущения – у меня почему-то болит задница. А вокруг раздаётся заливистый женский смех.

Все люди являются узниками тюрьмы под названием «время». А в тюрьме, где заключены люди с болезнью Альцгеймера, постепенно сужаются стены. Всё быстрее и быстрее. Мне тяжело дышать.

Мне неспокойно, когда думаю о том визите полицейских курсантов. Не станут ли они препятствием в моей охоте на Пака?

Ынхи не было дома всю ночь. Я представлял самое худшее и готовился. Готовился к тому, чтобы с рассветом отправиться за мерзавцем. Однако внезапно заснул. Когда пришёл в себя, увидел признаки того, что Ынхи на время заходила домой. Солнце было в зените.

Она бросает мне вызов?

Когда листаю блокнот или слушаю записи на диктофоне, то и дело обнаруживаю, что в них зафиксированы события, которых я совершенно не помню. В этом нет ничего странного, поскольку я теряю память. Но странно само ощущение: я узнаю о том, что сам же и говорил, о чём думал, что делал. То же самое чувствую, перечитывая русский роман, который впервые прочёл ещё в юности. Знакомая история, знакомые герои, и всё же звучит по-новому. Всё время удивляюсь: «Здесь была и такая сцена?»

Спросил у Ынхи, почему её не было дома вчера ночью.

Ынхи, не переставая приглаживать волосы, избегала смотреть мне в глаза. Когда ей не нравится слушать о чём-то, она всегда начинает заправлять волосы за уши. Увидев это, я вспомнил Ынхи, какой она была в детстве. Ничего не понимающим, во всём зависящим от меня ребёнком.

– Давай не будем об этом. – Она хотела сменить тему.

– Ты никогда не поступала так раньше, что случилось? Где ты провела ночь?

– Ну, провела где-то. И что теперь?

Ынхи повысила голос, чего обычно не делала. Увидев, как она закипает, я понял, что она была с Паком. Теперь она даже не придумывает оправданий – видимо, рассчитывает на то, что я всё равно всё забуду. Она не знает, как отчаянно я борюсь за воспоминания.

– Твой избранник – Синяя Борода.

– Какая борода? Нет у него никакой бороды.

Ынхи не отличается начитанностью.

Почему Пак оставил её в живых? Может, считает её своего рода заложницей? Держит её под рукой, чтобы я не мог ему навредить? Но если он опасается, ему надо просто избавиться от меня.

Что тебя останавливает, Пак Чутхэ?

Ынхи говорила с подругой по телефону. Я потихоньку подошёл к двери и подслушал. Похоже, она серьёзно влюблена в Пака. Без конца его расхваливала. Рассказывала, какой прекрасный он человек, как хорошо к ней относится. Я впервые слышал, как откровенничает влюблённая женщина.

У Ынхи никогда не было настоящей семьи: она потеряла родителей в раннем детстве, и с тех пор жила со мной. Теперь Ынхи мечтает о семье, действительно достойной так называться.

Но послушай. Почему именно с ним? Почему ты любишь именно того человека, которого мне суждено убить? Мне, уже убившему твоих родителей?