Мемуары убийцы - Ким Ёнха

Я начал понимать. Моей восьмой жертвой была девчонка-табачница, как её называли. Стало быть, детектив был постоянным покупателем в том магазине. Только почему он об этом заговорил?

– И что с того?

– Я до сих пор часто вижу её во сне. Она умоляет во что бы то ни стало поймать убийцу.

– Поймайте. Во что бы то ни стало, – сказал я.

– Поймаю, – ответил Ан.

– А найти маньяка, который сейчас здесь орудует, – дело не более срочное?

– Для этого собрали целую команду полицейских. Я веду своё расследование в одиночку; можно сказать, в качестве хобби.

Ан достал из кармана пачку сигарет.

– Курить вредно, но говорят, сигареты препятствуют развитию болезни Альцгеймера, – словно извиняясь, произнёс он и закурил.

– Тоже, что ли, начать.

Ан вытряхнул из пачки ещё одну сигарету.

– Будете?

– Нет, никогда не курил.

Выдыхаемый Аном дым поднимался вверх.

– Неужели ни разу не пробовали затянуться? Кстати, славная у вас собака. Как зовут?

Он стал свистом подзывать пса. Рыжая дворняга завиляла хвостом, но осталась на приличном от нас расстоянии.

– Это не наша. Надо, наверное, ворота держать на замке – не успеешь оглянуться, как кто-нибудь заявится.

– Она и в прошлый раз тут была. Не ваша, говорите?

– Просто повадилась сюда забегать. Иди отсюда!

– Да бросьте вы, славная псина. Что это она грызёт?

– Похоже на говяжью кость. Соседи постоянно вываривают кости для бульона, можете у них поинтересоваться. Знали бы вы, какой жуткий запах. Как только люди могут день за днём есть такую гадость… Кстати, а почему преступник, которого вы разыскиваете, всё ещё не пойман? Он не мог уже умереть? – спросил я как бы между прочим.

– Может, и умер. Но если жив, то нет ему покоя. Я вот говорил, что меня мучают тревожные сны, а каково по ночам человеку, совершившему столько убийств? Для него вообще не бывает ночного отдыха. Наверняка страдает самыми мерзкими болячками, так что и жизнь не мила. Ведь все болезни на свете от нервов, не так ли?

– А болезнь Альцгеймера от этого может случиться?

– Оттого что убил? – Глаза детектива сверкнули.

Я махнул рукой:

– Да нет, от нервов?

– В любом случае какая-то связь быть должна.

– Но ведь все люди нервничают. Стресс для человека – это как…

Я не смог продолжить и на некоторое время просто застыл в молчании.

Детектив Ан осторожно подсказал:

– …источник энергии?

– Именно. Разве мы не черпаем силы в стрессовых ситуациях?

Мы оба неожиданно рассмеялись. Рыжая дворняга, прижавшись телом к земле, коротко гавкнула в нашу сторону.

В голове всё смешалось. Думаю, что пишу в блокноте, но когда смотрю на страницу, оказывается, что ничего не написано. Думаю, что надиктовываю на диктофон, а на самом деле в это время пишу на бумаге. Или наоборот. Не могу различить, где реальность, а где наваждение – ни в воспоминаниях, ни в записях.

Мой врач порекомендовал слушать музыку. По его совету начал включать классику. Может, и будет какая-то польза. Ещё выписал мне новые таблетки.

За несколько дней состояние заметно улучшилось. Должно быть, действуют таблетки, которые я стал принимать. Вернулось хорошее настроение, захотелось выходить из дома. Прибавилось уверенности в себе. Туман в голове прояснился, и с памятью вроде бы тоже стало получше. И доктор, и Ынхи тоже так считают. Болезнь Альцгеймера часто сопровождается старческой депрессией, и депрессия может даже усилить болезнь. Если же преодолеть депрессию, то развитие деменции может замедлиться, и пациент временно станет ощущать себя лучше, объяснил мне врач.

Впервые за долгое время чувствую прилив уверенности в своих силах. Мне кажется, я смогу сделать всё, что угодно. Пока нахожусь в ясном сознании, необходимо закончить дело, которое я так долго откладывал.

Обнаружен ещё один женский труп. Снова на просёлочной дороге, в сточной трубе. Всё в точности, как в предыдущих случаях, – и способ, каким была связана жертва, и место, где маньяк избавился от тела. За расследование взялись с усиленным рвением – полицейские мечутся по округе как стая бешеных псов.

Внезапно пришло в голову, что я, возможно, завидую Пак Чутхэ.

Иногда думаю о том, что даже если меня однажды разоблачат, я не понесу наказания. Этот факт должен быть мне приятен, но, как ни странно, я не испытываю удовольствия. Напротив – обидное чувство, будто общество усердно меня игнорирует. Я не философ. Внутри меня живёт дикая тварь, у которой нет никакой морали. Но если нет морали, то почему меня посещает подобное чувство? Не оттого ли, что стал слишком стар? Вероятно, удача на моей стороне, раз я до сих пор на свободе. Но почему я совершенно не чувствую себя счастливым? Кстати, что такое счастье? Ощущать себя живым? В таком случае, не был ли я наиболее счастлив в то время, когда постоянно обдумывал и планировал убийства? Тогда я остро чувствовал текущий момент. Тогда, как и сейчас, существовало лишь настоящее. Не было ни прошлого, ни будущего.

Несколько лет назад, ожидая своей очереди у дантиста, полистал лежавшую в приёмной