Звери у двери - Анатолий Махавкин

– Ну, ты даёшь… – пробормотал он.

– Даже не думал, насколько быстро это пригодится, – ухмыльнулся я. – Вот такой я – злой и страшный серый волк!

– Лев, – подсказала Ольга, – злой и страшный жёлтый лев.

– Угу, – согласился я, – можно и так.

– Скажи спасибо, что больше никто, кроме этого засранца, ничего не заметил, – проворчал Илья, озираясь, – вообще-то в средние века существовал позитивный и распространённый обычай сжигать нечистую силу на костре. А перед этим – пытать.

Хм, а я как-то над этим не задумывался. Почему-то даже в толпе этих вонючих оборванцев, под стенами старого города, очень трудно отделаться от ощущения нереальности происходящего, словно кто-то продолжает разыгрывать всех нас. Так можно и доиграться. Ладно, на ночлег мы остановились по незнанию, но ведь теперь можно и башкой поработать.

Не знаю, обратил ещё кто-то внимание на мои фокусы или нет, но пространство вокруг нас оставалось свободным. А ведь чем ближе были серые щербатые стены, тем плотнее становилась толпа. Пошли в ход замеченные ранее палки, но использовали их совсем не для управления животными.

Никто уже не молчал. Все шипели, ругались и даже плевали друг в друга. Какой-то бедолага оступился и тотчас исчез под запылёнными ногами путников. Не знаю, удалось ему подняться или нет. Остановиться и оглядеться было совершенно невозможно, оставалось лишь двигаться вперёд.

Девочки поутихли. Никто уже не пытался хихикать, саркастически комментируя соседей. Все трое прижались друг к другу, как маленькие котята, и в ужасе смотрели по сторонам. Галя, широко открыв глаза, тихо бормотала себе под нос, а Оля успокаивающе поглаживала её по спине. На лице же Наташи застыло странное сосредоточение, будто она пыталась и никак не могла решить некую сложную задачу.

– Странно, – вдруг сказал Илья, чем привлёк внимание моё и Паши, – почему такое огромное количество людей ломится в город?

– Долго думал? – спросил я, не понимая, в чём заключается странность. – Ну, идут, и дальше?

– Сам подумай: если бы такое происходило каждый день, они бы уже начали переваливаться наружу через стену. И это, между прочим, не единственная странная вещь.

– Любишь задавать вопросы, на которые нет ответов? – я покачал головой. – Ну, валяй!

– Кладбище, которое мы только что проехали. Оно – совсем новое, и там практически нет одиночных могил, а вот общих захоронений – пруд пруди. Тут произошла какая-то фигня, причём совсем недавно. А может и продолжает происходить.

– Какая фигня? – спросил Паша. Парень успел основательно выдохнуться, и его вспотевшее лицо покрылось серой пылью. А чёрная щетина на щеках и вовсе сделала товарища совершенно неприятным.

В отличие от него, Илья выглядел молодцом: гладкая чистая кожа матового оттенка, длинные, до плеч, светлые волосы, и оранжевые глаза с поперечным зрачком… Чёрт! От прежнего Ильи оставалось не так уж и много. То-то Паша так поглядывает на него и на… Меня? Отросшие волосы щекотали шею. Не было нужды использовать зеркало для определения цветовых метаморфоз: светлые пряди то и дело падали в глаза.

Я посмотрел на телегу, убедившись в том, что зрение меня не подводит. Да, все трое, сохранив некоторые индивидуальные черты, стали похожи словно сёстры. Да у них и рост-то стал почти одинаковым. А ведь ещё двое суток назад Ната была на целую голову выше Гали.

Слишком быстро. Всё происходило слишком быстро. Чёртово средневековье. Наши изменения. Голова просто не успевала адекватно реагировать на всё это. Вот и сейчас пришлось поднапрячься и сосредоточиться, въезжая в ответ Илюхи.

– Какая? – задумчиво переспросил он. – Может, война, а может – эпидемия. Их тогда, ну то есть сейчас, было хоть жопой жри. Чума, холера, оспа, всего и не упомнишь.

– Не было печали, – прохрипел Паша и временно выдохся.

В этот момент мы, невзирая на общий черепаший темп, умудрились добраться до распахнутых ворот. Движение, и без того медленное, совсем остановилось. С высоты теперешнего роста (а я больше чем на голову превосходил местных недомерков) я разглядел группу вооружённых людей, охранявших въезд.

И это – солдаты? Кошмар! Те раздолбаи, которых я имел честь наблюдать в ролевой инсценировке, выглядели в сотню раз убедительнее, чем это сборище разномастных оборванцев. На пятерых у них имелось три помятых шлема, напоминающих котелки нерадивого кашевара, две кирасы и один щит. Мечи, висящие на поясе, походили на мясницкие тесаки, а топоры оказались насажены на длинные, но не очень ровные палки.

Тем не менее люди, пытавшиеся пройти внутрь, послушно выполняли все указания этих голодранцев. Путники покорно останавливались и позволяли охранникам рыться в их скарбе. Некоторые, получив отказ, с воем плюхались на колени и отползали в сторону. Перечить никто не пытался. Произвол властей, нечего сказать. Телевидения на них нет.

Пока глаза фиксировали все подробности местной пропускной системы, ноги незаметно приближали меня к воротам. Казалось, совсем недавно мы топтались чёрт знает где, а вот уже совсем рядом тяжёлые деревянные створки, обитые металлической полосой. Огромная толпа воющих непропускных замерла у щербатой стены и злобно косилась на счастливчиков, получивших заветное разрешение.

И тут приключилась небольшая заминка. При виде нашей группы у стражников произошёл натуральный разрыв шаблона. Солдаты не пытались опрашивать нас, да они даже не подошли! Все пятеро просто стояли и молча нас разглядывали. Старшим у них, насколько я понял, был тощий тип в побитом молью берете, который непрерывно кашлял, сплёвывая кровавыми сгустками. Именно на него бросали вопросительные взгляды остальные четверо.

И сколько это будет продолжаться? Я оглянулся: толпа спрессовалась так, что кое-кто истошно вопил от боли, но приближаться никто не решался.

Тяжело вздохнув, я медленно подошёл к чахоточному, наблюдая на его костлявом лице оттенки недоумения, испуга и ещё чего-то. Взгляды, брошенные в мою сторону, могли сшибать столбы и электризовать воздух.

– Мы можем проехать? – поинтересовался я. – Какие-нибудь проблемы?

Мужчина неторопливо осмотрел меня с ног до головы, и недоумение на его физиономии достигло апогея. Внезапный приступ кашля переломил пополам изглоданное тело и, содрогаясь в конвульсиях, стражник взмахнул длинной рукой. Значение этого жеста я понял, когда тип в мятом жёлтом колпаке проорал почти в самое ухо:

– Проезжайте! Не задерживайтесь!

И это они нам говорят? Раз так, мы не стали задерживаться и миновали ворота с максимальной скоростью, доступной нашему одру.

– Чёрт! – выругался Паша, вытирая лоб. – У меня аж ладони вспотели. Неприятные парни.

Неприятные? Скорее – жалкие. Да и воняло от них очень нехорошо. Впрочем, как и от всех остальных. Вот и Пашка, видимо, успел о какого-то местного отереться, и смердит почти так же.

– Ну, и куда дальше? – угрюмо поинтересовался Витя, и не думая оборачиваться. – GPS, похоже, не пашет. И киосков с картами я тоже не наблюдаю.

– Остряк, мля, – откликнулась Галя, – умное сказать – слабо?

– Надо отловить какого-нибудь местного, – задумчиво протянул я, озираясь по сторонам, – а для начала свалим подальше от ворот. Давай прямо. Там какая-то фигня, типа рынка.

Нас окружали крошечные домики с узенькими оконцами и плоскими деревянными крышами. Окна плотно закрывали ставни из нестроганых досок, или вообще – грязные куски материи. Понять, живёт там кто или нет, было невозможно. Проходы между этими конурками могли пропустить кота средней упитанности, и то – не факт. Как там люди-то протискиваются? Впрочем, никто там и не пытался ходить – только по центральной дороге, ведущей от ворот, медленно шагали гости города. Некоторые, как мы, вертели головами, другие, понурив головы, угрюмо ехали вперёд.

Чуть дальше наметилось оживление: большая группа людей активно общалась между собой, кто-то настойчиво предлагал, другой так же настойчиво отказывался; большинство же, уложив непонятные предметы прямо в дорожную пыль, тыкали в них пальцами и орали. Иначе, как рынком, и не назовёшь.

Возле этой группы сидел на корточках пожилой полный бородач в тёмно-зелёном балахоне и постукивал древком копья о булыжник мостовой. По сторонам он не смотрел.

– Как всё это странно, – пробормотала Ната, – просто учебник истории…

– Скорее всего, это не наша история, – заметил Илья, – считай окружающее романом-фэнтези, куда мы угодили.

– Можешь радоваться, – тут же отозвалась Ольга, – сбылась твоя сокровенная мечта. А я ведь всегда тебе говорила: такие вещи пахнут не слишком хорошо.

– Плохо здесь, – поддержала её Галя, – ни деревьев, ни травы, хотя бы какой-то. Одни эти коробки и люди, люди… Воняет!

Пока они трепали языками, я обратил внимание на тщедушного паренька в коротких рваных штанах и кожаном жилете. Он стоял чуть поодаль, сторонясь бредущих мимо людей, и вроде бы рассматривал ворота города. Однако я успел перехватить несколько быстрых взглядов, брошенных в нашу сторону. Так, терять нам всё равно нечего, ибо жопа, куда мы угодили, выглядела бездонной.