Звери у двери - Анатолий Махавкин

– Со мной что-то происходит, – она потрясла головой, будто пыталась избавиться от некоего наваждения, – весь день меня словно несли вперёд какие-то невидимые крылья. Эта… – девушка пошевелила тонкими пальцами, подбирая подходящее слово, – эйфория – прежде я никогда не испытывала ничего подобного – она как оргазм, который всё никак не желает заканчиваться. – Ната подняла голову, и я различил блеск глаз сквозь светлые пряди волос. – А потом я вдруг осознала, что хочу тебя. Безумие, да? Как будто всё происходящее с нами: этот светящийся круг, непонятное место и невидимые крылья, было лишь прелюдией к чему-то большему, главному. И это главное – ты. Мне должно быть стыдно, да?

Голоса ночных насекомых отодвигались всё дальше, точно кто-то сдвигал ползунок громкости на минимум, а свет луны становился всё ярче, проникая в самые дальние участки души, открывая там истины, неожиданные для меня. А затем ослепительная вспышка возвестила о единении наших губ.

Нет, зря мне показалось, будто между Олей и Наташей имелось какое-то сходство, разве некоторые черты: в занятии любовью девушки оказались совершенно непохожими. Первая была ярким огнём, испепеляющим пламенем страсти, а теперь я оказался во власти неудержимого потока раскалённой лавы: тебя словно сковывают по рукам и ногам, и ты способен лишь повторять движения пленившего тебя. Но стоит расслабиться, позволить потоку управлять собой, и ты получишь немыслимое наслаждение.

Ната, несомненно, любила и умела доминировать в сексе. Её сильные руки ласкали моё тело, в то время как упругие губы то касались моих, то ныряли вниз, оказываясь внезапно в самых неожиданных местах. Красивые мускулистые ноги обвивали поясницу, регулируя ритм и почему-то это вовсе меня не раздражало. Оставалось только раствориться в океане удовольствия, стать его частью и утратить собственное я.

Время от времени я вновь становился собой, и тогда часть меня, отстранённая от вязкого жара, фиксировала звёздное небо с ухмыляющимся ликом луны, тёмные силуэты деревьев, тихо шелестящие в потоках слабого ветерка, чью-то фигуру на лавочке, где мы сидели прежде… Какого чёрта?!

– Как интересно, – задумчиво сказала Галька, посеребрённая призрачным сиянием. – Вы уж извините, но я устала сидеть в кустах. Не слишком помешала?

– Ты – засранка! – только и смог выдохнуть я, пытаясь не глядеть в глаза поднимающейся партнёрши. – Другого места, кроме кустов и лавочки, вокруг, естественно, нет.

– Настолько интересных? Не-а.

Наташа ничего не говорила. Впрочем, она не выглядела смущённой или пристыженной – скорее задумчивой. Девушка неторопливо поцеловала меня, после чего медленно оделась, дав в полной мере оценить великолепно развитое тело, и отправилась к сараю, покачивая крутыми бёдрами. Проходя мимо Гали, она едва слышно фыркнула, и та тотчас фыркнула в ответ. Что за?.. Только теперь я сообразил: наша полуночная гостья совершенно обнажена!

Да они все рехнулись!

Впрочем, а я-то чем лучше? Отбил девушку у лучшего друга и только что переспал с девушкой другого. Да, всё произошло по взаимному влечению, но легче от этого не становится. Как бы на такое отреагировал старина Фрейд? Лечиться вам всем надо, и чем быстрее – тем лучше.

– Забавно получилось? – хихикнул голый чертёнок, изогнувшись в лунном свете и дав тому жадно облизать все выпуклости худощавого тела. – Ну и ночь сегодня, а? Просто прелесть! Давно мне не было так хорошо…

Я сидел, опёршись рукой о скомканную рубашку, и разглядывал собеседницу, поражаясь тому, как пронизанная лунным сиянием темнота может изменять черты лица и абрис тела. Ночное светило определённо решило подшутить над всеми тремя девушками, одарив их одинаково светлыми волосами и кукольными физиономиями супермоделей. А фигуры всех выглядели намного аппетитней, чем обычно.

Впрочем, о чём я? Когда это у меня была возможность подробно изучать Галю в обнажённом виде? Прошлым летом, на пляже? Когда над ней, точно коршун, нависал её очередной мачо, готовый набить морду всякому, задержавшему взор на девушке дольше чем на полсекунды?

Про Наташку я вообще молчу. У меня прежде и мыслей таких не было. А сейчас, вспоминая, как мы занимались любовью, я не смог удержать довольной улыбки. Хорошо.

– Ну, как было? – поинтересовалась Галя и подмигнула. А когда это она успела опуститься на землю и расположиться рядом? И почему в её глазах прыгают бесенята? Однако же, может быть, хватит задавать самому себе идиотские вопросы, особенно когда красивая девушка в звенящей ночи, пронизанной лунными лучами, касается твоего тела своими тонкими пальчиками?

– А ты это с какой целью интересуешься? – я перехватил шаловливую ручку и поцеловал её. – Не слишком ли много неожиданностей, для одной ночи?

– Да уж! – она со смехом вырвалась, и вдруг, одним плавным движением, оседлала меня. – Не шевелись, а то – укушу. Честно говоря, от Наташки я такого не ожидала. Такая вся приличная… Вот тебе, я же предупреждала!

– Больно, – пожаловался, потирая укушенное место, – у тебя зубы острые, как у кошки!

– Ты ещё не видел, какие я могу оставить следы на спине! Лучше лежать спокойно. Вот так, хороший мальчик. А за послушание я буду тебя целовать. Вот сюда. И сюда. Ага, попался!

У меня и близко не было мыслей об усталости, но эта чертовка, по всей видимости, могла бы пробудить желание и у мёртвого. Похоже, ко мне соблаговолила явиться третья стихия. На этот раз, вода – игривая, плещущая свежей энергией и норовящая захлестнуть с головой, перехватив дыхание.

Полчаса, а то и больше, мы просто невинно развлекались, кусая, царапая и щипая друг друга, а потом этот бесёнок взялся за меня в полную силу, и я понял, насколько мои предыдущие партнёрши были любителями по сравнению с этим узконаправленным профессионалом сексуальных утех. За один единственный раз я узнал раз в десять больше, чем за все предыдущие годы.

Иногда в моём совершенно одуревшем сознании всплывал идиотский вопрос: обе ли сестры столь искусны в мастерстве любви, но образ Марины испарялся под мощным напором сексуального урагана, который кто-то по ошибке поместил в тело девушки Галины. Её скуластое лицо превращалось в ослепительный лик луны, светлые волосы скользили по моей коже, а груди соблазнительно ускользали от пальцев, неожиданно и волнующе касаясь сосками моих.

Небо начало сереть, а звёзды бледнеть, испаряясь, когда Галя, продолжая хихикать, остановилась и впилась в мои губы долгим страстным поцелуем.

– А я-то думал, ты ещё девочка, – сказал я улыбаясь, когда она оторвалась от меня, и немедленно получил щелчок по губам. – Прекрати.

– Почти, – хмыкнула она и поднялась. – Главное – не количество, а качество. Как тебе качество?

– Очуманеть, – совершенно искренне признался я, и получил в подарок ещё один поцелуй.

Галя качнулась в сторону, словно собиралась уходить, и вдруг замерла, внимательно глядя на меня.

– Знаешь, – пробормотала она, покусывая нижнюю губу, – странно всё как-то… В общем, обычно я ничего к тебе не чувствовала – ну, ходишь к сеструхе, и ходи себе. Не обижайся, но Витька мне всегда гораздо больше нравился. А сегодня, ну точнее, ещё вчера, как удар: смотрю на тебя и чувствую: хочу. И не просто хочу, а как кошка – готова спинку изогнуть и голову подставить. Не вздумай смеяться, а то покусаю!

– Да я и не думал, – совершенно искренне сказал я, – хорошо мне, вот и всё.

– Ладно, днём. Ночью вдруг поняла: если вот прямо сейчас не пойду и не трахну тебя – умру. Словно опоили чем-то. Сознайся: хотел приворожить сеструху, а налил мне?

– Точно, – согласился я. – Никому не говори, но я – великий сексуальный маг и чародей. Все вы: ты, Ольга и Наташа, в моей власти. Скажи лучше, сейчас-то хоть попустило?

– Нет, – тихо прошелестела девушка и растаяла в серебристом сумраке.

Некоторое время я вообще не мог связно размышлять: в голове каталось разноцветное нечто и оставалось расслабленно наблюдать, как оно переливается мягкими красками. Даже не знаю, сколько продолжалось это единение с нирваной, но кончилось всё, как обычно, не слишком хорошо.

Внезапно внутри возникла бездонная чёрная воронка, и меня тотчас втянуло внутрь, погрузив буйство расслабляющих тёплых красок во тьму, наполненную леденящими ветрами. Пальцы окоченели, превратившись в неподвижные сосульки, а грудь наполнилась хрустящими кристалликами льда. Это напоминало голод в его крайней стадии. Наверное, именно так ощущают себя люди, умирающие от истощения. Вот только я не был голоден, и бездонная мёртвая дыра находилась не в желудке, а снаружи. Она вообще существовала как бы отдельно от всего реального мира.

Окончился странный приступ так же внезапно, как и начался: меня просто вышвырнуло из ледяной чёрной преисподней обратно в тёплую летнюю ночь, мало-помалу трансформирующуюся в прохладное утро.

Тёмные силуэты деревьев обретали цвет и объём, а утративший волшебное очарование шар луны стыдливо прятался за высокий забор. Ветер усилился, посвистывая в листьях, и подали голос первые птахи, легко затмив звонкими голосами усталых певцов ночи.