Звери у двери - Анатолий Махавкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – коротко ответил я.
Девчонки? Хм. Он своего лица не видел. Или меня попросту слегка глючит от усталости, недосыпания и голода? Тогда почему я – бодр, свеж и абсолютно не хочу есть? А по поводу желания… Тут никаких сомнений не было: я хотел всех троих – и горячую, словно пламя, Олю, и тягуче-медовую Натку, и освежающе-смешливую Гальку. Все такие разные и такие желанные…
– Не бери дурного в голову и тяжёлого в руки, – посоветовал я, – доберёмся до родных мест, а там уже будем определяться, кто и как поменялся и кого хочет. Нат, как там Пашунтий? Уже можно дальше ехать или пусть ещё немного полежит?
– А моё мнение, стало быть, уже никого не интересует? – слабым голосом откликнулся болезный и потёр бледный лоб. – Вот дерьмо! Словно целое стадо вампиров надо мной поработало, высосали досуха, мерзавцы. Витёк, говорил же тебе… Эта последняя рыбина точно неправильно пахла.
– Но у меня всё в порядке, – слегка виновато отозвался тот, не прекращая гладить лошадку, – я же не виноват, что у кого-то пузо слабое.
– Негодяй, накормил моего мальчика всякой бякой, – проворковала Наташа, – самому – ничего, а мой карапуз весь исстрадался!
Витёк бросил на неё косой взгляд и ничего не ответил. Хм. Недобро глядел наш товарищ. Я подошёл ближе и осмотрел Павла. М-да. Бывали дни, когда он с похмелюги выглядел поприличнее. Но, похоже, его болячка действительно начинала отступать. Не знаю, случайно ли, или сработало подсознание, но, опёршись о край повозки, я накрыл ладонью пальцы Наташи, за спиной Паши. Девушка вздрогнула, но ничего не сказала. И не сделала. А искра в её взгляде сказала мне о многом.
– Поехали, – пискнула Галя, едва отдышавшись от очередного смешка. – Быстрее приедем – быстрее покажем хворого весёлому доктору.
– Да, тронули, – Пашка деловито махнул рукой, – чего стоять?
Оля повернулась и, подмигнув, показала мне длинный язык. Галя обернулась через другое плечо и проделала то же самое. Издеваются. Ладно.
– О-ох! – внезапно вздохнул Илья и схватился за меня. Его необычайно светлые глаза вдруг наполнила непроглядная тьма. Как у демонов в сериале «Сверхъестественное». Аж жутко стало!
– Какого чёрта? – встревоженно спросил я, придержав его под локоть. – Ты чего, тоже?..
– Нет, нет, – он потряс головой, – уже всё в порядке. Хрень какая-то непонятная. Как будто внутри меня появилась бездна, и я в неё рухнул. А там – только холод и мрак. Жрать, наверное, хочу. Последний раз позавчера разговлялся.
Вот дерьмо. У Илюхи, похоже, такой же приступ, как и у меня сегодняшним утром. Может, и голод… Однако раньше подобного никогда не было. Нужно поторопиться. Может быть, проклятущее колёсико, пустившее нас сюда, было радиоактивным, и все мы облучились. Ещё этого не хватало!
– Садимся, поехали, – скомандовал я, – похоже, теперь места хватит для всех.
И действительно, после того, как наш лежачий принял вертикальное положение, освободилось пространство и для нас с Ильёй. Как ни странно, но я разместился между Олей и Галей, а товарищ остался по другому борту.
Витя легко запрыгнул на водительское сидение и хлопнул верёвками, вынудив несчастное животное взбрыкнуть задней ногой. Со второго поворота ключа тачка завелась и медленно двинулась вперёд.
Тотчас острый локоть вонзился мне под левое ребро, и шелестящий шёпот настойчиво проник в ухо, на той же стороне:
– А не желает ли герой-любовник рассказать, куда он исчез после того, как проснулся? Видимо, полюбоваться видом звёздного неба?
– Э-э… – весьма чётко и вразумительно пояснил я, – угу.
– Ну а звёздное небо лучше всего смотрится, когда под тобой нечто тёплое и упругое? – прожурчало в другое ухо, и локоть, ещё острее первого, едва не сломал правое ребро. – Звёзды становятся такими яркими, правда?
– Как? – я был само красноречие.
Обе мои соседки одновременно захихикали.
Происходила настоящая чертовщина. Если обе в курсе моих ночных эскапад, то почему ведут себя именно так? Сбылась заветная мечта любого идиота мужского пола: группа девушек, готовая уступить парня одна другой? Но ведь так не бывает!
– Это ещё чё за фигня? – озадаченно пробормотал Илья, и все повернулись к нему. – Меня, наверное, кроет?
– Похоже на виселицы, – заметила Ната и нервно хихикнула: – Чего только не привидится!
Привиделось, правда, почти всем. Тёмные цаплеобразные силуэты далеко в поле действительно весьма напоминали ряд постаментов с болтающимися висельниками. Витька недовольно упомянул галлюцинирующих придурков и отвернулся. Паша пожаловался на боль в глазах и головокружение, после чего облокотился на свою подругу.
– Чепуха! – уверенно отрезала Галька и больно ущипнула меня за ляжку. – Это столбы, с проводами. За городом таких полным-полно. ТЭС называются.
– ЛЭП, – машинально поправил я, – но сходство с виселицами просто потрясающее.
– Жуткое сходство! – Олю передёрнуло, и она прижалась ко мне. – Видимо, подсознание балует. Сначала эти отвратительные типы с утра, а потом начинаешь видеть всякую чертовщину.
– Посмотрим? – предложил Илюха и даже привстал. – Тут не больше пары километров.
– Я вообще-то жрать хочу, – заметил Витя, не поворачиваясь, – и Пашу в больницу надо как можно скорее, а тебе бы только хернёй маяться!
– Он прав, – я положил ладонь на плечо вздрогнувшего Ильи, – хватит пока искать приключений на жопу. Они нас и сами неплохо находят.
Возражений не последовало, и около часа мы медленно плелись по ровной дороге, лицезрея весьма однообразные пейзажи заброшенных полей, поросших густой серо-зелёной травой почти в рост человека. Тёмная фиговина на горизонте, наотрез отказывалась увеличиваться в размерах, и это раздражало не меньше, чем отвратительное бурчание в животе нашего извозчика.
Всё это время девочки настойчиво требовали развлечений в виде стихов и историй собственного сочинения. Причём Ольга настаивала на романтических легендах и балладах, а Галя убедительно требовала анекдоты и байки. Как ни странно, но обоих устроили рассказы о безуспешных ухаживаниях за Мариной.
Обхохотаться, блин!
К счастью, за истёкшие сутки я научился относиться к своей несчастной любви с философским спокойствием, и мог без особой боли в груди вспоминать, как два часа напролёт мок под холодным дождём, пока Мариша убеждала по телефону в вызванном такси и преодолённой полдороге. В тот вечер она так и не пришла. Галчонок со смехом рассказала, как они пили чай, и сеструхе было в лом выходить под негламурную жидкость. Понятно. Действительно: смешно.
– Речка, – возвестил великий кормчий, – и мостик.
– Винтажный, – заметила Наташа, – веет пасторалью.
– Это как? – тотчас осведомилась Галина.
– Будь проще, – посоветовал Наташке Витёк, – видишь, народ не готов к такому резкому культурному скачку, начни с «Мама мыла раму».
– Поумничай мне! – прикрикнула Галя. – Нашёлся умник ещё!
– Укуси его, – посоветовал я, – говорят, помогает.
Мостик над тихо журчащей речушкой выглядел выходцем из далёкого прошлого: целиком деревянный, он коричневой дугой соединял крутые берега, больше напоминая нечто игрушечное, чем нестоящую постройку. Глядя на тонкие опоры, поросшие пушистым тёмным мхом, я, честно говоря, начинал сомневаться в их возможности выдержать нашу повозку. Видимо, лошадка полностью поддерживала моё мнение и не решилась проверить его правильность, остановившись перед грубо сколоченными брёвнами настила. Замерев, животное начало мотать уродливой головой.
– Давай-ка слезем, от греха подальше, – негромко сказал я и спрыгнул, подавая пример, – Витёк, ты бы тоже рядышком прошёлся, а то хрен его знает, какая тут глубина.
– Похоже – большая, – известила Галька, успевшая протанцевать к верхней точке деревянной радуги, – вода тёмная-претёмная. И булькает.
Поток просто поражал своей чернотой, идущей то ли от большой глубины, то ли от илистого дна. Смутная тень чего-то, напоминающего огромную корягу, медленно поворачивалась под опорами, но рассмотреть предмет подробнее было решительно невозможно.
– О, рыбачки! – пробормотал медленно ковыляющий Пашка и в ответ на мой недоумевающий взгляд, пояснил: – Вон, смотри, чуть дальше на берегу рогатины торчат: значит, кто-то рыбку ловит.
– Но уже давно не приходил, – вздохнул Илья, и в его голосе я ощутил тревогу. – Да и вся местность какая-то заброшенная. Глухомань, самая настоящая. Ой, чую, будет этот Лисичанск такой дырой – мама не горюй!
Лошадка, хоть и выглядела настоящим чучелом, оказалась поумнее иного человека: стоило всем покинуть телегу, и животина тотчас начала перебирать кривыми ногами, преодолевая мостик. Витя шёл рядом и медленно поглаживал скотинку по спутанной гриве. Изредка парень посматривал назад, и его брови приобретали тенденцию выстраиваться домиком. Странно.
– Какой-то лесок начинается, – заметила Ната и похлопала Пашу по плечу. – Как ты, доходяга?