Мемуары убийцы - Ким Ёнха

Записываю: «Сходить в туалет по малой нужде» – и отправляюсь в туалет. Записываю: «Вскипятить воду для кофе» – и ставлю чайник. «Я-из-недавнего-прошлого» отдаёт приказы «себе-в-ближайшем-будущем». Моё «я» бесконечно расщепляется на части. Даже не будучи ничем занят, глядя на диктофон, машинально нажимаю кнопку. Пока могу обойтись и без всего этого, но готовлюсь к худшим временам, когда болезнь разовьётся ещё сильнее. Надо повторять снова и снова, чтобы тело запомнило.

Ещё раз попробовал поговорить с Ынхи. Она слушала меня, беззвучно роняя слёзы. Почему она плакала? Я всего лишь хотел предупредить о грозящей опасности. Почему она была так расстроена? Я просто показывал, что волнуюсь за неё. Я не мог понять, что она чувствует. Печаль, обида, страдание – не различаю всего этого.

Глядя на меня заплаканными глазами, Ынхи попросила больше не говорить ничего плохого о Паке. Сказала, что ей мучительно это слушать. Что Пак – добрый и порядочный человек. Спрашивала, как я могу называть убийцей её будущего супруга и кто вообще дал мне право обвинять людей без доказательств.

Но, по крайней мере, мне наконец-то удалось донести до неё свои опасения. Буду довольствоваться этим. Заронить в её душу подозрение против Пака – это успех. Причиной гибели непобедимого Отелло стало подозрение, внушённое ему Яго.

– Он мне даже не родной! – раздалось из комнаты Ынхи через какое-то время.

Это правда, но я почему-то чувствую себя оскорблённым.

Прилёг отдохнуть и услышал топот входивших во двор людей. Пять человек, молодые, одеты в форму. Я подумал, что они из полиции.

– Добрый день.

Три парня и две девушки. Я спросил, кто они такие – оказалось, курсанты полицейской академии.

– Чем обязан?

Они сказали, что занимаются учебным проектом. Подняли стародавние нераскрытые дела и снова их расследуют. Показали мне несколько отксеренных газетных статей. Все они были об убийствах, которые совершил я. Поразительное ощущение. Осознание того, что давно прошедшее внезапно вновь возникло перед тобой.

– Мы думаем, что это серия преступлений, совершённых одним человеком. Но в то время, когда это происходило, полиция так не считала.

Полицейские курсанты вели себя оживлённо и шумно. Симпатичные парни, красивые девушки. Даже говоря о серийных убийствах, внезапно начинали лопаться от смеха. Похоже, их забавляла эта игра в агентов ФБР.

– Не представляю, чем бы я мог вам помочь. Здесь-то вам что понадобилось?

Словно в сцене из разыгрываемого спектакля, вместо ответа во двор вошёл ещё один человек. Мужчина за пятьдесят. Курсанты вскочили и отдали ему честь.

– Вольно. Садитесь.

Новоприбывшего звали детектив Ан. Он представился, протянув мне свою визитку. Объяснил, что сопровождает курсантов, так как не положено отправлять их одних. Подчёркнуто незаинтересованно он уселся в стороне от нас, однако, по профессиональной привычке, цепко ощупал глазами весь двор.

– Вы продолжайте.

После слов детектива курсанты с чуть заметным волнением вновь обратились ко мне:

– Мы взяли карту и соединили линиями точки, которыми отмечены места преступлений. Вот, посмотрите.

Прочерченные линии образовывали восьмиугольник. В середине этого восьмиугольника находилась моя деревня.

Девчонка с маленьким личиком и острым носиком, сверкая глазами, показывала на карту:

– Мы предположили, что если такой преступник действительно существовал, то…

Он был из этих мест.

– …он обитал где-то в окрестностях. Конечно, не может быть, чтобы он до сих пор здесь находился.

Поспешное заключение. Выглядевший так, будто собирается подремать, детектив Ан невольно повернул голову и бросил пристальный взгляд на курсантов.

– И что?

– Вы ведь живёте здесь очень давно. Мы хотим попросить вас припомнить, не случалось ли вам видеть в те времена кого-нибудь подозрительного.

– Тогда было много шпионов. Отсюда до Севера рукой подать, многие тут бродили. Если кто-нибудь из знакомых внезапно отлучался на несколько дней, мы между собой судачили, что к нему, должно быть, приехал «родственник» с Севера. Имея в виду, что он, возможно, отбыл на встречу с лазутчиком. Конечно, это были досужие разговоры, но факт в том, что люди присматривались ко всем и каждому. Бывало, по подозрению в шпионаже задерживали незнакомцев, которые оказывались простыми туристами, приехавшими сюда ради гор.

– Но мы ищем не шпиона, – не вытерпев, перебил меня самый высокий из ребят.

Я поднял руку и жестом остановил его:

– Я хочу сказать, что если бы здесь появился кто-нибудь подозрительный, его наверняка арестовали бы как потенциального шпиона. Тогда на многих доносили, так как за донос полагалось вознаграждение.

– Вы имеете в виду, что подозреваемый мог оказаться среди тех, кого поймали по подозрению в шпионаже, а потом отпустили? Как нам найти информацию о задержаниях? – Последний вопрос долговязый задал всей группе.

– Должны быть записи в полицейских архивах.

– Там ничего нет, – уверенно заявил Ан.

– Ничего нет? – с нотками возмущения переспросила узколицая курсантка, повернувшись к детективу. По её виду было понятно, что она недовольна.

Самоуверенные молокососы, насмотревшиеся американских сериалов и возжелавшие работать в полиции, ни во что не ставят провинциальных детективов из отдела убийств. Ну, а вы сами? Если бы вы в то время служили в местной полиции, поймали бы вы меня? Вам достаточно заглянуть в полицейские отчёты, чтобы понять всю плачевность ситуации. Дилетантское следствие, отсутствие взаимодействия, наспех задержанные подозреваемые, которых позже признавали невиновными. Только после демократических перемен некоторые из задержанных подали иски о пытках в